― Сашка, а где нож?
― Там на столе, как всегда, ― недовольно вздохнула Александра. ― Илюш, ты что, как маленький?
― Иди и посмотри! Там ничего нет!
Саша с неохотой встала и пошла на кухню, в душе ругая несамостоятельность мужа, которого до сих пор надо водить за ручку и показывать, где и что лежит.
Но ножа и правда не оказалось на привычном месте. Более того, все стояло как-то не так. Накануне Саша и Илья заказывали пиццу на ужин и практически не заходили на кухню, поэтому Саша и не заметила перестановок, но теперь это бросалось в глаза.
― Интересно… ― пробормотала она, глядя на столешницу. Затем осмотрела кухню и поняла, что полотенце на крючке тоже висит другое. Она не меняла его, а Илюша обычно даже и не вспоминал об этом. Пакет с печеньем в шкафу был начат, а в мусорном ведре обнаружились фантики от конфет.
Когда Александра сказала обо всех странностях мужу, тот явно напрягся и покосился по сторонам. В голове сразу замелькали разные версии происходящего.
― Воры явно не будут заботиться о чистоте.
― Ага, у нас и не пропало же ничего! Просто кто-то поел и прибрал за собой.
― И кто у нас все это сделал? Домовой?
― Илюш, ты веришь в домовых? Я думала, что вышла замуж за взрослого человека.
Саша засмеялась, а Илья показал ей язык и буркнул:
― Смейся-смейся, вот только кто все это делает? А, может, это ты меня разыгрываешь?
― Нет, это не я, сама ничего не понимаю.
Илья, прищурившись, заглянул жене в глаза и понял, что она говорит правду. Вот теперь ему стало не по себе. Саша тоже поежилась и шагнула ближе к мужу.
― Не хочешь продать квартиру? ― полушутя спросил Илья.
Александра тихо засмеялась и покачала головой.
― Илюш, мне кажется, тут все проще.
― Правда?
― Да, давай немного подождем. Если странности продолжатся, то будем уже что-то решать. У твоей сестры же был ключ? Может, она заходила? Позвони ей!
У Ильи отлегло от сердца, когда он вспомнил про сестру. Он тут же набрал ее номер, но через несколько минут обеспокоенно поделился с женой:
― Саш, Маринка говорит, что не приходила. Типа у нее и так дел много. У нее дети сейчас болеют, и ей точно не до розыгрышей. А ключи она никому не давала.
Александра хмуро посмотрела по сторонам и предложила:
― Тогда ждем, что будет дальше. Все равно пока не можем ничего сделать.
Илья пожал плечами и проворчал:
― Я бы продал квартиру и свалил отсюда.
― Из-за двух печенек и нескольких конфет? ― ехидно уточнила Саша.
― Сань, вот тебе лишь бы посмеяться! А я не хочу сталкиваться с чем-то странным.
― Ладно, извини, ― Саша подошла к мужу и обняла его. ― Мне тоже не по себе. Пойдем лучше в комнату.
Несколько дней все было тихо, а в четверг Саша, придя с работы, обнаружила, что шоколадный батончик, который она оставила себе на вечер, съеден. Илья не любил сладкое, так что это явно был не он. Но кроме батончика в доме были и другие изменения.
Во-первых, опять полотенце на кухне опять поменяли, во-вторых, разобрана сушилка, на которой скопились тарелки и стаканы, в-третьих, покрывало с дивана почему-то оказалось в стирке.
Саша ходила по дому, подмечая изменения и злясь все больше. Она считала себя полноправной хозяйкой и не понимала, кому в голову пришло этим заниматься.
Немного подумав, Александра вдруг вспомнила слова свекрови: «Да ты отвратительная хозяйка! Ничего не умеешь! Везде грязь и непорядок!». Раиса Сергеевна считала невестку плохой женой и сердилась на сына за то, что он женился на ней.
― Неужели это Раиса Сергеевна? ― сама у себя спросила Саша.
Но где она взяла ключи? Хотя мама Ильи была хитрой женщиной и могла утащить их у Марины, причем так, что та даже не заметила бы. Но зачем ей это делать? Саша не могла объяснить поведение свекрови. Может, это и не она вовсе?
Илья всегда злился, когда его мать и жена ссорились друг с другом, и Александра прекрасно понимала, что и в этот раз он будет сердиться, если она обвинит его маму без доказательств.
Саша не хотела выглядеть дурой и понимала, что Раиса Сергеевна отвертится, если ей просто взять и предъявить все в лицо. Поэтому нужно было придумать план действий.
Когда Илья пришел с работы, Александра уже знала, что делать. Конечно, мужу она не стала говорить, что это его мама. Вместо этого Саша показала Илье новые изменения и обеспокоенно сказала:
― Илюш, ты прав, нужно что-то делать.
