— Очень приятно — Сергей! — пришел на помощь незнакомец, галантно пожимая директорские, все в перстнях и кольцах, пальцы. Однако этот жест не произвел на Людмилу Владимировну должного впечатления. Она все так же подозрительно и жестко смотрела на «родственника». Чтобы сгладить усиливающееся напряжение, Лена громче нужного пригласила:
— Присаживайтесь, пожалуйста, за стол! А я на минутку отлучусь на кухню! Поможете мне, Сергей?
На кухне, доставая из духовки ароматную запеченную утку, она зашептала:
— Понимаете, это что-то вроде свидания! Людмила Владимировна договорилась с моей мамой, чтобы мы с Аркадием познакомились…
— Это тот задохлик, что с теткой пришел? — поинтересовался Сергей тоже шепотом.
— Не смейте так говорить! Он — очень хороший человек! К тому же — сын маминой начальницы! — возмутилась Лена.
— Но, согласитесь, положение сына чьей-то там начальницы еще не делает его хорошим человеком!
— Послушайте, ваше дело — просто изображать моего родственника и все! — Лена аккуратно передала блюдо Сергею в руки.
Когда посудина с ароматной, восхитительной на вид уткой заняло достойное место среди прочих Лениных блюд, когда в срочном порядке из шкафа был вынут дополнительный прибор для незапланированного гостя, началось, наконец, то самое мероприятие, на которое возлагало надежды столько людей.
— Ну-с, как полагается, за знакомство? — спросил Сергей, когда все уселись по местам.
Лена опять почувствовала себя виноватой. Антонина Яковлевна строго-настрого запретила ей ставить на стол любые напитки крепче компота.
— Простите, я об этом не позаботилась… — еле слышно начала она.
Но Сергей, ощутив ее неловкость, тут же перебил:
— Конечно, не позаботились! И правильно сделали, что не позаботились! Не женское дело!
Он вскочил со стула, скрылся в коридоре и через мгновение вернулся к столу с аристократического вида бутылкой, крепость которой явно превышала показатели десяти компотов, вместе взятых.
— Так за знакомство? — повторил он, водружая ношу рядом с уткой.
И тут голос подала Людмила Владимировна. Спокойно, словно в разговоре с ребенком, сказавшим несусветную глупость, она промолвила:
— Вы что? Аркадий не пьет алкоголь! Аркадий — очень порядочный человек!
— Да? — даже как-то растерялся Сергей. Но, на мгновение задумавшись, нашелся: — Ну, Аркадию — нельзя. Но вам-то, мадам, можно?
Людмила Владимировна смерила Сергея таким убийственным взглядом, что ему пришлось замолчать. Чтобы прервать неловкую, очень неловкую паузу, Лена подскочила с места и схватилась за нож.
— Ну, тогда утку с апельсинами?
Не меняя убийственно спокойного тона, Людмила Владимировна воззрилась на несчастную Лену:
— Леночка, ну что вы? — произнесла она, меряя потенциальную невестку директорским взглядом. — Ну какая утка? Аркадию нельзя жирного!
Лена окончательно растерялась. Только сейчас она поняла, что мама не проинструктировала ее в полной мере по поводу меню.
— А зря! — подал голос Сергей. Пока женщины мерялись взглядами, он уже отрезал себе кусок отлично приготовленной утки и с аппетитом уплетал мясо. — Утка получилась просто зашибезная!
— Какая, простите, получилась утка? — переспросила Людмила Владимировна.
— Суперовая, говорю, получилась утка! И хорошо, что вашему Аркадию ее нельзя! Нам больше достанется!
Сергей весело засмеялся, а музейная дама саркастично хмыкнула.
— Тогда, может, салатик? Он из овощей… — градус Лениного настроения стремительно падает к нулевому показателю.
— Ну, вот салатик, пожалуй, мы попробуем! — сменила гнев на милость начальница.
Лена выдохнула с облегчением. Хоть чем-то она смогла угодить важным гостям. Но радость ее длилась совсем недолго.
— Салат, Леночка, у вас действительно овощной. Но вот зачем в нем майонез?
Людмила Владимировна брезгливо пыталась обтереть о тарелку кусочек помидора, на котором виднелись белые следы…
— Да! Потому, что майонез — это консерванты! — неожиданно подал голос Аркадий.
Сам он жевал салат не без аппетита. И с не меньшим аппетитом посматривал в сторону утки. Если бы не присутствие матери…
— Майонез — это консерванты! — повторил он и добавил: — А еще он на стенках сердца откладывается…
При этих словах Сергей даже жевать перестал.
