Глава 61
Катя тихо напевала себе под нос, собирая материалы для мастер-класса. Сегодня должен был быть аншлаг, и она с нетерпением ждала начала. Было что-то особенное в том, чтобы учить людей ремеслу, которое согревало сердце и приносило радость. Ей нравилось видеть лица гостей, когда они впервые прикасались стеклом к пламени, нравилось наблюдать, как их глаза расширялись, когда стекло начинало размягчаться, и выражение удивления, когда они начинали манипулировать им.
Девушка особенно не могла дождаться, когда мастер-класс закончится, и Глеб придёт на свой частный урок. Она предчувствовала, что это окажется не просто невинное занятие урок. Ей было почти невозможно удержаться от прикосновений к нему. Её бедра дрожали от этой мысли, а сердцебиение учащалось от желания его прикосновений.
Телефон зазвонил, эхом разносясь по комнате, и мастерица подошла к столу, чтобы взять его. На экране высветилось имя Артёма, и она нажала зелёную кнопку.
– Чем могу помочь сегодня? – спросила с улыбкой в голосе, поскольку не могла удержаться. Она была невероятно счастлива и не могла этого скрыть.
Артём не ответил, и она посмотрела на экран, чтобы убедиться, что есть сигнал.
– Артём?
– Дедушка в больнице.
– Что? – сердце Кати заколотилось в груди, и стало невозможно дышать. Она потянулась к столу и ухватилась за него, когда колени начали подкашиваться. – Он в порядке?
– Я не знаю. Я застрял на месте аварии недалеко от шоссе и не могу добраться до больницы. Бабушка привезла его и позвонила маме. Она и папа уже в пути. Я сказал, что сообщу тебе.
Катя кивнула, забыв, что Артём не видит её. Она не могла думать, не могла подавить нарастающую панику.
– С ним всё будет в порядке, да? – спросила, просто нуждаясь в том, чтобы старший брат успокоил её, как он делал это так много раз до этого.
Артём замолчал на мгновение, слишком долго, прежде чем заговорил.
– Я не знаю.
Слёзы, вызванные страхом, надавили на веки, когда Катя осознала, что жизнь её дедушки может быть в опасности.
– Слушай, мне нужно идти. Я доберусь до больницы, как только смогу, – сказал брат.
Связь оборвалась. Руки Кати дрожали от страха, и она пыталась делать успокаивающие вдохи, но ничего не помогало. У неё не было времени паниковать. Ей требовалось попасть в больницу. Ей нужно было быть там для своего дедушки и своей семьи. О, Боже, её бабушка, наверное, в ужасном состоянии. Мастерица побежала к двери, но вспомнила, что у неё через час мастер-класс.
Ей нужно было повесить объявление, чтобы сообщить, что мероприятие отменяется. Она схватила чёрный перманентный маркер и нацарапала: «Занятие отменяется по семейным обстоятельствам. Деньги будут возвращены. Пожалуйста, позвоните, если хотите перенести». Катя прикрепила объявление к двери, затем побежала к Глебу.
Он разговаривал с клиентом, когда девушка ворвалась, как сумасшедшая. Их взгляды встретились, и мужчина тут же подошёл к ней:
– Что случилось?
– Мой дедушка в больнице. Нужно идти. Можешь сообщить ученикам, что меня чрезвычайная ситуация? Я оставила записку на двери, но на всякий случай, если они её не увидят, – она тараторила сейчас, но боялась, что если перестанет говорить, то развалится на части. Этого допустить не имела права. Только не сейчас. Ей нужно было добраться до больницы и убедиться, что с семьёй всё в порядке.
– Ш-ш-ш, – сказал Глеб успокаивающим тоном, положив ладони ей на плечи и поглаживая большими пальцами. – Я обо всём позабочусь. Хочешь, отвезу тебя?
Она посмотрела на клиента, с которым Глеб только что разговаривал, и покачала головой.
– Нет, я справлюсь. Просто сообщи моему классу.
Катя попыталась вырваться из его рук, но он побудил её посмотреть на него, и когда их глаза встретились, почувствовала, что решимость ослабевает. Она знала, что с Глебом может дать волю своей слабости. Он бы держал её, пока слёзы не высохли, и гладил бы волосы снова и снова, пока она не уснула бы в его объятиях.
Но девушка не могла позволить себе этого. Ей нужно было идти. Требовалось оставаться сильной для своего дедушки и семьи.
– Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, – Глеб притянул Катю к себе и поцеловал.
Она наслаждалась его нежностью и черпала в ней силу.
– Обязательно, – сказала, а затем ушла.
Дорога до больницы показалась ей самой долгой в жизни. Она находилась на окраине города, но время, казалось, остановилось, пока Катя туда добиралась. По пути, крепко держась за руль машины, делала глубокие успокаивающие вдохи, чтобы контролировать свои эмоции, и всё это время молилась, чтобы с дедушкой всё было в порядке. Он был стар, и Вишняковы знали, что его время приходит. Но Катя не была готова к тому, чтобы это произошло прямо сейчас. Нужно было больше времени. Ему ещё предстояло встретиться со своим правнуком и научить его, как насадить червяка на крючок и забросить удочку. Ему нужно было оставаться рядом ещё немного, чтобы Катя могла сказать ему, как сильно она его любит. Признаться, как благодарна за всю поддержку, которую он оказывал ей все эти годы. Обнять его снова и почувствовать, как щетина царапает её щеку.
Нет, его время ещё не пришло. Не сейчас, когда так много всего предстоит сделать. Катя держалась за эту мысль, когда подъехала к больничной парковке и оставила машину. Потом вышла и побежала к двери, думая, что не успокоится, пока не увидит своего дедушку. Не посмотри на ту редкую улыбку, которая освещает его лицо, и не услышит хриплый голос, когда он скажет всем перестать суетиться вокруг него.
В регистратуре Катя увидела медсестру – женщину средних лет с тёмными волосами и седой прядью.
– Могу я вам помочь?
Девушка не привыкла, чтобы люди не знали, кто она такая, но эта медработник здесь, видимо, была новенькой.
– Моего дедушку сюда привезли. Сергей Фёдорович Вишняков.
Катя думала, что придётся ждать, пока администратор введёт имя в компьютер и найдёт пациента, но вместо этого она просто протянула руку и указала налево:
– Сверните направо в конце коридора, и ваша семья будет в комнате ожидания слева.
Мастерице стало спокойнее, зная, что её родня находится здесь. Это был настоящий кошмар, но знание того, что они вместе, делало всё немного легче.
Катя улыбнулась медработнику.
– Да это ещё не все из нас, – сказала она. – Спасибо.
Потом побежала, следуя указаниям, пока не оказалась в дверях маленькой комнаты ожидания, полной её родственниками.
Кирилл заметил её первым и перестал барабанить пальцами по ногам, чтобы вскочить и поприветствовать сестру. Обнял, и Катя нашла утешение в его знакомом объятии.
– Есть какие-то новости? – спросила она тревожно.
– Пока нет. Всё ещё ждём, – сказал Кирилл, отпуская её.
– Что случилось?
– Бабушка сказала, что ему стало плохо, потом он начал задыхаться и потерял сознание.
Страх, как горячая жидкость, разлился по груди Кати от слов Кирилла.
– Они не думают, что это инсульт, правда?
– Проводят диагностику прямо сейчас. Это всё, что нам сказали.
Катя кивнула, хотя ей не хотелось принимать это за ответ, но она знала, что брат говорит ей всё, что знает.
– Где Лена?
– В пути. Она была на прогулке с собакой, когда я ей позвонил.
Катя посмотрела на бабушку по другую сторону комнаты. Мама и папа сидели по обе стороны от неё, держали за руки.
– Как она?
– Удивительно хорошо. Держится и не паникует.
– Как ей это удаётся? Я паникую с той минуты, как Артём мне позвонил.
– Я тоже, но она сказала, что должна быть сильной для него, потому что он не может быть сильным сам прямо сейчас.
Ираида Вадимовна Вишнякова была не просто сильной женщиной, она являлась живым примером того, к чему стремилась Катя. Внучка нашла силы в решимости бабушки и подошла. Родители встали и обняли её, и она обняла их в ответ, задержавшись немного дольше, чем обычно.
– Почему бы вам не сходить выпить кофе? Я посижу здесь с бабушкой.
– Звучит как хорошая идея, – сказал отец. – Нам бы не помешало выйти из этой комнаты, – он протянул руку, и Карина Сергеевна взяла её.
– Хорошо, у нас с собой телефоны. Если услышите что-нибудь, позвоните.
– Обещаем, – Катя посмотрела на Мишу, который раскачивался взад-вперёд на стуле, выглядя так, будто готов выпрыгнуть в окно. Он всегда был готов к смеху и первым, кто мог дать совет любому из своих братьев и сестёр, но он также оставался самым чувствительным из детей Вишняковых. Ему не нравилось видеть, как кто-то страдает, и он ненавидел, когда не мог помочь, поэтому сидеть здесь и ждать стало для него медленной пыткой.
– Возьмите Мишу с собой, – сказала Катя родителям. – Может, не давайте ему кофе, но просто выведите его на улицу ненадолго.
Девушка наблюдала, как отец обнял Мишу за плечи и повёл к двери. Кирилл последовал за ними, оставив Катю наедине с бабушкой. Она заняла место, которое только что освободил отец, и сплела их руки. Ираида Вадимовна ласково похлопала внучку по ладони, но ничего не сказала, и какое-то время они сидели в безмолвии.
Выросшая в доме, полном людей и шума, Катя всегда находила утешение в тишине, поэтому молчание её не беспокоило.
Спустя некоторое время в комнату ожидания вошёл врач, Катя с Ираидой Вадимовной чуть не подпрыгнули.
– Простите, – сказал доктор, когда понял, что они не та семья, которую он искал.
Катя снова села на своё место и надеялась, что в следующий раз, когда кто-то войдёт, они узнают какие-то новости, потому что надежда, за которую она держалась, висела на волоске.
– Я знаю, что мы не можем жить вечно, но я не готова его потерять, – впервые с тех пор, как приехала Катя, заговорила Ираида Вадимовна.
– И не потеряешь, – сказала Катя, желая верить своим словам, но ей было трудно это сделать. Не когда они окружены белыми стенами и неудобными зелёными стульями в комнате ожидания. Не когда каждый раз, слыша шаги по коридору, её сердце испуганно замирало, и страх скручивал живот.
– Но что, если потеряю? Кому я буду готовить завтрак каждое утро? Чью одежду буду стирать? Чьи носки буду постоянно поднимать с пола? Меня сводит с ума, что он просто снимает их и бросает. Годами я пыталась заставить его положить эти вещи в корзину для белья, но он упрямый человек, твой дедушка, и как бы ни приставала, его носки всё равно оказываются на полу. Теперь я могу думать только о том, чтобы вернуться домой и не найти носков, которые нужно поднять, – голос Ираиды Вадимовны дрогнул, и она остановилась, сделав глубокий вдох.
Катя попыталась утешить её, но бабушка остановила её, подняв руку:
– Я в порядке.
– Ничего страшного, если нет, – сказала внучка.
– Пока нет. Дальше посмотрим.
– Хорошо, – сказала Катя и взяла руку бабушки в свою. – Пока мы чего-то не узнаем.
Секунды тикали, превращаясь в минуты, которые тянулись и тянулись. Остальная семья прибыла, и Катя поменялась местами с Артёмом. Пелагея тоже хотела прийти, но муж не хотел, чтобы она находилась в больнице, где был риск подцепить какой-нибудь летучий вирус, и, хотя жена сопротивлялась, согласилась остаться в пекарне. Катя должна была согласиться со своим братом на этот раз. Кроме того, всё, что они делали, это сидели и ждали.
Катя нашла место рядом с Леной и прислонилась головой к её плечу.
– Это ужасно, – сказала сестра, поглаживая рукой волосы Кати. – Уж пора бы им выяснить, что с дедушкой. Почему же так долго?
– Наверное, они стараются, как могут.
– Я всё время говорю себе, что отсутствие новостей – хорошая новость. Если бы что-то случилось, они бы уже сказали нам.
– Может быть, – Катя не была в этом так уверена. Она не знала, как работают больницы. – Если человек не выжил, врач сразу выходит к семье и сообщает им? Или сначала нужно заполнить документы? Взять перерыв и подготовиться к тому, чтобы сообщить плохую новость? Наверное… – Лена прервала её движением руки. Катя остановилась. Негативные мысли могли бегать в голове, но семья нуждалась в том, чтобы она оставалась позитивной.
В дверях появился доктор Светлов, и вся семья вскочила со своих мест при виде знакомого лица.
– Дима, ты можешь сказать нам, что происходит? – спросил Артём, подойдя к нему.
– С ним всё будет в порядке.
Вздох облегчения раздался из каждого угла комнаты.
– Бригада заканчивает диагностику, чтобы проверить всё как следует. Но они почти уверены, что это был тепловой удар.
– Паразит такой! Я говорила ему уйти из этой жуткой жары, – воскликнула Ираида Вадимовна, все начали смеяться, кроме старушки. Рыдание вырвалось из её горла, когда голова упала в ладони. Хрупкое тело сотрясалось, когда она неудержимо заплакала. Виктор Анатольевич поглаживал рукой её спину, а Карина Сергеевна обняла за плечи.
Катя не паниковала. Бабушка сдержала своё слово. Она не развалилась на части, пока не узнала диагноз. Теперь, зная, что муж будет в порядке, она могла наконец дать волю слезам и выпустить все эмоции, которые подавляла.
***
В больницах никогда не происходит ничего хорошего, и Глеб поклялся, что никогда больше не ступит туда ногой, но лицо Кати преследовало его весь день. Она надела маску храбрости, но он видел сквозь неё страх и сердечную боль. Хотел пойти с ней, но девушка настояла, чтобы остался, и как только уехала, пожалел, что не забрал у неё ключи и не закрыл магазин.
Ему следовало поехать за ней.
Он обругал себя за то, что проявил себя таким трусом, потому что, если быть честным, испытал облегчение, когда Катя сказала ему остаться. Облегчение от того, что не нужно сидеть в крошечной комнате, где каждый раз, когда кто-то входит, все вскакивают в надежде, что это врач с хорошими новостями.
По его опыту, новости никогда не были хорошими. Комнаты ожидания стали для него местом маленькой пытки, в которую он больше не хотел возвращаться. Но когда он думал о Кате, сидящей в крошечном аду, со слезами на глазах и ужасом в голове, то забыл о своём собственном страхе. Всё, о чём он мог думать, – это как облегчить её страдания, уверить, что всё будет хорошо. Даже если это не так, он всё равно сказал бы ей, что всё будет хорошо, потому что в такие моменты не правда нужна, а надежда. Даже если она мала, кто-то должен напомнить держаться за неё всеми силами.
Глеб сел в машину и поехал в больницу.
С глубоким вдохом он промчался через двери, но как только оказался внутри медучреждения, его захлестнули ужасные воспоминания, от которых так старался избавиться. Он закрыл глаза, пытаясь подавить образы умирающего брата и момента, когда он сделал свой последний вдох, и стал слышен ровный писк кардиомонитора, показывающего прямую линию.
По ладоням Глеба выступил пот, лицо нагрелось, а сердце заколотилось в груди в жёстких, резких ударах. Он сделал глубокий вдох, но это не прекратило воспоминания, не остановило внезапный приступ головокружения, который его охватил. Он потянулся, ища стену, чтобы опереться.
Нужно взять себя в руки. Поехать за Катей в больницу. Мужчина нашёл стену и прислонился к ней, делая глубокие, успокаивающие вдохи. Закрыл глаза снова и подумал о девушке. Представил её лицо и сосредоточился на голубовато-зелёном оттенке любимых глаз. На крошечной веснушке на краю её скулы и на том, как её губы приоткрывались прямо перед тем, как она смеялась. Услышал её смех, эхом раздающийся в голове, и позволил теплу распространиться внутри, успокаивая.
– Глеб? – он услышал её голос и сосредоточился на мысли о том, что это единственный звук, который он хотел бы слышать первым делом утром и последним, когда ложится спать ночью. Глеб. Он почувствовал, как нежные пальцы скользнули по руке и сжали, и его глаза широко раскрылись.
– Катя?! – переполненный эмоциями, просто счастливый от того, что она перед ним, мужчина притянул девушку к груди и поцеловал в макушку, наслаждаясь сладким запахом и теплом стройного тела. Взял её подбородок и приподнял голову. – Ты в порядке? – спросил, полностью игнорируя свои собственные страхи, нуждаясь в том, чтобы знать, что с ней всё хорошо.
– Теперь намного лучше, – ответила она, когда слезы наполнили её глаза. На этот раз не сдерживала их, позволила течь свободно. Глеб притянул Катю к себе, обняв.
Он не знал, как долго держал её, и, честно говоря, ему было всё равно. Он будет рядом с ней столько, сколько ей нужно. Наконец, она отодвинулась, вытирая глаза.
– Прости. Я держалась весь день, и, увидев тебя... Я не знаю. Я просто...
– Всё хорошо. Тебе не за что извиняться. Что случилось? Есть новости о твоём дедушке?
– Они ещё проводят кучу тестов. Но почти уверены, что это был солнечный удар. Говорят, ему повезло, что бабушка привезла его вовремя.
– О, слава Богу, – Глеб снова обнял её, прижавшись подбородком к голове, вдыхая запах волос и вздохнув с облегчением.
– Тебе не нужно было приходить, – сказала она ему в грудь.
– Я знаю, но волновался за тебя и хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.
Катя взглянула на него, её губы приоткрылись, но затем она перевела взгляд на свои руки.
– Ты... ты думал о своём брате?
Глеб вышел из их объятий и поднял её подбородок, глядя в глаза.
– Я на самом деле думал о тебе, чтобы забыть о своём брате.
– Хочешь поговорить об этом?
– Нет. Я просто хочу обнять тебя.
Её руки обвились вокруг его талии, и он прижался лбом к её лбу.
– Я бы этого хотела.
– Тебе не нужно возвращаться к своей семье?
– Бабушка настояла, чтобы некоторые из нас ушли, теперь, когда мы знаем, что с дедушкой всё будет в порядке. Мои родители и Артём ещё здесь. Лена, Кирилл и Миша уехали немного раньше. Я как раз собиралась уходить, когда увидела тебя.
– Тогда пойдём ко мне, и я позабочусь о тебе.
– Я не в настроении.
Как только Глеб понял, как это прозвучало, покачал головой.
– Это не то, что я имел в виду, хотя никогда не скажу «нет» такому, – он многозначительно посмотрел на Катю, за что получил хороший удар в грудь. – Мы можем посмотреть фильм и есть мороженое прямо из контейнера. Я дам тебе одну из своих футболок, и если ты не сможешь устоять перед моим мальчишеским очарованием, позволю тебе мной воспользоваться.
Она засмеялась, и, честное слово, это был самый сладкий звук, который Глеб когда-либо слышал.
– Или мы можем просто лечь спать. Всё, что захочешь.
– Ты в деле, красавчик.