Сергей Иванович еще раз посмотрел: шевелится одеялко на кошачьей подстилке, шевелится! А как оно там может шевелиться, если Фима рядом сидит? — мурлычет вон. А больше никакой другой живности у Анафемы вроде нет. Или есть?
Полковник на всякий случай прикрыл глаза — ну всяко ведь может быть: переработал, перетрудился, не выспался, вот и мерещится разное. Посидел несколько секунд с закрытыми глазами, открыл их… Не, ну шевелится, шевелится же!
— Анафема, а скажи-ка мне, дорогая, ты часом еще одну кошку не завела?
— Не, а что такое? — мне, знаешь, как-то и Фимы одной хватает.
Анафема Петровна и не подозревала, что полковник домового увидел, точнее, не самого домового, а то, как одеялко, специально купленное для тепла, детское, шевелится, когда домовенок с боку на бок переворачивается. Сидела спокойненько, чай пила, булочку джемом ежевичным намазывала. А как вопрос про кошку услышала, глаза на Сергея Ивановича подняла: с чего это вдруг полковник какой-то еще одной кошкой интересуется?
Глаза-то подняла, проследила за взглядом гостя, и сразу все понятно стало: Сергей Иванович не отводил глаз от плетеной корзиночки, в которой бессовестно дрых Кузьма.
Неужто заметил? Как бы узнать?..
Кошка Фима тут же хозяйку успокоила:
— Не, самого Кузьму он не видит, а вот то, как одеяло двигается, когда Кузьма ворочается, видит.
— Тэээкс… Что-то я об этом не подумала. Решила, что раз домовых обычные люди не видят, то и беспокоиться не о чем.
— Ну…, так-то оно так, просто у Кузьмы сейчас еще сил маловато, не получается у него пока укрывать пространство, где он сам находится. Его самого не видно, а вот всё, что рядом — видно. Он сейчас как, — Фима замолчала на какое-то время, пытаясь подобрать сравнение, наиболее верно описывающее состояние домового на данный момент, — он как невидимка сейчас: самого не видно, а вот возьмет, например, кружку в руку, кружку видно будет.
— Ладно… Тебе, Фим, сейчас партейное задание будет: шуруй к тому вентилятору, что я намедни купила, и, как услышишь, что я скажу «Алиса», так сразу и включай его. Поняла?
— Ага.
И кошка черной тенью скользнула в дальний угол комнаты. К тому самому вентилятору.
— Сергей Иванович, а, Сергей Иванович, что про кошку-то спрашивал? Одна у меня Фима, одна, больше нет никого.
— А что это у тебя тогда там шевелится?
— Где? А, там — так одеяло шевелится.
Полковник в раздражении уставился на Анафему: она его что, за дурачка держит? — ежу понятно, что одеяло шевелится, только вот с чего? Кто у неё там под этим одеялом шебуршится? — крыса, хомяк или еще кто? Не, ну завела каку себе живность, так бы и сказала, издеваться-то зачем? Не может же одеяло само по себе шевелиться!
— И каким это оно образом у тебя, дорогая Анафема, шевелится? Само? Вот захотело пошевелиться и — зашевелилось! Скажи еще, что у тебя и стулья сами ходят.
— Ой, ну что ты прямо сказки какие-то придумываешь, ну тебя, — и Анафема засмеялась, перед глазами так и встал мультик, где стул, под управлением Карлсона, пугал домоправительницу, — не придумывай, нет у меня Карлсона, зато Алиса есть.
— Какая такая Алиса?
— Какая, какая, которая умная. Купила я тут эту колонку – не колонку, а она Алисой управляется. Всякие разные штуки к ней еще можно присоединить. Телевизор типа, например. А я вентилятор решила присоединить. На нем сперва попробовать. Но, что-то, видимо, не очень в настройках разобралась, вот, Алиса и включает вентилятор временами по своему хотению. Он и дует. Ну, сам посмотри.
Полковник повернулся, и, действительно, одеялко так и прыгало, и плясало на струях воздуха: то приподнимется полностью и словно парит в воздухе, то опадет, и лишь края его лениво шевелятся, а то словно встанет наполовину и давай — «руками» - краями своими шевелить.
— Ну, надо же до чего техника дошла…
— Можно подумать, ты не знал.
— Ну… Слышать — слышал, но сам лично не приобретал. Как-то опасаюсь я такой техники. Мне спокойней по старинке: кнопку нажал и — заработало.
— Ну, а мне вот пришлось. Как раз ради вентилятора. Ты ведь знаешь, я в детский дом регулярно езжу. Вот, очередное представление для них готовлю. А-ля Карлсон типа. С добрым привидением.
И, что самое интересное, Анафема не врала. Просто не стала уточнять детали. Например то, что добрым привидением кошка Фима будет, это в её задачу входит «управлять» простыней, когда та над сценой и по залу будет летать и всем улыбаться. И вентилятор действительно нужен был, только не для привидения, а чтобы снежок шебуршить, метель и ветер изображать.
Ну а «Алиса» так, по случаю была приобретена. Анафема к её изучению еще и не приступала, только распаковала, а вот, поди ж ты, и «Алиса» пригодилась.
Когда до полковника дошло, что дело всего лишь в неправильных настройках «Алисы», смеялся долго, аж слезы, которые из глаз выступили, вытирал.
— Вон оно что, а я уж было подумал… Точно перетрудился, точно.
— А что ты подумал? Про то, что еще одна кошка может быть, это я поняла. Так ничего страшного. Ну, подумаешь, еще одна кошка. И ты это, чай-то пей, ешь, зря я что ли старалась плюшки-ватрушки пекла?
И снова разговор потек в прежнем русле, про лаборатории, которые благодаря майору Евгению Матвейка нашли, про Зинаиду, что ей теперь не отвертеться, даже про письмо, которое адвокат тогда приносил Надежде, полковник упомянул:
— Наши-то спецы «расколдовали» письмецо это. И состав чернил установили, и что там написано все зафиксировали. Но, письмо, как ты понимаешь, лишь косвенная улика, там прямым текстом ничего не говорится, а вот лаборатории — это да. Сейчас допросы вовсю ведутся, думаю, в скором времени дело в суд можно будет передавать.
Рассказывал Сергей Иванович, на корзиночку с подстилкой и шевелящимся одеялком внимания не обращал (а что обращать, если это все из-за вентилятора?) и не видел, как та самая корзиночка поехала своим ходом куда подальше — это Кузьма решил передвинуть свое «лежбище» в другую комнату, чтобы ненароком снова не напугать кого-нибудь. А в спальню-то к Анафеме вряд ли кто просто так зайдет. Соответственно — и не увидит. И не напугается, если что.
Анафема проводила полковника, села в кресло, взяла кошку Фиму на руки и задумалась: как-то надо о мерах безопасности позаботиться, чтобы больше таких конфузов не было; да и вообще, о самих домовых надо больше разузнать, а то она сама сейчас без всяких сил и способностей, мало ли что… Фима, конечно, есть, но, Фима — кошка, а не человек. В смысле — не она.
Но это позже. Сперва братца Кузьмы надо вытащить. Вдруг ему там совсем уже плохо.
Продолжение — «Магические перемещения и приключение на чердаке» — см. ссылку ниже: