оглавление канала, часть 1-я
Мы добрались до дома уже глубокой ночью. Если правильно обозначать время суток, то, вернее было бы сказать, ближе к утру. Юдин сразу же отправился к себе, бросив на прощание короткое «до завтра», которое нужно было понимать уже как «до сегодня». А мы поплелись в дом. Я так устала, что еле передвигала ноги. Определив ребят в гостевой комнате, доползла до кровати, и бухнулась в постель, только и сумев, что поменять свой уличный «наряд» на пижаму. Игорь затеялся с чаем, сказав, что ему нужно подумать, а у меня уже думать было нечем. Втайне завидуя своему мужу, его невообразимой выносливости, я провалилась в сон.
Снилось мне что-то несуразное, дикое, совершенно непонятное. Будто я продиралась сквозь какое-то болото по пояс в вонючей грязи, а позади все время слышала собачий лай, вроде бы, меня кто-то догонял. Проснулась от чьего-то настойчивого взгляда. Приоткрыла один глаз и тут же уперлась в наглую, я бы даже сказала, ехидную морду Соломона. Он сидел рядом со мной на кровати и, мерцающими зелеными глазищами разглядывал меня с настырностью, словно прикидывая, сейчас меня начинать есть или немного обождать. Я с трудом разлепила второй глаз, и посмотрела в окно. Так и есть, погода испортилась. Серые низкие, не по-летнему, тучи заволокли небо за окном, высыпая на землю из образовавшихся прорех, словно мелкую пшенную крупу, нудный холодный дождь. Почему я решила, что дождь холодный? А какой дождь еще мог идти из подобных мрачных туч? Только холодный, разумеется. В такую погоду не только вставать, жить не хотелось. Пробурчав коту что-то невразумительное, типа, «а не пошел бы ты…» (направление посыла я намеренно не указывала. Войны с Соломоном мне сейчас только и не хватало!), я повернулась на другой бок с твердым намерением не вставать с постели до самого обеда. И, как говорилось в известной рекламе какого-то там творожка или йогурта (точного наименования продукта я не помнила), и пусть весь мир подождет. Соломон, разгадав мое намерение, громко мяукнул, и, подлец, зацепив когтистой лапой край одеяла, стал его с меня стаскивать. Вот же гад какой!!!
Война с котом заставила меня проснуться окончательно. И только когда, вскочив с кровати и наплевав на собственный пацифизм, запустила во вредную скотинку тапком, я услышала чьи-то тихие голоса. В нашей столовой шел разговор. Я прислушалась внимательно. Один тихий голосок принадлежал Ульяне, а другой, слегка надтреснутый, словно сухое дерево, качающееся под ветром, принадлежал отцу Федору. Так… Понятно. Кирилл доложил о случившемся Хранителям, и теперь шло обсуждение ситуации. Без меня… Это самое «без меня», окончательно заставило меня прийти в сознание.
Решив, что сегодня я обойдусь без обычных обливаний колодезной водой на улице, просочилась в ванную комнату и встала под холодный душ. Через десять минут я была готова к свершению любых подвигов. Конечно, для полноты картины, не помешала бы еще и чашечка кофе. И я отправилась на кухню.
Определила я правильно. За столом сидели отец Федор, сосредоточенная, словно на экзамене по химии, Ульяна и притихший Тимка. Увидев меня в дверях, все дружно повернули головы в мою сторону и нестройно поздоровались. На столе стояли чашки с недопитым чаем, остатки пирога и остывший чайник. Я попеняла себе, что со всей этой беготней совершенно забросила хозяйство. Нужно было сегодня приготовить нормальный обед тем более, что у нас гости. Отсутствие мужа меня не встревожило. Скорее всего, он отправился, как вчера и договаривались, в город отвозить заявление девушки об «отпуске за свой счет по семейным обстоятельствам».
Первым делом, я кинулась к плите и принялась варить кофе, предварительно поинтересовавшись, кто еще претендует на этот бодрящий напиток. Желающих оказалось двое: Ульяна и Тимофей. Последний под удивленно-хмурым взглядом сестры от напитка срочно отказался, смущенно пряча при этом глаза. Отец Федор пробурчал, что не признает «всяких заморских зелий» предпочитая им нормальный чай. Травяной чай для старика я тоже заварила. Раздала всем по чашке, и сама уселась за стол, вопросительно глядя на притихшую компанию. Солидно отхлебнув ароматного напитка из расписанной земляничными листьями чашки, старец блаженно зажмурился и довольно пробурчал:
- Умеешь ты травки подбирать… Как раз то, что надо таким хмурым деньком. Сразу солнышком весь пропитываешься, словно на лесной полянке под его лучами сидишь…
Подобный комплимент от старика был большой редкостью, и я, с некоторым удивлением посмотрела на него чуть вскинув брови, озадачиваясь вопросом, к чему бы такое счастье мне выпало? Хранитель на мое недоуменное выражения лица не обратил никакого внимания, или, точнее, сделал вид, что не обратил. В уголках его глаз на мгновение вспыхнули веселые искорки, но он тут же принял серьезный вид и спросил, обращаясь ко мне:
- Ну, дщерь моя неразумная… Поведай старику, что за сон тебе эдакий приснился?
