Теплый летний вечер медленно опускался на город, окрашивая окна многоэтажек в золотистые тона. Ольга стояла у плиты, помешивая ароматный борщ — любимое блюдо мужа. На кухонном подоконнике цвела герань, выращенная еще ее мамой, а рядом примостился старенький блокнот с рецептами, исписанный выцветшими чернилами.
Двадцать лет совместной жизни научили ее, что путь к сердцу мужа действительно лежит через желудок, хотя все чаще она задумывалась — неужели только в этом ее роль?
Солнечные лучи играли на начищенных до блеска кастрюлях — Ольга всегда любила, чтобы на кухне все сверкало. Эта привычка к порядку досталась ей от бабушки, которая говорила: "В доме должно быть чисто не для гостей, а для души". Душа... Последнее время она все чаще ощущала, что ее собственная душа словно покрывается пылью под грузом ежедневной рутины.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил ее улыбнуться. Николай всегда приходил домой в одно и то же время, такой предсказуемый в своих привычках и такой непредсказуемый в решениях.
— Оленька, у меня отличные новости! — его голос звучал непривычно воодушевленно. — Завтра к нам приезжают тетя Вера с дядей Колей!
Половник замер в руке Ольги. Она медленно положила его на подставку, вытерла руки о фартук и повернулась к мужу. В его глазах плясали искорки радости — он искренне не понимал, почему жена не разделяет его энтузиазма.
— Завтра? — тихо переспросила она, чувствуя, как внутри все сжимается от этой новости. — И ты говоришь мне об этом только сейчас?
Николай небрежно бросил портфель в угол прихожей, как делал это каждый день на протяжении последних пятнадцати лет. Этот простой жест почему-то особенно резанул сегодня — как символ его уверенности в том, что все в этом доме должно подстраиваться под его привычки.
Он прошел на кухню, на ходу ослабляя галстук, и плюхнулся на свой любимый стул — тот самый, который Ольга когда-то отреставрировала своими руками, потратив несколько вечеров на то, чтобы вернуть к жизни старую мебель:
— А что такого? Ты же все равно дома, готовить умеешь прекрасно. Они проездом, всего на пару дней.
Ольга молча вернулась к плите. Ее пальцы крепко сжали ручку половника, костяшки побелели от напряжения. Внутри все клокотало, как этот борщ, но она сдерживалась. Весь вечер она механически выполняла привычные действия: накрыла на стол, подала ужин, слушала, как муж рассказывает о рабочем дне.
Только на следующий вечер, когда шумные родственники уже расположились за праздничным столом, а она в очередной раз металась между кухней и гостиной, что-то внутри нее надломилось. Николай как раз рассказывал очередную историю, когда она поставила блюдо с мясом на стол и тихо, но твердо произнесла:
— Ты не видишь, как твои действия нарушают мои личные границы?
Звон вилки о тарелку прорезал внезапно наступившую тишину. Николай замер на полуслове, его лицо выражало искреннее недоумение. Тетя Вера с дядей Колей переглянулись, явно чувствуя себя неловко. А Ольга стояла, опираясь руками о спинку стула, и чувствовала, как по спине стекает холодный пот.
Произнесенные слова повисли в воздухе, словно грозовая туча, предвещающая бурю.
— Что ты имеешь в виду? — Николай попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. — Я просто пригласил родных людей в гости...
Ольга посмотрела на него долгим взглядом. В ее карих глазах читалась такая глубокая усталость, что даже всегда жизнерадостная тетя Вера притихла, перестав жевать.
Воздух в комнате, казалось, сгустился до предела. За окном мигнул и погас фонарь, словно не выдержав напряжения момента. И в этой гнетущей тишине было слышно, как где-то вдалеке заливается лаем соседская собака, а на кухне мерно капает вода из неплотно закрытого крана — кап, кап, кап... Словно отсчитывая секунды до неизбежного объяснения.
Николай откашлялся, машинально поправляя воротник рубашки — привычка, выдающая его нервозность, оставшаяся еще со школьных времен, когда он, отличник и гордость класса, впервые решился пригласить Олю на свидание. Тогда она очаровала его своей искренностью и жизнерадостностью. Где теперь та солнечная девушка, рисовавшая карикатуры на полях тетрадей и мечтавшая объехать весь мир?
Его взгляд метнулся к гостям, потом снова к жене, и в этой нерешительности читалось явное желание избежать неприятного разговора.
— Я же стараюсь ради всех, — произнес он наконец, и его голос прозвучал глуше обычного. — Почему ты считаешь это нарушением?
Ольга медленно опустилась на стул. Руки ее, обычно такие уверенные, теперь нервно теребили край скатерти. Она словно собирала в кулак всю свою решимость, чтобы высказать то, что годами копилось внутри.
— Ты правда хочешь знать? — ее голос дрогнул. — Хорошо. Помнишь, как ты купил новую машину? Просто приехал однажды вечером на новенькой "Тойоте". А ведь мы копили на ремонт в детской...
Она говорила все быстрее, словно прорвало плотину:
— А наш отпуск в прошлом году? Ты записал нас на тур в горы, даже не спросив, хочу ли я две недели карабкаться по склонам. А я мечтала просто полежать на пляже, почитать книжку...
Тетя Вера, женщина с добрым круглым лицом и внимательными глазами, осторожно положила вилку. В ее взгляде читалось понимание — она сама прожила в браке тридцать лет и знала, как важно иногда высказать наболевшее.
— А эти бесконечные встречи с твоими друзьями по выходным? — продолжала Ольга, и в ее голосе зазвучали нотки той самой девчонки из прошлого, которая не боялась отстаивать свое мнение. — Помнишь, как в прошлом месяце я готовилась к встрече со своей школьной подругой?
Впервые за пять лет она приехала в город. А ты пришел и как ни в чем не бывало объявил, что вечером у нас будет покер с твоими коллегами. И я, как обычно, отменила свои планы... А ведь Света больше может не приехать — она тяжело больна. — Ты просто ставишь меня перед фактом: "Дорогая, в субботу к нам придут ребята". И неважно, что я планировала заняться своими делами или просто отдохнуть...
Николай побагровел. Его пальцы судорожно сжали салфетку:
— Но ты же никогда не возражала! Всегда улыбалась, накрывала на стол...
— Потому что я не хотела портить всем настроение! — в голосе Ольги зазвенели слезы. — Не хотела выглядеть плохой женой перед твоими друзьями, капризной и вечно недовольной...
Тут в разговор неожиданно вмешалась тетя Вера. Ее обычно певучий голос прозвучал непривычно твердо:
— Коля, а если бы я сейчас решила за тебя, когда ты можешь видеться с друзьями? Просто взяла и составила твое расписание на месяц вперед? Тебе было бы приятно?
Николай резко поднялся из-за стола. Стул с грохотом отодвинулся, звякнула задетая локтем рюмка. На белоснежной скатерти расплылось красное пятно — как капля крови на снегу.
— Вы все сговорились? — процедил он сквозь зубы. — Я, значит, такой тиран, да? Все эти годы только и делал, что мучил свою несчастную жену?
Не дожидаясь ответа, он развернулся и широкими шагами вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь — так громко, что зазвенела люстра. В наступившей тишине было слышно, как часы на стене отсчитывают секунды, а где-то на кухне все так же монотонно капает вода.
Ольга сидела, опустив голову. По ее щеке медленно катилась слеза, оставляя влажную дорожку на бледной коже.
А что будет дальше? Смогут ли Ольга и Николай удержать баланс между своими личными границами и семейными обязанностями? Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить продолжение этой истории в следующей части!
Алена Мирович| Подписаться на канал
Вторая часть: