Когда-то давно, ещё при советской власти, жильцы дома на Вишнёвой собирались каждое лето во дворе варить варенье. Традиция эта канула в Лету вместе с общими субботниками и домовыми посиделками. Но память о ней осталась в старых фотографиях, которые Елена нашла в бабушкином альбоме.
— Представляешь, раньше люди реально так жили? — Лиза разглядывала пожелтевший снимок, где улыбающиеся женщины в цветастых передниках склонились над большим тазом. — Без смартфонов, без доставки, без онлайн-шопинга...
— И были счастливы, — Елена погладила фотографию. — Знаешь, а давай возродим традицию?
Идея созрела спонтанно. На следующий день Елена обошла всех соседей с предложением устроить праздник двора. Реакция оказалась неожиданной.
— Боже мой, как в молодости! — всплеснула руками Марина Павловна. — Я ещё помню рецепт того самого варенья с грецкими орехами.
Анна с третьего этажа, молодая мать-одиночка, предложила испечь пирог: «Всё равно сижу в декрете, хоть развеюсь».
Даже вечно недовольная всем Клавдия Петровна, гроза местных кошек и голубей, неожиданно оттаяла: «У меня как раз банки лишние есть. И крышки».
День праздника выдался солнечным. Во дворе накрыли столы, достали старый самовар — никто не помнил, чей он, но хранился почему-то в подвале дома. Мужчины притащили мангал, женщины несли салаты и закуски.
— Мам, это что, реально происходит? — Лиза оторвалась от телефона. — Они как будто в другом мире живут.
— В настоящем, — улыбнулась Елена. — Смотри, вон та девочка на тебя всё время поглядывает. Дочка Анны, кажется?
— Да, Алиска, — Лиза покраснела. — Мы вчера познакомились, когда ты на работе была.
Елена украдкой наблюдала, как дочь неуверенно подходит к новой подруге. Впервые за долгое время на лице Лизы появилась искренняя улыбка.
— А помнишь, как твой Игорь на этой самой скамейке признавался тебе в любви? — негромко спросила Марина Павловна, присаживаясь рядом. — Весь двор смеялся — такой неуклюжий, два раза чуть не упал на колено.
— Помню, — Елена вздохнула. — Только зачем вы это сейчас?
— Затем, девочка моя, что жизнь не заканчивается на одной неудаче. Вон, посмотри на Николая Степановича — как на тебя глядит весь вечер.
Елена невольно обернулась. Сосед с первого этажа, недавно овдовевший хирург, действительно смотрел в их сторону. Поймав её взгляд, смутился и отвернулся к мангалу.
— Прекратите! — шикнула Елена. — Мне сейчас не до этого.
— А когда будет «до этого»? Когда состаришься, как я? — Марина Павловна покачала головой. — Знаешь, почему я одна? Потому что всё ждала идеального момента. А он знаешь когда наступает? Никогда.
Вечер накрывал двор мягкими сумерками. В тазу томилось ароматное варенье, шипели угли в мангале, звенели детские голоса. Анна, раскрасневшаяся от жара, помешивала янтарное варево:
— Надо же, никогда не думала, что буду этим заниматься. Мама всегда говорила: зачем возиться, в магазине купишь.
— А я вот что скажу, — подала голос Клавдия Петровна. — Не в варенье дело. В людях. Вон, живём бок о бок, а друг друга не знаем. А ведь раньше как было? Горе ли, радость — всё вместе делили.
— Времена другие, — вздохнул кто-то.
— Времена всегда другие, а люди — те же, — отрезала старуха. — Просто разучились друг с другом разговаривать. Всё по норам сидим, в телефоны уткнувшись.
Лиза, услышав это, виновато спрятала смартфон в карман.
Поздно вечером, когда все разошлись, Елена осталась прибирать посуду. Николай Степанович вызвался помочь.
— Знаете, — сказал он, складывая стулья, — моя Наташа тоже любила такие посиделки. Всегда говорила: дом без соседей — что церковь без прихожан, пустой.
— Мудрая была женщина, — Елена сама не заметила, как они перешли на «ты». — Расскажешь о ней как-нибудь?
— Расскажу, — он улыбнулся. — За чашкой чая. С вишнёвым вареньем.
В тот вечер Елена долго не могла уснуть. За стеной слышался голос Лизы — дочь с кем-то переписывалась, тихонько посмеиваясь. Из приоткрытого окна доносился стрекот сверчков и далёкий шум города.
«Знаешь, бабуль», — мысленно обратилась она к бабушке, — «ты была права. Дом — это не стены. Дом — это люди, которые в нём живут. И, кажется, мы наконец-то дома».
На столе остывала банка свежесваренного варенья. Янтарные ягоды словно светились в лунном свете, храня в себе тепло общего праздника и надежду на новое начало.
Продолжение истории жителей старого дома на Вишнёвой улице читайте в следующих рассказах.