Перед Новым годом многие из нас смотрят советские комедии. Для меня, например, 31 декабря неизменно связано с заснеженными улицами, чудесными песнями и образами, которые создали Юрий Яковлев, Андрей Мягков, Барбара Брыльска в «Иронии судьбы».
А есть ли такие же крепко впаянные в нас традиции Рождества Христова?
В моей семье это чтение двух произведений, вернее, отрывков из них – из «Лета Господня» Ивана Шмелева и из «Серебряной метели» Василия Никифорова-Волгина. И там, и там мы видим заснеженную, горящую огнями, гудящую колоколами рождественскую Москву. И там, и там переживаем вместе с героями ожидание, предвкушение, восторг праздника. В обеих книгах он в первую очередь связан не с угощениями и елкой, а с молитвой и праздничной службой в храме.
Это очень важно – пока печем пряники и делаем салаты, пока прибираем квартиру и готовим подарки, читать и слушать о переживании Рождества. Рождения Спасителя, а не просто красивого зимнего праздника.
«И все запело, тысяча церквей играет, стелет звоном, кроет серебром, как пенье, без конца-начала… – гул и гул. Звездный звон, певучий, – плывет, не молкнет; сонный, звон-чудо, звон-виденье, славит Бога в вышних, – Рождество.
Идешь и думаешь: сейчас услышу ласковый напев-молитву, простой, особенный какой-то, детский, теплый… – и почему-то видится кроватка, звезды.
Рождество Твое, Христе Боже наш,
Возсия мирови Свет Разума…
И почему-то кажется, что давний-давний тот напев священный был всегда. И будет». (Иван Шмелев)
Автор рубрики – Мария Минаева
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ВОЛЬНЫЙ СТРАННИК»