оглавление канала, часть 1-я
Глаза, уже привыкшие к темноте, различали под ногами каменные ступени. Мельком про себя отметила удивительное. Камень под ногами был совершенно сухим, ни следа мха или еще каких признаков влажности. И еще. Как-то чувствовалось, что сделано это подземелье было очень давно и, совершенно точно, не дедом Евпатием. Не знаю, с чего я так решила. То ли из-за той тщательности, с которой были подогнаны камни друг к другу, что даже лезвие ножа нельзя было между ними втиснуть, то ли от той, общей атмосферы, которая царила вокруг. А может от отсутствия влаги внутри, что говорило об очень грамотном инженерном подходе строительства, явно, не современного, безо всяких там «изоляционных» материалов и прочей новомодной лабуды, чем сейчас пользовались строители. А может, сказалось мое внутреннее состояние, вызывающее душевный трепет от того соприкосновения с древней мелодией, которая являлась ко мне в моих странных снах. Кто знает?
Я насчитала девять ступеней прежде, чем моя нога ступила на пол подземелья. И вот тут случилось неожиданное. Над головой послышался негромкий скрежет и отверстие, через которое я вошла закрылось. На мгновение, оказавшись в кромешной тьме, я растерялась. Где-то, из дальних уголков сознания, выскочила паника, и принялась метаться внутри головы, роняя все «полочки» и логические рассуждения, разложенные на эти самые «полочки», словно заполошная кошка, попавшая в буфет. Сердце учащенно забилось. Так… Стоп! Спокойно. Клаустрофобией я никогда не страдала, даже после наших с Игорем приключения и путешествий по подземным ходам Хранителей. И тут тоже не собиралась страдать. Не думаю, что строители, сумевшие с таким искусством создать подобное чудо, намеревались сделать из этого схрона ловушку. Хотя, для непосвященных, возможно, это и была ловушка? А я кто? В общем, панику загоняем обратно, выравниваем дыхание, и продолжаем рассуждать здраво.
Пожалуй, здесь без света было не обойтись, и я порадовалась тому, что в моем кармане был фонарик. Хотя, те, кто раньше спускались сюда, должны были позаботиться об освещении, если только они не обладали кошачьим зрением. Конечно, они вполне могли иметь способности видеть в темноте, как например, наш Кирилл. Но видеть и различать контуры, как я ночью в лесу, чтобы не расшибить себе голову о неожиданное препятствие – это одно. Даже самой темной ночью там был какой-никакой источник света. Когда звездочка какая проглянет сквозь тучи, когда кустик какой со светлыми листьями вырастет на пути. А про зиму и говорить не приходилось. От снега всегда было светло. Но вот четко рассмотреть некрупные предметы в кромешной тьме закрытого помещения – это совсем другое. Я не стала шарить руками по сторонам, а просто достала из кармана фонарь и включила его. Луч света показался мне нестерпимо ярким, ослепляющим, как само солнце. Быстро прикрыла глаза, а потом вновь открыла их, но только осторожно глядя сквозь ресницы. Сначала разобрать ничего не смогла. Низкий потолок, каменные стены, выложенные из обтесанных речных булыжников не менее искусно, чем ступени. И ни малейшего признака сырости: ни потеков влаги по стенам, ни присутствия какой-либо, даже самой убогой растительности ей сопутствующей. Оставалось только поаплодировать мастерству строителей, умудрившихся так построить схрон, находящийся совсем близко к реке. Хотя, возможно, в то время, когда его строили, русло реки было подальше. Времени-то прошло с тех пор, по моему разумению, никак не меньше нескольких сот лет, а может даже и больше.
Глаза быстро привыкли к свету, и я смогла как следует осмотреться по сторонам. Несколько полок из прочного обожженного дерева по обеим сторонам схрона. На одной из полок стояла глиняная плошка, напоминающая светильники для аромотерапии, которые сейчас так массово стали продаваться в наших магазинах. Рядом небольшая бутыль из темно-коричневого стекла, в которой, как я предположила, хранился запас масла для этого светильника. И еще небольшой кожаный мешочек, плотно затянутый бичевой у самой горловины. Надо полагать, огниво. Все, как положено, все по-хозяйски, добротно, аккуратно.
Я решила, что коли есть светильник, то ни к чему тратить заряд батареек. Мало ли, что мне еще предстоит впереди. Всегда приятно осознавать, что у тебя есть хоть какой-то запас на «черный день» (тьфу, тьфу, тьфу). На самом деле, я уже успокоилась, насчет закрывшегося входа. Если он так закрывался, значит, так было нужно. А еще я хорошо помнила подножье камня, заросшего плотным мхом. Было совершенно ясно, что этот проход слишком длительное время не открывался. А ведь дед Евпатий периодически доставал книгу, чтобы показать ее Ульяне. Да и Тимка говорил, что иногда видел эту книгу у деда. Значит, старик сюда спускался другим путем, более простым и незамысловатым. Тем более, что тот способ, которым я открыла вход, был предназначен только для женщин. Если называть все произошедшее «магией» (хотя я предпочитала называть это волновой физикой), то «магия» эта была именно женской. Так что, вывод напрашивался сам.
Успокоив себя таким образом, я, не нарушая заведенных хозяином этих «хором» традиций, достала огниво, и принялась добывать огонь. Это мне удалось с третьей попытки. Опыт в подобных действиях со всей нашей цивилизацией, чтоб ее…, я слегка подрастеряла. Промасленный фитилек вспыхнул, освещая небольшой круг помещения мягким, теплым, бледно-оранжевым светом. Положив огниво на место, принялась тщательно разглядывать помещение. Это была прямоугольная комната, примерно восьми-шести квадратов, с невысоким, около двух метров в высоту, потолком. Две полки с одной стороны, две полки с другой. На полках несколько небольших деревянных ящичков, крышки которых были залиты пчелиным воском. Само дерево, из которого они были изготовлено, помимо обжига, дополнительно было пропитано каким-то маслом, о чем свидетельствовали поблескивающие, будто отполированные боковины. Я оставила ящички в покое. Вряд ли книга была такой узкой и маленькой. Скорее всего, там хранились какие-нибудь свитки, что, на мой взгляд, было более правдоподобно. В углу одной из полок стояли в рядок несколько холщовых мешочков, на первый взгляд, довольно увесистых. Их содержимое меня пока тоже не интересовало.
То, что я искала, и из-за чего был, можно сказать, весь сыр-бор, я обнаружила у противоположной стены. Небольшой деревянный сундук или ящик, с довольно искусной резьбой по бокам, был закрыт на небольшой замочек. Про такие запоры моя бабуля говорила «от добрых людей». Поставив карабин в углу и приспособив рядом светильник, я присела рядом с сундуком на корточки, внимательно разглядывая его со всех сторон. Судя по тому, что я видела, сундук был сделан в то же самое время, когда было построено и это подземелье. А вот замочек приладили намного позже, скорее, произошло это совсем недавно. На его желтом боку можно было разобрать, написанное по-английски «мейд ин чина». Я хмыкнула. Очень странно и, я бы сказала даже, как-то нелепо. Зачем деду Евпатию было приделывать это «чудо» китайской промышленности? Неужто, он, и впрямь, надеялся таким образом защитить книгу? Чудно…
Достала свой неизменный охотничий нож, и принялась копаться им в замке. Я про себя отлично знала, что взломщик из меня никакой. Я и с ключами-то не всегда могла дверь открыть, а без ключей и вовсе была беда. Но в данном случае, мне повезло (или производитель был фиговый или мое мастерство по неведомой мне причине, повысилось). Буквально всего через пару минут, дужка замка отскочила в сторону. Я даже немного растерялась от такой «скорости». Вытащила замок, положив его на пол, но крышку открывать не торопилась. Осмотрела внимательно ее со всех сторон. Было заметно, что ее тоже когда-то заливали воском. Очень странно, но я испытывала какое-то волнение, и никак не решалась открыть сундук. Сердце колотилось где-то в горле, словно я взобралась бегом на крутую гору. Так… Спокойно. Нужно просто взять и откинуть крышку. Дрожащими руками я взялась за верхнюю плашку и открыла ящик. Почему-то, в этот момент я зажмурилась, словно опасаясь, что сейчас увижу… Что? Чего я больше опасалась? Что сундук пуст или что я там увижу книгу? Не знаю. Но что было, то было.
Книга была там. Завернутая в рогожку, она лежала на дне ящика. Не доставая ее, я откинула ткань, чтобы убедиться, что это действительно ТА самая книга. Прикоснулась осторожно пальцами к старому, вытертому во многих местах кожаному переплету, и почувствовала, как от нее исходит какое-то тепло. Это точно была ТА САМАЯ книга! Для того, чтобы это понять, мне было не обязательно ее открывать. Я просто это знала, и все. Отдернула руку, словно меня укусила змея, и торопливо захлопнула крышку. Уселась рядом с сундуком и призадумалась. Так, ладно. Книгу я нашла. А что дальше? Как выручить Ульяну с Игорем от этих аспидов? Отдавать книгу им ни в коем случае нельзя. И даже не только потому, что эта древняя реликвия не должна попасть в цепкие ручонки Радетелей. Самым главным (по крайней мере, для меня) было то, что после этого всем нам жить останется совсем недолго. И тут нужно было не горячиться, а как следует все обдумать. Не просто Игоря с Ульяной вытащить, а еще сделать так, чтобы у Радетелей пропало всякое желание даже смотреть в нашу сторону. Потому что, жить «в изгнании» всю оставшуюся жизнь и прятаться от этих гадов, у меня не было ни малейшего желания. А ведь у меня еще и дети! Это что, им тоже в бега подаваться, потому что их непутевая мать опять куда-то вляпалась?! Вот и выходило все очень просто: либо они нас, либо мы их. А другого варианта просто не было. Причем, как будет выглядеть, когда «они нас» я себе представляла даже очень хорошо, можно сказать, в красках все видела. А вот вариант «мы их», у меня как-то не просматривался. Было тут отчего впасть в отчаянье!