― Вот видишь! Куда переедем? ― тут же спросил Илья.
― Никуда! Я не собираюсь сдаваться! Мне вообще кажется, что это кто-то шутит над нами. Предлагаю устроить одну штуку.
― Какую?
После того как Саша рассказала Илье о своем плане, тот сначала посмеялся, но потом согласился, что ничего лучше им сейчас не придумать.
В выходные они установили ловушку, посмеиваясь над тем, что будет с тем, кто ее заденет. Александра догадывалась, кто попадет в ловушку, но упорно молчала, зная, что муж тогда не будет ничего делать, а ей хотелось проучить свекровь. Конечно, если это на самом деле она. А если нет, то в любом случае будет полезно узнать, кто к ним ходит.
― Илюш, предлагаю поймать этого человека, а потом поменять замки.
― Если это человек, ― зловеще прошептал Илья.
― Ты неисправим, ― покачала головой Александра. ― Верь во что хочешь, а я чувствую, что здесь замешан кто-то живой… и любящий сладкое.
В понедельник вечером Саша и Илья вместе вернулись с работы и осторожно открыли дверь, не желая сами попадаться в ловушку. Но их опасения были напрасны. У них уже кто-то побывал ― шар с синей краской, который Илья подвесил к потолку, упал, кого-то облив.
Пол и стены были забрызганы, и Саша с сожалением подумала, что теперь ей придется все это убирать. Но она не жалела о своем плане. Проще все отмыть, чем терпеть воровство и вторжение в квартиру.
― Ух ты! Кому-то мощно досталось! ― прокомментировал Илья.
― Теперь поверил мне? Это явно был человек!
― Точно! Ты была права!
Саша довольно улыбнулась и бросила:
― Осталось узнать, кто это был.
Она шагнула в зал, включая свет, и чуть не завизжала, потому что навстречу ей шагнула фигура. Это была Раиса Сергеевна, все ее руки, голова, одежда были измараны в синей краске.
― Мам? ― Илья изумился. ― Что ты здесь делаешь?
Он несколько секунд смотрел на мать, осмысливая все, затем покраснел от гнева.
― Так это была ты? Зачем? Тебе чего спокойно не живется?
― Пыталась проучить твою жену! ― отчеканила Раиса Сергеевна и свирепо посмотрела на сына и невестку. ― Вы что наделали? Эта краска же не отмывается!
Саша сдавленно захихикала, а Илья смущенно развел руками. Ему тоже стало смешно, но не хотел смеяться над матерью.
― Она отмоется через пару недель, не волнуйтесь, ― утешила Александра свекровь.
Сквозь разводы синей краски было чуть-чуть видно, как она вспыхнула румянцем.
― Зачем вы это сделали?
― Хотели проучить вора! ― Саша в упор посмотрела на свекровь.
Раиса Сергеевна ткнула в нее пальцем и зло выпалила:
― Ты знала, что это я! Ты специально все это сделала!
― Даже если это так, виноваты только вы сами! Зачем вы лазили к нам в квартиру? Вы понимаете, что не имеете на это права? Это наша квартира, а не ваша!
Илья удивленно посмотрел на жену, но ничего не сказал, решив обсудить это позже, не при матери. Она и так сильно злилась.
― Зачем я ходила к вам? Да потому что ты отвратительная хозяйка, и мне жаль моего сына, который живет в грязи! Мне жаль, что ты женат на ней!
― Мам, не говори так. Саша хорошая хозяйка и прекрасная жена. Больше так не делай, пожалуйста!
Илюша знал, что его жена не нравится его маме, но он любил обеих и не хотел ссор.
― Ты на чьей стороне, сын?
― Мам, ты не имела права приходить к нам без нашего ведома.
― Предатель! ― прошипела Раиса Сергеевна.
Почему-то она была уверена, что Илья встанет на ее сторону и скажет, что она все делала правильно. А раз ее сынок перебежал на сторону жены, то и общаться с ним Раиса Сергеевна не хотела. Она стремительно прошла мимо Ильи и Саши и вылетела из квартиры.
― Илья, я все объясню, ― Саша понимала, что муж злится.
― Да уж, сделай это, пожалуйста! Зачем так обижать мою маму?
― А ты бы мне поверил, что это она? Ну, без доказательств… Сказал бы просто, что я придумываю, и твоя мама ни при чем. Илюш, я хорошо знаю вас обоих. Раиса Сергеевна отвертелась бы, а ты бы ей поверил, как обычно.
Илья опустил голову, понимая, что жена права, а она продолжила:
― Ты знаешь, что я специально не буду никому причинять зла. Но сейчас было необходимо немного проучить твою маму. Тебе же самому неприятно, что она приходила сюда без нас.
