Никита позвонил в ворота дома бабушки и деда: ключей с собой не было, он же собирался ехать с отцом. Открыла встревоженная мама.
— Ну наконец-то, Ник! Ты почему трубку не берёшь? Папа звонил несколько раз — потерял тебя. Он приехал домой, а тебя нет, и на звонки ты не отвечаешь!
— Я на автобусе ехал, потом на трамвае, а потом шёл пешком. Решил прогуляться.
— А трубку-то почему не берёшь?
— Видимо, случайно беззвучный режим включил, — пожал плечами парень, и в это время в его кармане громко заиграл телефон.
Звонил отец.
Мама, сложив руки на груди, задумчиво смотрела на Никиту. Он впервые вёл себя подобным образом. До сих пор практически никак не отмечался в подростковых чудачествах и демаршах. Александре иногда даже не по себе становилось: как-то не верилось в то, что сына совсем минуют трудности переходного возраста.
Поняв, что отвечать отцу упрямец не собирается, взяла смартфон из его рук и приняла вызов.
— Да, Рома. Да, здесь. Приехал на автобусе. Точнее, добирался на перекладных, а после ещё шёл пешком.
Александра немного помолчала, слушая мужа.
— Надеюсь, позже объяснит, — вздохнула она. — Приезжай, мы тебя ждём.
Разумеется, при родителях Саши никаких семейных разборок не происходило. Во-первых, у Яшиных не принято было выносить сор из избы, а во-вторых, мама Александры, Людмила Ивановна, страдала от повышенного давления и постоянно принимала лекарства.
Никита почти весь вечер молчал, ни на кого не глядя. Даже за столом, когда ему попался «счастливый» пельмень с долькой чеснока вместо начинки, лишь хмыкнул, а потом разжевал и проглотил своё «счастье».
Обычно в гости ездили на машине Романа, но сегодня автомобиля было два, и домой Никита поехал с матерью. Вставил наушники в уши и в течение всей поездки смотрел в окно. Александра его не тревожила раньше времени, не задавала вопросов.
Роман, который был расстроен и озадачен поведением сына, всю дорогу напряжённо думал и в итоге смог сложить два и два.
— Ник, рассказывай, что произошло сегодня, — спокойно сказала Саша, когда они втроём пили вечерний чай.
Сын молчал, глядя прямо перед собой и плотно сжав зубы. Держать язык за этими самыми зубами он уже научился, а вот скрывать свои чувства и эмоции, — нет.
— Я знаю, что случилось, — решительно заговорил Роман. — И случившееся в очередной раз подтверждает истину о том, что всё тайное становится явным.
Он встал из-за стола, отошёл к подоконнику и сложил руки на груди. Взгляд больших светло-карих (таких же, как у Никиты) глаз казался грустным и задумчивым.
— Ты видел меня днём, правда, Ник?
Парень резко выпрямился и исподлобья с укоризной посмотрел на отца. Видимо, считал, что если они не скажут ничего вслух, мама и вправду сама не догадается. Однако поняв, что отец настроен на откровенный разговор, глухо ответил:
— Не тебя, а вас.
Александра опустила глаза и подняла брови. Ей казалось, что она ко многому готова, но, как выяснилось, всё же не ко всему.
— Сын, это была моя одноклассница, подруга детства, Лена Семерикова. Она живёт далеко, в другой стране. У неё тоже давно семья, дети. Лена ненадолго прилетела навестить родную тётю, мы просто встретились и поболтали. Вот и всё. Представь, что вы с Викой стали взрослыми, разъехались в разные города, у вас появились семьи... И вот вы встретились. Неужели даже не поговорите?
Щёки Никиты вспыхнули, а в округлившихся глазах появилась надежда. То, что сказал отец, всё объясняло, и верить хотелось нестерпимо. Да и почему не верить? Ведь про Вику всё правда!
Постепенно разговор вошёл в нормальное русло, неловкость была сглажена стараниями Александры и Романа. Однако оба они прекрасно понимали, что их откровенный разговор ещё даже не начинался.
Вскоре успокоившийся Никита ушёл к себе, подключившись к онлайн-игре, а Саша, заварив свежий чай, села напротив напряжённо молчащего мужа.
— Лена Семерикова — это та самая, в которую ты был безнадёжно влюблён в старших классах?
— Какая разница, что тогда было, Саша! — вскинулся Роман.
— Большая разница, Рома. Потому что, помимо всего прочего, ты начал лгать, и лгать не только мне, но и сыну. Это финиш, Яшин!
Мира Айрон
Продолжение: