Лера собиралась на встречу с подругой Ольгой тщательнее, чем обычно: ведь там, в кофейне, будет присутствовать не кто-нибудь, а Антон собственной персоной, ее любимый нарцисс, который вот уже полгода как катает ее на эмоциональных качелях. Туда-сюда, туда-сюда… И Лера не знает, как с них спрыгнуть, а иногда и вовсе задумывается: а хочет ли? Ведь если человек не хочет видеть другого человека, он, наверное, не пойдет туда, где этот другой точно будет присутствовать?
—Ну, у нормальных людей, наверное, именно так дела и обстоят, — пробормотала Лера своему отражению, замерев на секунду с выкрученной помадой в руках.
В последнее время она и правда сомневалась в своей адекватности. Антон уходил от нее два раза и два раза возвращался — а она была рада, как собачонка, и раскрывала объятия, всегда готовая принять. Антон снисходительно улыбался. Оставался. Потом опять уходил.
— Просто, понимаешь, мне трудно определиться, кто из вас мне нужнее, — говорил он. — Кого я больше люблю.
— Больше? — удивлялась Лера. — А что, разве можно любить двух девушек сразу?
— Можно. Про полиаморию слышала?
Лера не слышала, но признаваться в этом не хотела — еще подумает, что она какая-нибудь необразованная и не знает элементарных вещей, и выберет свою вторую, эту… как там ее… Ренату. Или Риту? Впрочем, какая разница?
— Ну вот, — ронял Антон, подхватывая сумку, с которой бегал от одной девушки к другой. — Я, значит, и страдаю этой самой полиаморией.
— Ну… Тогда ладно, наверное.
Когда Антон вернулся второй раз, она уже знала, что такое полиамория, и даже не одобряла ее. Это у них там, в Европах всяких, такое модно, а у нас, в России, порицается и осуждается. Поэтому Антон должен выбрать.
— Должен? Никому я ничего не должен.
Он всегда говорил уверенно. Громко. Выпятив грудь вперед. И что самое страное — ему почему-то хотелось верить. Очень уж он был харизматичный и обаятельный. А еще Лера была очень молодой, искренне верила в любовь-морковь и замирания сердца, Антон был красивым и дерзким — от него просто «сносило башню», и она считала, что влюблена. Конечно же, серьезно и обязательно до гроба. А как иначе?
Потом Антон опять ушел, и Лера, прорыдав в подушку две ночи, решила, что больше не примет. Ругала его про себя на чем свет стоит, придумывала страшную месть, мечтала о каре небесной или хотя бы бумеранге судьбы, потом порывалась позвонить. Но сдерживалась. Хвалила себя. Правильно, нечего ему показывать, что у нее есть чувства. Пусть думает, что ей абсолютно все равно! А вот когда вернется — она его взашей-то и прогонит!
Но Антон не вернулся. Через общих знакомых Лера узнала, что ему от бездетной тетки внезапно досталась трехкомнатная квартира в центре города, и что он въехал туда со своей Ренатой. Живут душа в душу да горя не знают. В ус не дуют. У Леры от обиды аж в глазах потемнело. Ну почему этому нарциссу Антону все просто так достается? И девушка, и квартира, и машину ему отец год назад подарил — не новую, но вполне приличную, «баб катать». Он и катал. Ренатку.
И вот как-то раз позвонила Ольга и сказала, что у них намечается встреча с друзьями.
— И твой Антон там будет, — добавила она.
Лера почувствовала, как перехватывает дыхание. Пораженно примолкла, потом прохрипела едва слышно:
— Правда?
— Правда. Точно знаю. Если хочешь — приходи.
— Приду, — пообещала Лера и побежала собираться.
Но уже на пути в кофейню передумала. Еще чего не хватало! Скажет, что она за ним бегает, стережет, может быть, даже сталкерит — с Антона станется и не такую гадость сказать. Поэтому Лера развернулась и пошла обратно.
— Кофе можно и в другом месте попить, — зло бормотала она. — Не хочу его видеть. Вот не хочу и все тут!
***
Дима появился словно из ниоткуда и принялся за ней ухаживать, причем не абы как, а красиво. Лера даже ошеломлена была слегка, но быстро пришла в себя и ухаживания приняла. А что? Красивый мужчина, такой же обаятельный, как Антон, улыбка не менее харизматичная, только не выглядит так по-сволочному. И вроде бы свое жилье имеется; так почему бы не рассмотреть вариант?
Их отношения быстро пошли в гору. Складывались будто сами собой, никаких усилий прилагать не нужно было, как с Антоном. Дима оказался внимательным, заботливым, с чувством юмора — настоящий принц, именно такой, о каком большинство девчонок в розовых снах и мечтают. Все Лерины подруги обзавидовались.
