Дорогие друзья! Поздравляю вас с Новым годом!
А наш литеролет бьёт копытом и готов к путешествию, на этот раз в Черную дыру
Устраивайтесь поудобнее, запасайтесь любимыми напитками.
И- поехали!
Юлия Ким
СТРАНА Д
ГЛАВА 1. ЧЕРНАЯ ДЫРА
В моей комнате появилась большая Черная дыра. Я обнаружила ее ранним утром, очнувшись после беспокойного сна.
Холодно. Открываю глаза. Дыра зияет в стене, бездонная и пугающая. Дыра идеально кругла, и вырезана аккуратно, видимо чем-то острым.
В остальном, в комнате все по-старому. Беспорядок, полки с лохматыми книгами, на столе старый ноутбук, на пол брошена дорожка, на ней спит кошка Багира. Ни мусора, ни грязи.
Влезаю в тапки, кутаюсь в одеяло, с опаской подхожу к дыре и провожу ладонью по ее краю. Гладкая вспоротая кирпичная кладка. Просто отверстие в толщину стены, а за ним - бездна.
Дыра притягивает. И мир моей комнаты во всем своем бардаке клонился в ее сторону, как ива на ветру. Перехватываю волосы резинкой, чтобы не колыхались в зыбком воздухе и не лезли в глаза, возвращаюсь в постель и начинаю думать.
Это точно не сон. О состоянии моей психики судить не мне. Но Дыра есть. Что мне с ней делать и как жить дальше?
Жить в принципе было можно. Не обращать внимание, кутаться и не пускать к себе никого. Придя к такому выводу, я успокоилась, поскольку жизнь продолжалась, и стала думать дальше.
В Черной дыре наверняка есть что-то важное для меня. Раз она появилась, значит это кому-нибудь нужно. Возможно, мне. Возможно, самой Дыре.
Встаю, заглядываю в отверстие то с одной стороны, то с другой. Ледяной ветер треплет одежду. Абсолютно ничего не видно. Густая, холодная тьма.
Может стоит взять фанеру и забить Дыру гвоздями? Оштукатурить стену, обновить обои, и все станет, как прежде. Ветер прекратиться. Можно будет приглашать к себе друзей и соседей.
Не все так просто. От этого Черная дыра не исчезнет. Я всегда буду помнить о ее существовании и опасаться противоположной стены. А Дыра не перестанет манить и притягивать меня. Не вариант.
Открываю платяной шкаф. Там, в одном из ящиков, свернулся, словно клубок змей, тугой комок колготок разной степени целости. «Что может быть прочнее?»-думаю я и распутываю клубок, связываю колготки друг с другом, ступня со ступней. В результате на полу лежит одна очень длинная змея.
Я опоясываю вокруг талии ее голову, Хвост намертво привязываю к ручке двери, сажусь на край Дыры и опускаю ноги во тьму. Холодно, но терпимо. С ноги слетает тапок и начинает наворачивать вокруг нее круги. Вглядываюсь в тьму, по-прежнему ничего не вижу, делаю глубокий вздох, и ныряю в Черную дыру.
Я лечу очень быстро. Так быстро, что не успеваю рассмотреть, что вокруг. Так быстро, что не успеваю делать вздох и выдох. Так быстро, что не чувствую ни холода, ни тепла. Сознание меркнет, и я куда-то проваливаюсь.
ГЛАВА 2. СВАЛКА.
Очнулась. Шевелю пальцами, с облегчением ощущаю их. Кажется, цела.
Лежу на твердом и неровном, сырой холод заполняет меня снизу. Пахнет прелым. На фоне птичьего галдежа, слышны шорохи.
Открываю глаза, все расплывается. Жмурюсь, моргаю, трясу головой, пытаюсь сфокусироваться. Неужели что-то со зрением? Через несколько мучительных долгих секунд паники и мыслей о том, как же я буду жить, слепая (от этого слова поднимается из глубины глухой ужас), начинаю видеть четче.
Вокруг все летает. Парят газеты, тряпки, вещи. Проплывает, раскинув рукава-крылья и хлестнув меня холодным металлическим поясом, бордовое платье. Планируют книги, раскинув страницы и теряя их на лету. Летает посуда, кухонная утварь, просто мусор.
Рядом с вещами в воздухе суетятся и орут птицы. Не сразу понимаю, что приближается. То ли раскинула черные крылья птица, то ли одежда размахивает штанинами или рукавами. Попадаются крупные предметы. Неуклюжий, прожорливый платяной шкаф, из тех, что у бабушек, пугая птиц, оглушительно хлопает дверцами.
Слишком много всего вокруг. Слишком шумно. Мне страшно и хочется поскорее оказаться в другом месте. Сажусь, снова трясу головой. Похоже, ударилась ею о землю, искры до сих пор перед глазами. Или это звезды мерцают среди хлама? Оглядываюсь. Вокруг, насколько хватает взгляда, огромная свалка. Завалы, холмы, кучи, горы разных предметов. По свалке свободно гуляет мощный ветер, не позволяя ничему залеживаться. Хватает, точно гигантская, в полном расцвете и игривой силе, хищная птица, вещи, поднимает их в воздух, забавляется и швыряет, натешившись, добычу где попало. Стаи птиц пародируют ветер.
Я сижу в куче сухого, шуршащего мусора, что-то все время падает на меня, грозит засыпать, превратить меня в один из многочисленных холмиков. Мне досадно. Стоило ли ради того, чтобы оказаться на свалке, нырять в Черную дыру?
С трудом подымаюсь, куда-то бреду, спотыкаюсь. Закрываюсь руками и отмахиваюсь, как от надоедливых мух, от летящих предметов. Теряю чувство реальности, цепляюсь за него в надежде выбраться отсюда.
Огибаю очередной холм и вижу человека.
Над кучей хлама возвышается старик.
Гляжу на его ноги в протертых до дыр домашних шлепанцах. Большие пальцы задорно выглядывают сквозь сетку материи. Ноги покрыты клочьями седых волос. Kостлявые колени подпирают висящую на одном гвозде переднюю рейку обшарпанного письменного стола. Мятый белый халат распахнут на волосатой, седой груди.
Человек склонился над лохматой, объемной тетрадью с вклеенными вкривь и вкось разномастными клочками бумаги, и что-то строчит в ней обкусанной шариковой ручкой. За ухом у него карандаш. Кажется, передо мной доктор.
Подкравшийся ветер внезапно вырывает и отпускает в воздух листочки с анализами, назначениями, выписками. Седые космы старика развеваются в воздухе, точно змеи.
Стою, наблюдаю.
Наконец, человек закрывает историю болезни и бросает ее, не оборачиваясь, через плечо. Ветер уносит том куда-то и тут же швыряет перед стариком другой, с виду такой же. Тетрадь тяжело шлепается на стол, шевелит листами, раскрывается. Старик поднимает голову и наблюдает за чем-то позади меня. У него молодые, живые, бьющиеся, словно море, о берег одутловатого, морщинистого лица, бирюзовые глаза.
Оборачиваюсь и вздрагиваю, отпрыгиваю в сторону от неожиданности. Рядом со мной в воздухе покачивается человек. Он вполне материален, хотя и бледен. Человек худощав, небрежно одет, лохмат, временами почти прозрачен и понур. Ноги в несвежих носках не касаются земли, лишь напряженно тянутся к ней, то приближаясь, то бессильно взмывая вверх.
Пару секунд старик изучает парящего рентгеновским взглядом, затем опускает кудлатую голову и принимается что-то писать в тетради, уверенно и размашисто. Одновременно он, буднично и четко, словно метроном, глухим надломленным старческим голосом задает страдальцу простые вопросы.
Их много, я не могу их запомнить.
-Кто вы? Что Вы сделали? Где Вы? Зачем Вы здесь? Почему Вы здесь? Что с Вами? Что есть…
Все в таком духе.
