— Антоша, ты совсем за женой перестал следить! — голос Лидии пробился сквозь кухонный гул, как сирена.
Марина замерла, держа в руках половник. Она только что закончила готовить борщ, но аппетит исчез мгновенно. Лидия Аркадьевна, её свекровь, стояла в дверях с внушительным чемоданом.
— Мама, ты что, опять? — растерялся Антон, даже не пытаясь скрыть своё смятение. — Мы договаривались, что…
— Что? Что я буду сидеть одна, как заброшенная старая кошка? — свекровь смахнула несуществующую пылинку с лацкана пальто. — У меня ремонт! Да и вам нужна помощь. Я решила пожить у вас, пока всё устаканится.
Марина ощутила, как кровь бросилась в лицо. «Пожить» обычно означало недели, а то и месяцы. Она бросила взгляд на мужа, но тот, как всегда, отвёл глаза.
— Лидия Аркадьевна, но у нас всё под контролем, — решилась Марина. — И ремонт — это же не на год.
— Под контролем? — свекровь шагнула вглубь квартиры, оглядываясь. — Антон, ты видел, как ваша Марина полы моет? Грязь в углах! И окна, небось, с прошлого года не трогала. Это не жизнь, это катастрофа. Я буду исправлять.
Марина вспыхнула, но сдержалась. Она знала: возражать сейчас — всё равно что лить масло в огонь.
— Мама, ну зачем ты так? — попытался уладить ситуацию Антон. — Мы же справляемся. Ты лучше скажи, чемодан тебе куда поставить?
— В твою старую комнату, конечно. И, Антошенька, завтра же Марине нужно сходить на рынок. Купи нормальных продуктов. Хватит травить моего сына этой химией.
— Лидия Аркадьевна, я готовлю из свежих продуктов… — начала Марина, но свекровь её перебила:
— Свежих? В этот суп, небось, бросила замороженную капусту? Я же вижу, всё через раз. Ты не хозяйка, а так, ученица!
— Мам, хватит, — Антон попытался вставить слово, но Лидия уже заняла кухню.
Она взяла тряпку, смахнула невидимую крошку со стола и оглянулась.
— Антоша, окна зашторь, обои выгорают! И поменяйте этот чайник, я два раза кипятила воду — накипь отвратительная.
Марина тяжело вздохнула. Она знала, что это только начало. У Лидии Аркадьевны был особый дар превращать бытовые мелочи в грандиозные проблемы. Но зашторивать окна посреди белого дня? Этому она решила дать отпор.
— Простите, но окна мы закрывать не будем. Здесь свет, уют, нам так удобно.
— Удобно?! — свекровь вскрикнула, словно её поразили электричеством. — Удобно, говоришь? А обои-то кто вам будет менять, когда всё выгорит? Ты знаешь, сколько они стоят?
— Мама, давай это обсудим позже, — попытался успокоить Антон.
— Обсудим? Вы ничего не обсудите! — Лидия подняла руку, будто дирижировала оркестром. — Всё, с сегодняшнего дня я беру дом в свои руки. Здесь будет порядок.
Марина почувствовала, как терпение начинает сдавать. Она обернулась к мужу, ожидая поддержки, но Антон только пожал плечами:
— Мариночка, может, правда, шторы… Это не навсегда.
— Отлично, Антон, спасибо, — холодно бросила Марина. Она обратилась к свекрови: — Мы живём своей жизнью, Лидия Аркадьевна. И это наш дом. Уважайте нас, пожалуйста.
— Уважение? — свекровь смерила её взглядом. — Уважение заслуживают те, кто понимает, как вести хозяйство. Ты же, Марина, пока что ученица. А ученики уважают старших.
Эти слова повисли в воздухе, как камень. Антон стоял, потупив взгляд, а Марина впервые ощутила, что предел её терпения близок. В голове мелькнула мысль: «Если так пойдёт дальше, я взорвусь».