А она все никак не могла забыть своего нарцисса и его эмоциональные качели.
На Новый год Дима пригласил возлюбленную в ресторан — тот самый, куда она и хотела. Шикарный, дорогой, лакшери, как принято говорить. Лера даже новое платье ради такого случая купила, к визажисту и маникрюше записалась, про прическу не забыла — весь день готовилась. К шести вечера выглядела, как королева.
— Ого! — присвистнул Дима. — И это — моя женщина?
— Да, — покраснела Лера, покрутилась перед ним. — Как тебе?
— Великолепно! — он распахнул дверцу машины. — И карета подана.
В ресторане было многолюдно, шумно. Лера веселилась от всей души: танцевала, пила шампанское, принимала комплименты от незнакомцев. И тут же опасливо косилась на Диму: как отреагирует? Антон ревновал жутко, причем даже к тем, кто в Лерину сторону и не смотрел. Дима же не волновался совсем, сидел себе, грыз какие-то канапешки, запивал чем-то. Спокойный, как слон. Вообще без эмоций, разве что улыбался ей иногда, когда ловил взгляд.
Лера все равно ждала лавины ревности. Наверное, просто скрывает, а вот как домой приедут — так он все ей выскажет!
И тут она краем глаза заметила Марину Семеновну, мать Антона, и замерла, как соляной столб. Что она тут делает? Откуда у нее деньги на такое дорогое заведение? И если она тут, то и Антон, наверное, где-то неподалеку?
В голове закружились тысячи мыслей. Аж затошнило физически, и Лера, кивнув Диме, побежала к туалету. Нужно просто прийти в себя, подышать, постоять в одиночестве. Сама мысленно усмехалась: неужели ее так взбудоражила встреча с мамой бывшего? С чего бы? Они ведь практически никогда и не общались, разве только видели друг друга. На семейные ужины Антон ее не водил.
Сперва Лера решила, что нужно попросить Диму уйти, отправиться в другой ресторан. Потом передумала. Почему они должны сбегать? Из-за того, что здесь ее несостоявшаяся свекровь? Пусть она и уходит, а они планировали провести новогоднюю ночь именно тут! И никуда не уйдут.
Когда Лера зашла в кабинку, дверь туалета открылась. На секунду в обложенное серой плиткой помещение ворвались музыка и гомон людских голосов.
— Знаешь, я тебе скажу, Рената у Антоши прямо хорошая девочка, — раздался голос Марины Семеновны. — Я ее очень люблю. Не то что эта его предыдущая, Валерия.
— А чем она тебе не нравилась? — спросил другой женский голос, незнакомый.
— Ну, как тебе сказать. Та наглая была, мудрости женской вообще по нулям. Вот так, да. Все Антошу прессовала, а мужчинам — им же свобода нужна, понимаешь? Не давала она ему этой свободы. Говорила, что отношения должны быть только одни. Скандалы устраивала, когда он под утро возвращался. Разве мудрая жена так поступает? Нет! Мудрая жена промолчит, стерпит, потому что понимает мужскую природу.
— Ну, а новая-то его? Она-то как, мудрая?
На несколько секунд за дверью повисла тишина. Лера затаила дыхание, навострив уши. Ей стало до жути любопытно, мудрая ли Рената, и если да, то как это проявляется.
— Тут недавно случай такой был. Вернулся Антоша домой. Ну, погулял опять, понятное дело. И что-то там у них случилось… В общем, поругались они. Так Антон ее и шугнул на балкон. И сказал, чтоб там и спала. С другой стороны даже закрыл. Так представляешь, встает он утром, а Ренатка там и спит! Дубленочку себе подстелила и спит. Послушная какая! Поворчала, конечно, обиженная, но, как положено, с утра мужу кофе, яичницу… Вот так мудрые жены поступают. Понимает, что надо семью сохранить. А не как эта Лерка.
Лера зажала рот ладонью, чтобы не заржать, как кобыла. Потом зажала второй, ибо смех усиленно рвался наружу. Закрыла глаза, осторожно втянула носом воздух.
— Ты считаешь такое поведение мудростью? — спросили Марину Семеновну.
— Да. А ты что, не считаешь?
— Не знаю. Я понять не могу, почему мудрость и счастье у мужчин и женщин разные? Это же бред и чушь.