Зависший человек мрачнеет и начинает сильно нервничать. Он то вытягивался в струну, то колышется в воздухе, генерируя вокруг себя цветные волны, то сжимается в тугой ком, почти теряя человеческий облик, то бьется, словно в клетке. Выражение его лица постоянно меняется. Он оглядывается вокруг, что-то страстно, с болезненными гримасами, говорит в ответ на заданные спокойным голосом вопросы, но я не разбираю слов, а слышу лишь слабый шелест. Доктор, похоже, прекрасно понимает пациента и строчит лист за листом, не поднимая головы. Наконец тетрадь закрывается. Бесцветный человек обреченно затихает и медленно тает в воздухе. А на его месте через некоторое время появляется другой, такой же испуганный и опустошенный.
Действо повторяется снова и снова.
Я завороженно наблюдаю за процессом, и мне уже кажется, что кроме свалки, доктора, прозрачных силуэтов с их туманными историями, в мире ничего не осталось.
И тут происходит сбой. Очередная история болезни ложиться на стол. Но очередной страждущий не появляется. Старик поднимает глаза и вместо своего подопечного, по причине его отсутствия, видит меня.
-А ты что здесь делаешь? - Доктор оживает. Похоже, он рад моему появлению. Или возможности передохнуть. Он встает, вкусно потягивается всем телом, делает пару приседаний и с наслаждением втягивает носом прелый воздух.
-Я из Черной Дыры. Скажите, пожалуйста, куда я попала и куда мне надо идти? - вежливо отвечаю я. -И для чего? -добавляю, вспомнив вопросы Доктора.
-Слушай, ты меня что ли спрашиваешь об этом? -раздраженно отвечает старик, разминая обеими руками поясницу.
- Для них - он делает неопределенный жест рукой, я что-нибудь придумаю, чтобы совсем не растаяли. Работа у меня такая. А уж куда ты, голубушка, попала из своей Черной дыры, куда тебе идти и что там для тебя есть - откуда я знаю. Это ведь ты попала, тебе идти и Дыра тоже твоя. С этими словами он снова сочно потягивается.
-Может мне обратно пойти? -робко спрашиваю я.
-Нет уж, голубушка. Дыры на стенах, знаешь ли, просто так не появляются. И ныряют в них не спроста и не зря. Так что ты уж оглядись здесь, побудь…Понаблюдаем- с…
Последние слова старик произносит рассеянно, возвратившись к своим бумажкам и роясь в них.
-Да и потом, если ты не знаешь даже того, что здесь, как ты можешь знать, что будет там, куда ты собираешься вернуться? Ты уж определись…Понаблюдаем-с-Бормочет доктор, будучи уже явно не со мной.
В это мгновение появляется опоздавший пациент, зыркает на меня зло, толкает острым локоточком в бок, освобождая пространство для себя, и действо продолжается.
Я разворачиваюсь и ухожу.
-Эй…Если потеряешься, все-таки возвращайся. С теми, кто заблудится, я работаю, - окликает меня старик.
-Как же я смогу вернуться, если потеряюсь?
На этот вопрос Доктор не отвечает и продолжает:
-И поторопись. Слышишь, там уже считают? Он показывает в направлении ближайшего мусорного холма.
Там действительно считают. Ветер подхватывает голоса и швыряет их в окружающий хаос.
Конец первого полета. Второй полет
Если вам понравился рассказ, щедро тыкните по кнопке "Подписаться" здесь. Вам будет интересно, а автору приятно.
Что ещё почитать в путешествии, недлинное:
Рассказ про Общество, которое дорожит чистотой
Нужен ли искусственному интеллекта человек?
Рассказ про девушку, море и упущенную жизнь
Рассказ про Вареньку, мать, тварь и узоры
Рассказ про Николая Петровича и его нечеловеческий аппетит
Рассказ про человека, который мечтал жить очень медленно