— М-да-а… Посмотрел бы я на вашего Аркадия да в наших условиях…
Директорша исподлобья посмотрела в его сторону:
— Что вы имеете в виду? — в ее голосе Лена услышала стальные нотки.
— В смысле, если бы ваш Аркадий работал у нас, на буровой, то долго бы он на одной зелени не продержался.
— К счастью, Аркадий работает на нормальной работе! — сказала, как отрезала, Людмила Владимировна.
— А чем вам, мадам, бурение нефти — не нормальная работа? — поинтересовался Сергей. Лена опасалась, что он примет слова директрисы с обидой. Но Сергей, кажется, и бровью не повел…
— Леночка, мы вам, конечно, очень признательны за старания… — начала Людмила Владимировна, игнорируя вопрос «родственника». — Но в следующий раз, ожидая гостей, постарайтесь приготовить более приемлемые, полезные блюда!..
— Да! — подтвердил слова матери Аркадий, все еще жующий салат.
— В данный момент вы, дорогая, совершенно не приспособлены к семейной жизни с моим сыном, — продолжала Людмила Владимировна, — Но я искренне надеюсь, что вы исправитесь!..
— Давайте я сейчас быстренько, за минутку, приготовлю салат без майонеза!
Лене на глаза навернулись слезы, она вскочила и уже было направилась в сторону кухни. Но вдруг молчавший все это время Сергей с размаху стукнул кулаком по столу.
— А ну-ка сядь! — негромко, но очень серьезно сказал он Елене. Та от неожиданности быстро опустилась на стул. — Если кому-то чего-то не нравится — их тут никто не задерживает. Ты приготовила отменный стол! Прыгаешь тут вокруг них… А они?!
Аркадий нелепо вытаращился на Сергея, а у Людмилы Владимировны от негодования даже дух перехватило.
— Что-о? — еле слышно переспросила она.
— А что слышали! — к Сергею вернулся его обычный веселый тон. — Если что-то не устраивает — проваливайте отсюда на все четыре стороны!..
Лена в немом ужасе закрыла ладонями лицо. Сказать такое Людмиле Владимировне!..
— Что же, — музейная дама, не теряя достоинства, стала медленно подыматься из-за стола. — Раз в этом доме к нам относятся так по-хамски… Мы пойдем!.. Уйдем, чтобы больше никогда сюда не возвращаться!..
Лену затрясло. Такого скверного конца истории она даже в самом страшном сне себе представить не могла! Глядя в удаляющуюся спину музейной директрисы, Лена хотела кинуться вслед, попросить прощения… Но силы внезапно покинули ее, и единственное, на что она осталась способна — это смахивать слезинки с горящих стыдом щек.
— Аркадий, мы уходим! — донесся из коридора голос Людмилы Владимировны. И только сейчас Лена осознала, что Аркадий все еще сидит за столом.
— Да! — с какой-то торжественно-укоризненной интонацией подтвердил Аркадий и, театрально бросив измазанную майонезом вилку на стол, удалился вслед за матерью.
— Сиди, не провожай! — Сергей остановил последний Ленин порыв спасти ситуацию, и сам направился в коридор за уходящими гостями.
Когда же дверь за ними с громким хлопком закрылась, он вернулся в гостиную, сел на место и как ни в чем не бывало продолжил с аппетитом есть утку.
— Ну, что, за знакомство, родственница? — подмигнул он Елене.
— Ага! — только и прошептала та.
Лене было невыразимо плохо!.. Хотелось закрыть голову руками и громко-громко заплакать! Она гнала от себя мысль — что будет завтра? Ее ужасало, что совсем скоро придется объясняться с матерью. Ведь она же не только испортила свидание! Не оправдала материнских ожиданий! Ведь Антонина Яковлевна больше всего на свете хотела, чтобы дочь была счастлива! А теперь мама расстроится!..
— Зачем вы так? — только и смогла произнести она.
Прозрачно-янтарная жидкость, налитая Сергеем в ее фужер, обожгла горло и перехватила дыхание.
— Как? — переспросил Сергей. — Выгнал этих?..
Лена кивнула и принялась за салат. Ей вдруг жутко захотелось есть!
— Они же просто издевались над вами! — Сергей взял блюдо с закусками и стал накладывать Лене на тарелку. — Свататься они к вам пришли или воспитывать?! А то, видите ли, мяса они не едят! Майонез у них на стенках сердца откладывается!