Лидия Аркадьевна, не дожидаясь ответа, вышла из кухни, оставив за собой запах своих тяжёлых духов. Марина облокотилась на стол, с трудом удерживаясь от слёз.
— Всё нормально, я поговорю с ней, — пробормотал Антон, но выглядел так, будто сам в это не верил.
— Хорошо, поговори, — коротко бросила она.
Но внутри она уже знала, что это только начало.
***
Марина закрылась в ванной комнате, включив воду, чтобы шум заглушал её мысли. Её отражение в зеркале казалось чужим — уставшее лицо, покрасневшие глаза. Ей всегда казалось, что брак с Антоном принесёт спокойствие и гармонию, но свекровь превратила жизнь в бесконечный марафон по выживанию.
Она вспомнила, как всё начиналось. Лидия Аркадьевна появилась в их жизни с первого же дня брака, словно незримая третья половина. У неё всегда находились советы: «Антон привык к горячему ужину, не забудь», «Ты неправильно гладишь рубашки, нужно по воротнику» или «Почему пол не блестит, как зеркало?».
Марина старалась угодить, пыталась видеть в этих придирках заботу. Но со временем стало ясно, что это контроль. Каждая мелочь была подвергнута критике. Каждый шаг Марины, от приготовления завтрака до покупки простого бытового предмета, вызывал у свекрови раздражение.
«Ты просто должна быть мягче», — эти слова Антона крутились в её голове. Он всегда занимал позицию нейтралитета. Но для Марины это больше напоминало предательство. Почему он никогда не поддерживает её? Почему позволяет своей матери решать всё за них?
Звонок в дверь выдернул её из раздумий. Марина, перекинув полотенце через плечо, вышла в коридор. Там стояла Лидия Аркадьевна, держа в руках огромный пластиковый горшок с растением.
— Марина, срочно пересади этот фикус, — сказала она тоном, не терпящим возражений.
— Что? Прямо сейчас? — растерянно спросила Марина.
— Конечно, — пожала плечами свекровь. — Ему плохо. Я же не могу смотреть, как умирают растения из-за твоей энергии. Всё руки не туда.
Марина замерла. Она не могла понять, шутит ли Лидия Аркадьевна или это всерьёз.
— У меня дела, — коротко ответила Марина.
— Дела? Какие такие дела? Это важнее растений? — свекровь возмущённо подняла бровь. — Никакой уважительности.
Марина почувствовала, как внутри всё сжимается. Она взяла горшок, поставила его на пол и, глядя прямо в глаза свекрови, твёрдо сказала:
— Если вам не нравится, как я веду хозяйство, пересаживайте сами.
Лидия Аркадьевна ахнула, словно её ударили. Её лицо на секунду застыло в выражении абсолютного шока. Но затем, резко повернувшись на каблуках, она удалилась в комнату, пробормотав что-то вроде: «Совсем распустилась».
Марина опустилась на диван. Её пальцы сжимали подушку так, что побелели костяшки. Ей было страшно. Страшно оттого, что она не могла молчать. Но ещё страшнее было продолжать жить, как прежде.
***
Вечер начался с очередной сцены. Лидия Аркадьевна стояла у окна, будто театральная актриса, готовая произнести монолог перед невидимой публикой.
— Ну, вы посмотрите, — трагическим голосом обратилась она к Антону, кивая на Марину. — Это что такое? В вашем доме грязные окна! А я что говорила? Зашторить, пока солнце не выжгло всё, что можно.
— Мама, хватит, — устало ответил Антон. — Ты же видишь, мы всё делаем. Дай нам немного воздуха.
— Воздуха? — свекровь всплеснула руками. — Воздух нужен для ума, а не для лени. Я в вашем возрасте три работы тянула, ещё и свекрови обеды носила. А ты, Антон, разве так воспитан?
Марина, сидя за кухонным столом, сжала чайную кружку так крепко, что та чуть не треснула. Её терпение было на исходе, но сегодня она решила действовать иначе.
