Когда Марина поставила чемодан у входной двери, Александр только что закончил ужин и мыл посуду. Увидев её строгий взгляд и большой чемодан рядом с ботинками, он застыл.
— Это что, ты куда-то собралась?
Когда Марина поставила чемодан у порога, дверь за ней закрылась с тяжёлым стуком. Александр вышел из кухни, вытирая руки полотенцем, и замер на месте. Чемодан, большой, зелёный, с ободранными колёсиками, стоял, словно граница между ними.
— Это что такое? Ты куда-то собралась?
Его голос прозвучал слегка нервно. Он пытался улыбнуться, как будто это просто шутка, которую он ещё не понял. Но Марина не улыбалась. Она стояла прямо, опустив руки вдоль тела, и смотрела на него с таким выражением, что он почувствовал себя школьником, застигнутым за какой-то шалостью.
— А ты сам-то как думаешь?
— Я… — он запнулся. — Слушай, это что, опять из-за той мелочи на Новый год? Ну не смог я повесить гирлянды вовремя, но это же не повод…
— Мелочь? — перебила Марина, и её голос стал тише, но твёрже. — Ты правда думаешь, что я здесь из-за гирлянд?
Она сняла пальто и аккуратно повесила его на вешалку. Сделала пару шагов к столу, облокотилась на спинку стула, словно искала точку опоры.
— Саш, ты вообще замечаешь, что происходит?
Он помедлил, пытаясь понять, что сказать. Оглядел комнату, словно там было спрятано объяснение.
— Да всё как всегда. В доме порядок, ты готовишь, я работаю. В чём проблема?
Марина кивнула, но в этом движении не было согласия. Она прикрыла глаза, словно на мгновение, чтобы собраться с мыслями.
— Проблема в том, что ты вообще ничего не замечаешь.
— В смысле? — удивился он. — Я замечаю! Вот, недавно ты себе новый шарф купила. Красный такой. Я же похвалил, помнишь?
— Саша, — Марина резко выпрямилась. — Ты хоть раз за последние десять лет спросил, чего я хочу?
Он прищурился, напряг память. Всё, что приходило в голову, казалось мелочью: выбор обоев, какая музыка играть на празднике, куда свозить внуков на выходные.
— Ну, мы вроде всё всегда вместе решаем.
— Да? — её голос дрогнул, но не от слабости, а от ярости. — А когда я просила тебя поддержать меня, помочь с тем, чтобы пойти на курсы, ты что сказал?
Он открыл рот, но не произнёс ни слова.
— «Зачем тебе это? У нас всё хорошо». Это были твои слова, — напомнила она.
Марина выдохнула и посмотрела прямо в его глаза.
— А знаешь, что самое страшное? Я ведь привыкла. Привыкла, что моё мнение для тебя ничего не значит. Но больше так не будет.
— И что это значит? Ты уходишь?
Она пожала плечами.
— Пока не знаю. Но я точно устаю от этой жизни, Саш. И если ты думаешь, что это мои капризы, значит, ты вообще ничего не понял.
Его лицо стало серьёзным. Он отодвинул стул и сел, впервые за много лет глядя на жену так, будто видел её по-настоящему.
За тридцать пять лет брака Марина привыкла жить ради семьи. Сначала маленькие дети, потом его родители, потом внуки. Она всегда была «на месте», всегда заботилась о всех, кроме себя.
Последней каплей стал разговор с подругой Светланой. У той глаза горели, когда она рассказывала о своём путешествии в горы после развода.
— Маринка, ты же себя заживо закопала! Ради кого? Ради мужа, который даже не помнит, какой чай ты любишь?
Эти слова словно прорвали плотину. Марина решила: если не сейчас, то никогда.
Марина ушла в спальню, оставив Александра сидеть на кухне в полной тишине. Он смотрел на чемодан, пытаясь осмыслить произошедшее. Слова жены звучали в голове, будто кто-то повторял их шёпотом снова и снова: "Ты вообще ничего не замечаешь".
Он встал, подошёл к прихожей и осторожно потрогал чемодан, словно тот мог дать ему ответы.
— Марин, подожди! — крикнул он, двинувшись в её сторону.
Когда он заглянул в спальню, она уже раскладывала вещи в ящике комода.
— Ты ведь не серьёзно? Чемодан просто так, да? Ну, для устрашения?
Она обернулась к нему, вздохнула и села на кровать.
— Саш, ты когда-нибудь чувствовал себя пустым? Будто живёшь, но только для того, чтобы всё работало, как часы?
— Я не понимаю, о чём ты.
Марина подняла глаза, и в них он увидел тоску.
— Когда ты в последний раз спрашивал, как я себя чувствую?
— Ну… — он растерялся, — я думал, если ты ничего не говоришь, значит, всё в порядке.
Она покачала головой.
— Ты ошибаешься.
Марина вышла на улицу, чтобы немного развеяться. Телефон в её кармане завибрировал, и на экране высветилось имя Светланы.
— Ну что, он там хоть понял, что ты у него не прислуга?
— Пока не особо, — с горечью ответила Марина.
— Мариночка, послушай. У меня такая же история была. Муж просто не замечал меня. А я всё молчала, пока однажды не взорвалась. Знаешь, что его привело в чувство?
— Что?
— Когда я взяла вещи и уехала на неделю. Пусть прочувствует, каково это — остаться одному.
Марина задумалась.
— Свет, я не хочу, чтобы всё закончилось так же, как у тебя.
— А ты хочешь продолжать жить, как сейчас?
Эти слова задели Марину сильнее, чем она ожидала.
Когда Марина вернулась, Александр стоял у окна. Она заметила, что он словно сдался — плечи были опущены, руки нервно переплетались.
— Ты говорила с подругой?
Она удивлённо приподняла брови.
— Ты следил за мной?
— Нет, просто знаю, что Светка вечно тебя подбивает на всякие глупости.
Марина прищурилась.
— Глупости? Ты считаешь, что требовать внимания к себе — это глупость?
— Да нет, я… я просто… — он замялся. — Мне кажется, я тебя теряю.
— Ты уже давно меня потерял, Саша. Просто я сама до конца этого не осознавала.
Он опустил голову.
— И что мне теперь делать?
После её слов Александр впервые за долгие годы начал всерьёз задумываться о своём поведении. Он всегда считал себя хорошим мужем. Никогда не пил, приносил зарплату, помогал с внуками. Разве этого было недостаточно?
Но теперь он понял: все эти годы он думал о комфорте и порядке, но не о том, что чувствует Марина.
Поздно вечером он снова подошёл к жене, которая сидела в гостиной с книгой.
— Марин, я не знаю, как сделать так, чтобы ты снова была счастлива. Но, пожалуйста, дай мне шанс это исправить.
Она внимательно посмотрела на него, будто взвешивая каждое слово.
— Саш, мне не нужен шанс. Мне нужно, чтобы ты понял одно: я не обязана терпеть. Мы или партнёры, или чужие люди.
— Я всё понял, — тихо сказал он. — Но дай мне время показать, что я могу измениться.
В её взгляде мелькнула искра.
— Ладно, Саш. Но это будет последний раз.
Утро в доме без Марины началось для Александра с непривычной тишины. Будильник звенел, но рядом не оказалось её мягкого ворчания: "Ну, вставай уже, а то опять опоздаешь!" На кухне не было аромата кофе, а вместо этого — пустота и холодный чайник на плите.
Взгляд невольно упал на записку, которую она оставила перед уходом:
«Я у Светы. Мне нужно подумать».
Эти слова ударили по нему сильнее, чем он ожидал. Он начал вспоминать её глаза, полные тоски, её дрожащий голос: "Ты потерял меня, Саша".
Целый день Александр метался между попытками занять себя и желанием позвонить Марине. Но что он мог сказать? Простое "прости" уже не подходило. Нужно было что-то большее, что-то настоящее.
Когда вечер застал его на диване, в полной темноте, Александр вдруг вскочил.
— Чёрт, хватит думать! Надо действовать! — пробормотал он сам себе.
Он вытащил старый семейный альбом из шкафа, разложил по столу фотографии, на которых они были счастливы: молодожёны, первый ребёнок, отпуск на море.
— Я вспомню, как мы были счастливы. И напомню ей.
На следующее утро он зашёл в магазин, купил её любимые цветы — ромашки, а также продукты, чтобы приготовить ужин.
Марина вернулась домой около семи. Она думала, что застанет Александра сидящим перед телевизором, как обычно. Но, открыв дверь, замерла.
На столе горели свечи, рядом лежал альбом с фотографиями. А посреди кухни стоял Александр, одетый в свежевыглаженную рубашку, с букетом ромашек в руках.
— Ты что, это всё для меня? — растерянно спросила она.
— Да, для тебя, Марин.
Она поставила сумку на стул и осторожно подошла.
— А что случилось? Это какой-то праздник?
— Нет, это не праздник, — он вздохнул. — Это попытка исправить то, что я испортил.
Он подвёл её к столу, сел напротив и открыл альбом.
— Помнишь, это мы на Байкале? Ты тогда сказала, что это был самый лучший наш отпуск.
Марина кивнула, проводя пальцем по фотографии.
— Я хочу, чтобы таких моментов у нас было больше, — продолжил он. — И я понял, что для этого я должен тебя слышать. А не только видеть, как ты молча заботишься обо всех.
— Саша, ты думаешь, что это всё изменит? — спросила она, глядя ему прямо в глаза.
— Не знаю. Но я хочу, чтобы ты осталась. Я обещаю, что буду слушать. Буду поддерживать. Только скажи, как мне быть лучше.
Марина задумалась.
— Ты никогда не говорил мне таких слов. Всегда всё шутками да отговорками.
— Потому что был дураком. Я боялся, что мне придётся признать свои ошибки. А теперь я боюсь, что могу тебя потерять.
Она почувствовала, как в груди что-то дрогнуло.
— Я… я подумаю, Саша. Но если ты снова вернёшься к старому, я уйду. И на этот раз — навсегда.
Он кивнул, глаза блестели.
— Я тебя услышал, Марина. Теперь ты главное в моей жизни.
Марина посмотрела на мужа долгим, испытующим взглядом. Её лицо оставалось спокойным, но внутри всё кипело. Сколько лет она терпела равнодушие, сколько раз глотала обиду, а потом улыбалась, будто ничего не произошло. Но сейчас ей было уже всё равно, как он воспримет её слова.
— Саш, а ты когда-нибудь задумывался, чего я хочу? Вот просто сядь и подумай. Не о доме, не о работе, не о внуках. Обо мне.
Он отвёл взгляд, потёр ладонью шею, словно пытался сбросить напряжение.
— Да что ты хочешь от меня, Марин? Я работаю, деньги в дом приношу. Ты что, не видишь, как я стараюсь?
Она тихо усмехнулась, хотя на глаза навернулись слёзы.
— Ты стараешься для себя, Саш. Чтобы было удобно тебе. А я? Когда я тебе нужна была по-настоящему?
— Да перестань, — он махнул рукой. — Ты всё выдумываешь. Ты всегда сама всё на себя берёшь.
— А ты хоть раз пытался взять что-то на себя? Хоть раз?
Он начал раздражаться.
— Да что за допрос-то такой? Всё тебе не так! Тебе дом не нравится, еда не нравится, я не нравлюсь?
— Да, Саша, — её голос дрогнул. — Ты мне не нравишься. Такой, каким ты стал.
Она встала, подошла к чемодану и, наклонившись, расстегнула его.
— Знаешь, что самое смешное? — продолжила она, вытаскивая из чемодана свёрнутую кофту. — Я этот чемодан собрала не для того, чтобы уехать. Я просто хотела напугать тебя. Проверить, заметишь ли ты.
Он молчал, но по его лицу она видела — до него начало доходить.
— И что, испугался? — спросила она, глядя ему прямо в глаза.
— Да, — наконец произнёс он. Его голос стал тише, почти шёпотом. — Испугался.
Марина кивнула, застегнула чемодан и поставила его обратно к стене.
— Знаешь, Саш, если бы ты меня любил так, как всегда говорил, ты бы заметил всё гораздо раньше. А сейчас я просто устала.
Она направилась в спальню, оставив его стоять в прихожей. Он не пошёл за ней, просто смотрел, как её силуэт исчезает за дверью.
Прошло несколько месяцев. Снаружи зима уступала весне, и в воздухе чувствовался свежий запах обновления. В доме Марины и Александра тоже произошли перемены, хотя они были не столь заметны с первого взгляда.
Марина сидела у окна с чашкой ромашкового чая. Она смотрела на рассаду в горшках, которую недавно посадила, и думала о том, как изменилась их жизнь за последние недели.
— Что читаешь? — раздался голос Александра из кухни.
Он вошёл в комнату, держа в руках две тарелки с её любимым блюдом — варениками с вишней.
— Ничего, просто думаю, — ответила она, улыбнувшись краем губ.
— Это я зря, что ли, старался? — он лукаво прищурился, ставя тарелки на стол. — Я уж думал, ты заметишь, что я наконец научился готовить.
Она улыбнулась шире.
— Замечаю, Саша. Всё замечаю.
Он присел напротив и взял её за руку.
— Я рад, что ты дала мне шанс. Правда. Если бы ты ушла тогда, я бы, наверное, так и не понял, что самое главное я чуть не потерял.
Марина посмотрела на него. В его глазах больше не было привычной самоуверенности. Теперь там была искренность, которой она давно не видела.
— Мы оба многое упустили, — сказала она. — Я тоже была виновата. Всё терпела, молчала, пока не стало невыносимо. Но, Саша, больше я так не смогу.
— И не надо, — он кивнул. — Только скажи, что я могу сделать.
Она задумалась, потом тихо произнесла:
— Хочу на море, Саша. В тот самый санаторий, где мы были двадцать лет назад. Помнишь?
Он рассмеялся.
— Ещё бы не помнить! Это ж ты тогда заявила, что никогда не вылезешь из моря, пока я не пойду с тобой.
— Ну, пойдёшь со мной в этот раз? — с лёгкой улыбкой спросила она.
— Конечно, пойду, — он пожал её руку. — Я теперь всегда с тобой.
Весна перемен
В начале мая они действительно уехали на море. Александр помогал жене выбирать купальник, хоть и смущался оттого, как она серьёзно обсуждала, какой цвет ей больше идёт. А Марина впервые за долгое время почувствовала, что может быть собой — лёгкой, беззаботной, настоящей.
На берегу они гуляли вечерами, держась за руки. Однажды Марина остановилась, посмотрела на закат и сказала:
— Саш, спасибо тебе.
Он удивился.
— За что?
— За то, что мы нашли друг друга заново.
Он обнял её, тихо добавив:
— Главное, чтобы теперь мы друг друга не потеряли.
Море шептало в такт их молчанию, и Марина почувствовала, что впервые за многие годы ей по-настоящему спокойно. Они стояли на берегу, а волны смывали их следы, как будто забирая с собой все прошлые обиды и недопонимания.
Теперь всё было иначе.