По телу Лены разлилось тепло. То ли от скопившегося нервного напряжения, то ли от выпитого ей неожиданно стало смешно. Она вдруг увидела все события прошедшего вечера как бы со стороны: приход недожениха с его сверхматерью, этот свалившийся ниоткуда незнакомец, скандальный уход гостей…
— Господи, меня же мать убьет! — сквозь смех сказала Елена и заплакала…
— Да бросьте вы! — махнул рукой Сергей. — Если вашей маме так нужно, пусть сама за это чудо замуж выходит!
— Не говорите так! Мама очень хочет, чтобы я была счастлива!..
— А вы бы были счастливы с этим Аркадием? — тихо спросил Сергей.
Лена даже не стала отвечать. Все было понятно без слов…
***
Запоздалый зимний рассвет неспешно наполнял уютную кухню нерешительным светом. Лена и Сергей сидели у окна и беседовали. За эту ночь они узнали друг о друге все. Сергей работал инженером буровой установки на Севере, добывал нефть. Он был в разводе уже шестой год и не спешил заводить новые отношения. Впервые увидев Лену, он понял — эта женщина не просто так появилась в его жизни. Когда же он во второй раз позвонил в ее квартиру и стал свидетелем неудачного сватовства — окончательно осознал, что Елена нуждается в сильном и любящем мужчине. И теперь он точно знал, что свою силу и любовь отдаст только этой женщине.
… Лена стояла на перроне и смотрела, как медленно подползает поезд. Поезд, который вот-вот увезет в далекие края мужчину, так ей понравившегося. Голос матери все еще пытался где-то на задворках ее сознания перечить: «Разве так можно? Первый встречный!..» Но Лена не обращала на него внимания.
— Ну, Елена Прекрасная, — сказал Сергей, обнимая Лену на прощание, — к весне готовь утку и жди сватов!..
— Ты только адресом не ошибись! — улыбнулась Лена и поцеловала его в щеку…
Дома ее ждали неубранная после вчерашнего квартира, неприятное объяснение с матерью и… новое, счастливое будущее!
Автор: КНИГИня Евгения
***
Бумеранг вернется?
Зима нынче противная выдалась: снег валит без удержу. И так неделя за неделей. Успокоится немного, так сразу на уставшую землю набрасывается злющий, как цепная собака, мороз. Вгрызается безбожно во все живое, не жалеючи ни мелких птах, ни крупных животных. Человека тоже не щадит. И когда уже никакого терпения не остается – мороз сыто отваливается, швыряясь злой метелью. И опять – снег, снег, снег без конца. Сизое небо, набрякшее влагой, низко провисло над городами и селами, грозясь обрушиться на головы людей, как прогнившая крыша. И никакого просвета, и никакой радости – лишь тоска на измотанной душе полегла толстым настом, заледеневшая, тяжкая, сосущая под сердцем.
Надя отвернулась от окна. Метнулась, ахнув, к плите: суп выкипал. Наде этот суп и не нужен был – она никогда не готовила себе супы. Это раньше, когда еще замужем была, и дочка маленькая росла, «первое» залогом хорошего обеда считала. Николай всегда ставил на стол красивую супницу. Прямо, как в лучших домах. У него получались замечательные солянки и борщи. А теперь…
А теперь все по другому. С мужем Надя развелась восемь лет назад. Брак изжил себя. Всякая любовь, даже очень сильная, рано или поздно иссякает без подпитки. Но люди не расстаются. Поднимают детей. Строят дачу. Копят на машину. Платят ипотеку. Не разбежаться – крепко склеены супруги обязательствами или общей целью. На одной только взаимной страсти долго не проживешь с совершенно посторонним человеком. Родным его делает что-то другое. Уважение, поддержка, пристяжка, чувство локтя при совместной работе.
С Николаем Надю роднила дочка Любаша. Коля стирал пеленки, варил кашу, придумывал игры для Любочки. Редко, когда мужчина так привязан к ребенку. Обычно мужики брали на себя роль добытчика. Среди ребятни уставали. Жен устраивало это. Не каждому дано. А Коле было дано. Надя не ревновала и не роптала. Ей было интересно на работе, а не дома. Муж ушел в декретный отпуск, заслужив себе звание «тряпки» и «подкаблучника». Любочка стала для него светом в окне. Ну и прекрасно. На мнение остальных – плевать с высокой колокольни.
Нет, правда, они очень хорошо тогда жили. Надя любила возвращаться домой. Чистота, порядок, малышка спит в кроватке, пахло ужином и чистым бельем. Коля улыбается и рассказывает, чего такого переделали они с Любашкой за день. Где гуляли, что ели, что видели, что купили в магазине. Надя слушала и тоже улыбалась. Из головы улетучивались неприятные воспоминания. А их хватало: у Нади была противная работа. Но денежная, увы. . . . ДОЧИТАТЬ>