— Лидия Аркадьевна, вы могли бы не вмешиваться? — сказала она, подняв голову. — Это наш дом, и мы сами разберёмся.
— Твой дом? — свекровь резко обернулась. — Разве ты за него платила? Это дом моего сына, моего мальчика. Ты здесь только гостья.
Эти слова были ударом. Марина встретилась взглядом с Антоном, ожидая, что он вмешается, но тот снова отвернулся, притворившись, что увлечён телефоном.
— Если я гостья, то, может, вам стоит подумать о своём поведении? — бросила Марина, сама удивившись собственной смелости. — Вы не даёте нам жить, только критикуете и командуете.
— Командую? Да я тебе добра желаю! — Лидия Аркадьевна швырнула на стол салфетку. — Думаешь, легко видеть, как твой сын всё терпит?
Марина встала, холодно посмотрела на свекровь и сказала:
— Может, вам стоит подумать, почему мы терпим это?
В комнате повисла тишина. Антон наконец поднял голову, выглядел растерянно.
— Мариночка, хватит, не надо, — пробормотал он.
— Ты серьёзно, Антон? — Марина повернулась к нему, не скрывая ни боли, ни разочарования. — Ты будешь молчать, пока твоя мать уничтожает всё вокруг?
Лидия Аркадьевна, казалось, была готова броситься в ответную атаку, но её остановил телефонный звонок. Она резко взяла трубку.
— Да, Валюша, слушаю, — сказала она с излишней громкостью. Затем, накрыв микрофон ладонью, смерила взглядом Марину и Антона: — Вы оба неблагодарные. И знайте, я не уйду, пока не наведу порядок в этом доме.
Марина чувствовала, что не выдержит больше. Она вышла на балкон, захлопнув за собой дверь. Сквозь стекло слышала, как Лидия продолжала жаловаться в трубку подруге Валентине, называя Марину «неблагодарной девицей». Её сердце колотилось, словно пытаясь вырваться наружу.
***
Марина вернулась в квартиру после работы с чётким планом: сегодня она поговорит с Антоном. Важно было поставить всё на свои места, пока свекровь не разрушила их брак окончательно.
Но едва она открыла дверь, как её встретила Лидия Аркадьевна с ворохом вещей в руках.
— Марина, я тут нашла у тебя в шкафу какой-то мусор. Старое платье? Выбросила. Фотографии? Тоже отправила на свалку — зачем этот хлам хранить? — сказала она без тени сожаления.
Марина остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену.
— Вы выбросили мои вещи? — её голос был ледяным.
— Твои? Да ты на них даже не смотришь! — ответила свекровь, пожав плечами. — Ну что ты раздуваешь из мухи слона?
— Это платье было памятью о моей маме! — голос Марины сорвался. — Как вы могли?
Антон вышел из комнаты, услышав крики. Его лицо выражало смесь усталости и растерянности.
— Мама, ты правда выбросила её платье? — он повернулся к Лидии Аркадьевне.
— Да, выбросила! — не уступала она. — Оно было старое и некрасивое. Я только помогла ей избавиться от хлама.
Марина с трудом удерживалась от слёз.
— Ты даже не спросили! У вас нет права вмешиваться в мои вещи, — сказала она, глядя прямо в глаза свекрови.
— Право? — усмехнулась Лидия Аркадьевна. — Это дом моего сына, а не твой! Я здесь не гостья, а мать.
Марина обернулась к Антону, ожидая, что он поддержит её.
— Антон, ты хоть что-то скажешь? — спросила она, но его молчание было оглушительным.
— Мариночка, ну это просто вещи. Мама не хотела тебя обидеть, — пробормотал он.
Эти слова стали последней каплей.
— Просто вещи? — её голос сорвался. — Тогда, может, я тоже начну выбрасывать всё, что мне не нравится в этом доме?
— Марина, ты преувеличиваешь, — попытался успокоить её Антон.
Но она уже не могла сдерживать себя.
— Антон, я так больше не могу. Либо ты прямо сейчас говоришь своей матери, что её поведение недопустимо, либо я ухожу, — сказала она, чувствуя, как руки дрожат от напряжения.
— Ты серьёзно? — он выглядел растерянным.
— Более чем, — твёрдо ответила она.
В этот момент Лидия Аркадьевна, казалось, поняла, что зашла слишком далеко. Но вместо извинений она бросила:
— Если хочешь уходить, уходи! Посмотрим, как ты справишься без Антона.
Марина не ответила. Она собрала вещи в небольшую сумку и направилась к выходу. Но на пороге остановилась, обернулась к Антону и сказала:
— Ты всегда выбирал её. И если ты не способен изменить это, то я точно могу изменить свою жизнь.
Когда за ней захлопнулась дверь, Антон понял, что дальше так продолжаться не может. В его голове роились мысли: «Почему я снова позволил матери всё испортить? Почему не защитил Марину?» Он посмотрел на Лидию Аркадьевну и, впервые за долгое время, решительно сказал:
— Мама, ты должна уехать. Сейчас же.
— Что? — её лицо исказилось от негодования.
— Я потерял жену из-за твоего вмешательства. Я больше не позволю тебе разрушать мою жизнь.
— Антон, ты говоришь глупости! Я же всё делала ради тебя! — возмутилась она.
— Нет, ты делала это ради себя, — он отвернулся. — Собирай вещи.
***
Прошло три дня с тех пор, как Марина ушла. Антон впервые остался один в пустой квартире. Лидия Аркадьевна, вопреки её возражениям, всё же уехала на дачу к своей сестре. Он понимал: это было единственное правильное решение.
На четвёртый день Антон решился позвонить Марине. Он долго слушал гудки, прежде чем она ответила.
— Алло? — её голос был холодным.
— Марина, это я… Антон. Я хотел… хотел поговорить, — он чувствовал себя неловко, как будто просил прощения впервые в жизни.
— О чём? Мы уже всё обсудили, — ответила она.
— Я выгнал маму. Больше её здесь не будет, — сказал он, надеясь, что эти слова что-то изменят.
В трубке повисла тишина.
— Ты должен был сделать это раньше, Антон, — наконец произнесла Марина. — Слишком много всего разрушено.
— Я знаю, — признал он. — Но, пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. Я не хочу терять тебя.
Она долго молчала, словно обдумывала его слова.
— Хорошо. Но на этот раз всё будет по моим правилам, — наконец сказала она. — И это твой последний шанс, Антон.
Лидия Аркадьевна сидела на крыльце старого дома своей сестры, смотря в закат. Она думала о том, что её сын, возможно, впервые показал настоящую силу характера. И хотя ей было горько, она понимала, что это необходимо.
— Ты ведь знаешь, что сама виновата, Лида, — сказала сестра, присев рядом.
— Знаю, — тихо ответила она. — Но мне так страшно быть одной.
— Ты никогда не будешь одна, если перестанешь цепляться за сына, — мягко добавила сестра. — Позволь ему жить своей жизнью. И будь рядом, но не навязчиво.
Лидия Аркадьевна задумалась. Впервые она признала, что её страх остаться ненужной заставлял её делать то, что только отталкивало сына и невестку.
В субботу Марина вернулась домой. Антон стоял на пороге с небольшим тортом в руках. Он выглядел виноватым, но решительным.
— Это… я хотел бы начать всё сначала, — сказал он, протягивая ей торт.
Марина посмотрела на него, потом на кухню, где, к её удивлению, всё было идеально убрано.
— Если ты готов меняться, Антон, я попробую дать нам шанс, — тихо сказала она.
Они сели за стол, и впервые за долгое время в доме воцарился мир. Марина чувствовала, что это только начало долгого пути, но теперь она точно знала, что готова дать им обоим ещё один шанс.
Сегодня в центре внимания: