оглавление канала, часть 1-я
Посидев и повздыхав еще немного рядом с сундуком, поднялась на ноги. Пора было выбираться. Правда, мне еще только предстояло найти этот самый выход. Но тут я была, почему-то спокойна. Ведь дед Евпатий делал это довольно часто, насколько я понимала, и безо всяких заморочек. Плошка с горящим фитильком тут не годилась, требовалось побольше света. Я включила фонарь и стала внимательно оглядывать противоположную стену, где по логике вещей должен был располагаться другой выход. Разумеется, я не надеялась увидеть полноценную дверь со светящейся на ней табличкой «вход» (или «выход»). Поэтому, к обследованию стены отнеслась со всем моим вниманием, тщательно осматривая каждую щелочку.
На левой стене, за полками, в самом углу я, наконец, обнаружила кое-что, что незначительно отличалось от общей кладки. Примерно в метре от пола шла горизонтальная полоса, неширокая, всего то миллиметра три, не более, но, с учетом того, что между остальными камнями не было и миллиметра, это показалось мне странным. Точнее, даже не странным, а не характерным для этого сооружения. Я осмотрела каждый камень, который был ниже этой полосы, и, таки, нашла то, что искала. В самом низу на одном из обтесанных умелой рукой мастера булыжников, был выбит знак Трехглава. Только был он выполнен более грубо, без особого тщания и мастерства. Совсем не так, как это было на «входном» камне. Словно ребенок гвоздиком нацарапал, только царапал с большой и совсем недетской силой. Но все равно, получилось корявенько. Человек явно не преследовал никаких особых сакральных, мистических или художественных смыслов, а просто делал отметку на камне.
На всякий случай, я отнесла плошку с маслом на место, и тщательно затушила фитиль. Затем вернулась обратно к помеченному камню и, собравшись с духом, сильно на него надавила. Раздался скрежет. Часть стены стала выдвигаться на меня, а потом, с каким-то щелчком, будто отпрыгнула в сторону. Я инстинктивно тоже отпрыгнула назад, не ожидая подобных фокусов от тяжелого камня. И даже рукою схватилась за сердце. Ну дед Евпатий, чтоб тебе земля была пухом, соорудил ты проход! Кто не знает этой системы, то может и инфаркт с перепугу заработать! И тут я, будто услышала у себя в голове ворчливый скрипучий старческий голос: «А неча… тому, «кто не знает» тут шастать!» От неожиданности я даже головой покрутила, словно ожидая увидеть, будто кто-то стоит у меня за спиной. Вот уж глупость-то где несусветная! Померещится же такое!
Из открывшегося прохода потянуло холодом и сыростью. Постояв несколько секунд, будто раздумывая, я пригнулась и шагнула в этот проем. За дверью был небольшой коридор, но в нем можно было встать во весь рост. Я даже вздохнула от облегчения. А то, глядя на низкую дверь, я вообразила, что в дальнейшем передвигаться мне придется на четвереньках. Провела лучом фонаря по сторонам открывшейся двери, и обнаружила в стене небольшой рычаг, а еще какую-то конструкцию, состоящую из несколько пружин и противовесов. Разбираться в этой системе не стала. Как говорят старые механики «работает – не лезь». Вот я и не полезла. Да, и, честно говоря, мне как-то уже поднадоела эта подземная экскурсия. Захотелось побыстрее выбраться на свежий воздух. Без особых раздумий, я нажала на рычаг. Все звуки повторились, только в обратном порядке: сначала щелчок, а потом скрежет. И дверь встала на место. Без особого душевного трепета я внимательно огляделась по сторонам. Коридор был выложен камнем тем же самым мастером, что и помещение, в котором хранилась книга. Это было видно и по типу камней и по кладке. Только пол здесь был земляной. Правда с полом тоже потрудились. Он был покрыт толстым слоем речного песка. Я пошла по нему, пытаясь уловить, в какую сторону ведет этот коридор. В подземелье для меня это сделать было несколько проблематично. Была у меня такая особенность. На открытом воздухе я ориентировалась безо всякого компаса, и заблудиться в тайге просто не могла. А вот в закрытых помещениях эта моя способность начисто пропадала, словно бы потолок над головой перекрывал мне доступ к этим моим свойствам, словно крышка, перекрывающая кастрюлю. Поэтому тут я стала рассуждать, используя обычную геометрию. Если река была по правую сторону и чуть позади, значит, коридор вел как раз в сторону дома. И через несколько десятков шагов я почувствовала небольшой подъем. Значит, определила правильно.
Перестав рассматривать стены, я пошла быстрее. Очень хотелось побыстрее уже оказаться на воле. Пока шла, размышляла. Получалось, что все эти ходы-выходы дело рук вовсе не деда Евпатия. Как он тогда обнаружил его, этот проход? Не зная, «обнаружить» его было бы весьма проблематично. Из этого следовало, что, скорее всего, все это счастье досталось деду по наследству. А стало быть, его семья жила здесь с незапамятных времен. За своими рассуждениями и размышлениями по поводу родословной старика, я пропустила тот момент, когда каменная кладка окончилась, и теперь вокруг меня были земляные стены, кое-где усиленные деревянными подпорками, наподобие рудничных. Так… А вот это вполне мог соорудить и сам Евпатий. Я ускорила шаг и вскоре уперлась в деревянную дверь. Совершенно обычную, без всяких там изысков и хитроумных запоров.
Недолго думая, я толкнула ее. Дверь не поддалась. Налегла плечом посильнее – тот же результат. А что, если эта дверь закрыта на какой-нибудь хитрый запор снаружи, и я, по сути дела, оказалась в ловушке? От подобной мысли у меня даже пот на лбу выступил. Вот же гадство какое!! Мне даже послышалось в полнейшей тишине ехидное старческое хихиканье. Потрясла головой, пытаясь избавиться от подобного наваждения. Еще мне этого и не хватало! Все вот так и начинается. Сначала голоса всякие, а потом буду по лесу бегать и фигушки белкам показывать. Вот же…!!! Попыталась призвать себя к порядку. Так… Спокойно, без паники. Никакая это не ловушка. Если не смогу выйти здесь, придется возвращаться и разбираться с камнем. Не может быть, чтобы отсюда нельзя было выбраться! Это при двух-то выходах-входах!
И тут (кстати, именно это почудившееся мне хихиканье навело меня на эту мысль), мне вдруг вспомнилась одна картина. Я, будто вживую, увидела мысленно кадры из старой кинокомедии «Кавказская пленница». Там, известный всем Шурик, пытался открыть двери в кабинет главврача. А дверь открывалась в противоположную сторону. Что если… Я уцепилась за ручку, и что есть сил дернула ее на себя. На удивление дверь открылась очень легко, и я, не удержавшись на ногах, повалилась навзничь. Из темноты на меня пахнула сырым холодом. Так… Понятненько. Дверь была замаскирована за ледником в погребе деда Евпатия, не иначе. Ну, все правильно. Кто же при обыске погреба (если, конечно, до него доберутся, при такой-то маскировке) кинется разгребать ледник! Поднялась на ноги, и морщась от боли потерла ушибленный локоть. Шагнула в проем и оказалась в небольшом тамбуре откуда вела еще одна дощатая дверь попроще. Осторожно потянула ее на себя. Нет, кажется, теперь нужно было дверь толкать. Приналегла плечом, чувствуя с той стороны слабое сопротивление. Усилила нажим и просочилась в образовавшуюся щель, оказавшись окруженной разнокалиберными кусками льда.
Кое-как выбравшись из этого ледяного «плена», перелезла через загородку, которой был огорожен ледник. Интересно, почему мы сразу, при первом осмотре не увидели этой двери. Когда взглянула со стороны на всю эту конструкцию, то сразу все поняла. Ай, да дед Евпатий! Ай, да молодец-умелец! Дверь ничем не отличалась от деревянных панелей, окружавших ледник с двух сторон. Закрыла дверь, закидала ее обратно кусками льда и припорошила все сверху соломой. Оглядела внимательно на свое деяние и осталась довольна.
Кто там говорил, что все гениальное – просто? Ладно… Не суть важно. Главное я все нашла и все разведала. Теперь можно было подниматься наверх и рассказать все ребятам. И тут меня словно кто поленом по голове стукнул. А надо ли всем все рассказывать? Уж я-то, как никто другой знала, на что способны Радетели, когда хотят выудить информацию. Я еще помнила ту водичку, напичканную какой-то химической дрянью, для развязыванья языка, которой нас с Игорем потчевали эти «гостеприимные» хозяева, коромысло им во все приличные и неприличные места! А если ребята попадут им в лапы? За Кирилла я не особо переживала, он-то был еще тот фрукт! И все радетельские хитрости были ему хорошо знакомы. А вот Тимка… С его непосредственностью и юношеским максимализмом… Там все было под вопросом. И потом, не знаешь – не расскажешь. Так что, торопиться с известием о моей находке, пожалуй, пока не стоило.
Я выбралась из погреба, тщательно закрыв за собой вход. Снаружи, за время моих странствий по подземелью, уже наступило утро. Солнце не могло пробить ватной толщи серых туч, и вокруг стоял рассеянный серый полумрак. Дождь, по-прежнему, продолжал сыпать мокрой стылой крупой. Я выключила фонарь, вскинула на плечо карабин и зашагала к дому. Вывернув из-за угла, я чуть лбом не налетела на Кирилла. Рука Юдина метнулась за спину, но увидев меня он очень цветисто, я бы даже сказала, забористо выругался. Я покачала головой:
- Нехорошо письмотворцу, коим ты являешься, так выражаться…
Растерянность, пополам с радостью, появившаяся в его глазах, когда он увидел меня, в мгновение ока, сменилась почти яростью. Не сдерживая себя, он выпалил:
- Где тебя носит, черт побери!!! Я уже думал, что и тебя эти чертовы Радетели умыкнули!!!
Решив быть сегодня доброй (моя находка вполне способствовала благостному настроению), я миролюбиво ответила:
- Осматривала окрестности на предмет затаившихся недругов и их наблюдения. – И не удержавшись, ехидно добавила: - Работа следопыта требует осторожности и благоразумия. Это вам не девиц кидаться спасать…
Юдин только челюсти стиснул. А мне стало стыдно. Кто говорил, что, мол,
имею принципы, и что лежачих не бьют? А сама, что? Ох, грехи мои тяжкие… Я положила ему руку на плечо и покаянно проговорила:
- Прости… Я не подумала, что вы так рано проснетесь. Как ты себя чувствуешь?
Кирилл с подозрением покосился на меня, не веря в такие быстрые метаморфозы моего поведения, и буркнул:
- Нормально я себя чувствую… Голова только немного еще кружится и тошнота. Но я в норме.
Решив закрепить успех, словно претендовала на звание «самый миролюбивый из всех миролюбивых», спросила:
- А Тимка как?
Юдин тяжело вздохнул:
- Тимофей нормально. Оббегал всю округу в поисках тебя, сейчас решил завтрак приготовить на нервной почве. Говорит, это его успокаивает.
Я нахмурилась, мигом позабыв что минуту назад претендовала на звание «самой, самой…», и набросилась на Кирилла:
- Ты в своем уме?! Зачем позволил парню по округе бегать, да еще одному? А если бы враги…?! Еще один заложник?! Хорошо, если бы не прибили!!! – И добавила, сокрушенно покачав головой: - Я от тебя подобной беспечности не ожидала!
Сердито протопала мимо конфузливо потупившегося Кирилла, и стала подниматься на крыльцо. Уже взявшись за ручку двери, повинуясь внезапному порыву, проговорила коротко:
- Я книгу нашла. Только, думаю, Тимофею об этом пока говорить не стоит.
Изумление, вспыхнувшее в глазах Кирилла, было сродни изумлению мальчишки, который вдруг увидел самого что ни на есть, настоящего Деда Мороза, при том, что все вокруг ему твердили, что Деда Мороза не бывает. На мгновение мне даже показалось, что он сейчас начнет от радости прыгать и хлопать в ладоши. Про себя хмыкнула. Детский сад, ей Богу!