― Ладно, Сань, ты права, ― Илья выдохнул и шагнул к жене. ― Но в следующий раз предупреждай меня сразу обо всех догадках. Я буду тебе верить.
― Надеюсь, что следующего раза не будет! Кстати, давай вызовем мастера завтра вечером. Поменять замок ― это быстро, а нам так будет спокойнее.
Илья сумрачно кивнул. Он понимал, это необходимо.
― Илюш, не волнуйся, ты же знаешь свою мать. Через две недели она уже придет к нам, как всегда. Будет ругать меня, что я плохо ухаживаю за тобой, как будто ты какой-то немощный. А тебе будет носить чай и сидеть рядом.
Саша весело улыбалась, смотря на мужа, и тот, не выдержав, тоже размяк.
― Признай, что она выглядела смешно, ― подтолкнула Александра Илью в бок.
― Да, довольно забавно. Теперь две недели будем отдыхать от мамы, пока с нее не сойдет краска.
― Надо было тогда брать водоустойчивую, ― захихикала Саша. –
Илья покачал головой и обнял жену, довольный тем, что они разобрались с ситуацией. Он даже был рад, что это оказалась его мама, а не кто-то непонятный. Проще было разобраться с мамой и ее закидонами, чем переезжать в другую квартиру.
Автор: Наталья Селеш
Оля вьёт гнездо
Оля боялась маму. Ей казалось, что родители больше любят старшую сестренку Настю, фото которой стояло на телевизоре. С карточки смотрела черноглазая девочка в платье с кружевным воротничком. Около портрета лежали дефицитные шоколадные конфеты, пупсики, и еще куча самых лучших на свете мелочей. Брать их строго воспрещалось. Однажды Оля свистнула пару конфет и поиграла с удивительными, мягкими пупсиками. Она никогда не ела таких замечательных конфет и никогда не играла с такими пупсами. Для Оли тоже покупали конфеты, но те были с белой начинкой, хоть и шоколадные сверху, а Олины пупсы – пластмассовые и некрасивые.
Если бы Оля спрятала фантики куда подальше – ничего бы не случилось. Настя, девочка с фотографии, не наябедничала. Но фантики мама сразу заметила.
- Ты воруешь у Насти конфеты? Как тебе не стыдно, гадина ты такая! – кричала и кричала мама.
Она хлестала Олю по щекам, лупила ремнем, и глаза ее под линзами очков казались ужасно большими. В этих глазах не было ни злости, ни ярости, однако руки мамы и слова ее были злыми, каменными, тяжелыми.
Потом Олю не выпускали из комнату неделю. Пожаловаться некому – ни бабушки, ни дедушки у Оли не было. Даже папа не хотел ее защитить. Папа вел себя так, будто Оля стеклянная – просто не замечал. За всю жизнь он с ней перебросился, наверное, только парой фраз. Оля искренне считала, что это нормально: все папы заняты важными делами. Детей воспитывают мамы. И не обижалась. Пока не пошла в первый класс, где увидела, как много девочек из ее класса пришли на день знаний не только с мамами и бабушками, но и с папами.
Папы держали девочек и мальчиков за руку, и нежно с ними беседовали. Оле это показалось странным и даже ненормальным – разве так бывает? Может быть, Олю просто не любят? Ведь Олин папа не был глухонемым – он нежно разговаривал с черноглазой Настей с портрета, дарил ей сладости и фрукты, и не позволял приближаться к телевизору даже на метр.
Девочка Настя не сразу стала жить в портрете, три года назад она была вполне живой девочкой, и тоже пошла в первый класс. Однажды, по дороге из школы, она переходила дорогу, не посмотрела по сторонам и была сбита грузовиком. Потому и переселилась в этот проклятый портрет. Оля ее не помнит. Наверное, маленькая была.
Она вообще плохо помнила то время. Иногда ей снились странные, пугающие сны. Будто Олю обнимает и целует мама, но НЕ ЭТА. Другая. Но почему-то Оля была уверена, что ЭТА – ее настоящая мама. С ней спокойно. Хотя Оля не видела лица настоящей матери, но знала – она красивая, красивее всех.
Снилось, как они стояли на крыше. Небо возвышалось над ними фиолетовым куполом с багровыми ободками вечерней зари. Мамины волосы развевал легкий ветер. Она ничего не говорила, крепко сжимая Олину ладошку в своей руке. Мир вокруг был сказочно прекрасен, и видно было, как где-то вдалеке, за городом, зеркальной ленточкой поблескивала река, а солнце, красное и раскаленное, как спиральки домашнего электрического обогревателя, погружалось за край огромной земли…
Странные сны, странные. После них Оля горько плакала. Но спросить у мамы, что это такое, Оля не могла решиться. . . . ДОЧИТАТЬ>