Они, разговаривая, пошли к выходу. Снова хлопнула дверь, и Лера отпустила ладони. От взрыва ее смеха, кажется, мигнули лампы дневного света на потолке. Вот же как, а!.. Ренатка мудрая, разрешает себя на балкон выгонять! А Лера — угнетательница, которая не видит за поведением Антона порывы светлой души и тягу к свободе!
Она вернулась в зал ресторана, села рядом с Димой. Он с улыбкой протянул ей бокал с каким-то вкусным ликером. Лера взяла его, сделала маленький глоток. Сладко, тягуче — как вишневая патока.
— Дим… Как ты думаешь, что такое женская мудрость? В чем она заключается?
— Женская? — удивился Дима. — Не знаю. Наверное, в том же, в чем и мужская. У мудрости разве есть пол?
Лера вздохнула и опустила голову ему на плечо. Так-то лучше.
Автор: Саша Ибер
***
Сердце мое - не камень
Центр профпаталогии на улице Мечникова представлял собой небольшое здание. Милый такой домик с маленькой дверью. Внутри оштукатуренные светлые стены и уютные беленькие кабинетики. Ничего особенного, кроме одного – в эти уютные кабинеты редко кто заходил без нервной дрожи.
Все равны. Никаких взяток. Строгие и неподкупные врачи. Здесь царил равнодушный строгий порядок, а посетители никогда не бузили и не качали права. Качни тут, ага, мигом развернут. И поедешь к себе домой, часто километров за триста от больничного комплекса. Без допуска на работу. А коли ты без допуска, так и развернет тебя начальник:
- Ехай, дорогой, обратно. За свой счет. Не получишь допуск, можешь даже не приходить.
Государственные служаки, полицейские, спасатели, пожарные, водители, понуря голову, едут обратно:
- Простите, нервничал! Не буду больше.
А нервничают они из-за того, что не совсем здоровы. У нас в стране абсолютно здоровых - днем с огнем. А смертей и инсультов во время работы – сплошь, и рядом! Вот потому и создана принципиально строгая комиссия, чтобы выявлять патологии, дабы устранить опасные заболевания.
Отличная идея. Бинго! Только в итоге получается ровно наоборот: мужчин, не прошедших комиссию увольняют, как профнепригодных. Остаются те, кто просочился через медосмотр. И пашут счастливчики за двоих, а то и за троих. Через пять лет такого труда их отсеивают. Докажи-ка инвалидность, чтобы пенсию получать. Попробуй! Не получается? То-то. Пусть тебя жена кормит. А то, вишь, сидит на твоей шее, добреет, как упитанная корова. Нечего тут, отойдите, у нас полы намыты!
Терапевт Мария Александровна Пушнова сегодня даже чаю не попила – народ идет, и идет. Три договорных предприятия! Двести четыре человека! Молодых очень немного – все больше превалирует средний возраст, да выше среднего. Все трясутся, и от этого практически у каждого второго давление зашкаливает до критических отметок. Занижать нельзя, нужно учитывать объективные цифры. Пушнова отправляет «проштрафившихся» в коридор: прийти в себя и вернуться на повторное обследование. Те обливаются потом, бледнеют, краснеют, и…
Да, многие чуть в обморок не падают. Работа у многих – единственный на семью источник дохода. Вот и не выдерживают нервы. Как жить в маленьком затрапезном городке, где кто-то шибко умный решил, что сорока тысяч для кормильца – самое то! Интенсивность, видите ли, не такая.
А если так, то давайте и цены на бензин, да на продукты понизим. Ставки на кредиты уменьшим. Что не нравится? Интенсивность покупок не такая же, как в больших городах. А торгаши и не думают эти цены опускать, наоборот, накручивают, взвинчивают до предела. Радуйтесь, товарищи. А вешаться – смертный грех!
Мария Александровна прекрасно понимала несчастных работяг. Но и сама поделать ничего не могла. Да и привыкла к разнообразным мужским истерикам за годы работы. Могла холодно отрезать:
- Ступайте! Нечего тут театр устраивать!
В общем, Гингема врачебного царства. Нет, она не злоупотребляла своей властью. Но и авторитет разрушать не позволяла. Ни-ко-му из смертных!
А сегодня Мария вымоталась окончательно. Заглянула в коридор – два человека осталось. Мужчина и женщина средних лет, причем женщина, скорее всего, не по её, Марии душу, а просто – группа поддержки в одном лице. За руку супруга держит и поглаживает ее, успокаивает. Мужик, здоровенный, квадратный такой, с солидным жировым рюкзаком вместо живота, заметно волнуется. Есть из-за чего: отъел себе загривок, на вид явный гипертоник, благодаря хорошему, очень хорошему аппетиту. . . . ДОЧИТАТЬ>