Удивляться, откуда он про это узнал, я не стала, давно привыкнув к необычайным способностям Хранителей. Поэтому, скорчив постную мину, я коротко пересказала свой сон, впрочем, не упуская никаких даже самых мелких деталей, понимая, как они могут быть важны. Ульяна с Тимофеем со все возрастающим удивлением, и, как мне показалось, даже с некоторой обидой, слушали мой рассказ. Будто я этот сон самым наглым образом у них сперла. Я постаралась не обращать на их взгляды внимания и закончила свое повествование в рекордно короткие сроки. Отец Федор пожевал губами, помял в кулаке своими заскорузлыми пальцами ухоженную, без единого темного волоска седую бороду, а потом в задумчивости проговорил (уместнее было бы сказать, молвил. Но я не буду зацикливаться на определениях):
- Я всегда говорил, что в тебе сокрыто нечто большее, чем ты сама предполагаешь. Этот сон говорит о том, что когда-то ты уже проходила обряд водоположения, а значит, твой Род очень близок к Роду Ульяны и Тимофея.
Девушка, все же, не удержавшись, тихонько ойкнула, с неподдельным изумлением поглядывая то на меня, то на старика. А он продолжил, теперь уже обращаясь к ней:
- Насколько я понял, тайник вам не поддался? – Ульяна замотала головой, мол, нет, не поддался, при этом глянув на меня исподтишка, ожидая, то ли одобрения, то ли подтверждения ее жесту. Я ее не разочаровала, и принялась старательно мотать головой. Федор озадаченно крякнул, что свидетельствовало о высшей степени его озабоченности. Помолчав несколько секунд, задумчиво проговорил: - Значит… Ты не знаешь где книга и не можешь ее найти? – Уля опять молча кивнула головой. Старик положил решительно обе ладони на стол и озвучил то, о чем и я подумала: - Выходит, книга сейчас ни для кого недосягаема. Следовательно, и Радетели не сумеют до нее добраться… Так? – И обвел нас взглядом своих пронзительных глаз цвета талой воды. Мы дружно закивали (Тимофей в «кивании» тоже принял деятельное участие). Старец выдохнул: - Так тому и быть. Пускай пока все так и остается, - и, опережая вопрос Ульяны, с легкой насмешкой проговорил: - А твое водоположение состоится в нужное время. Не волнуйся, дочка.
Я нахмурилась. Все это, конечно, было славно, но меня мучал совсем другой вопрос. И, разумеется, я его задала:
- Все так, отче… Только вот Радетели не в курсе, что Ульяна не знает, где книга. Они уверены, что книга находится у девушки или, по крайней мере, она знает, где она хранится. А значит, жизнь ребят находится в опасности. Я уже не говорю о том, что Тимофей стал свидетелем убийства деда. К счастью, им пока об этом неизвестно. И не мне тебе рассказывать, на что они способны. Тем более, что здесь появился Байрат…
По спокойному выражению лица, с которым старец слушал мою пламенную речь, было понятно, что появление здесь одного из главных врагов для отца Федора вовсе не новость. Про себя подумала с недовольством, коли уж Хранители об этом знали, могли бы и нас предупредить. Мы ведь тут тоже, не погулять вышли, а были очень глубоко завязаны во всей этой истории. Но вслух, разумеется, своего недовольства не высказала. Но вот, совсем не подумала о том, что старик умеет читать лица, как я азбуку, очень бегло. Уголки губ Федора едва дрогнули, что означало усмешку, и в следующее мгновение его лицо опять стало серьезным. Он снова сгреб свою седую, белую как снег, бороду в кулак, и озадаченно проговорил:
- Тут ты права… Их надобно спрятать…
При этих словах, Ульяна испуганно схватила за руку брата, словно он в сей же момент мог куда-нибудь исчезнуть, и посмотрела на старца своими бездонно-голубыми глазами, в которых заметался страх. Не обращая внимания на эмоции девушки я задумчиво проговорила:
- Положим, Тимофея я смогу отправить с моими детьми в город. Кстати, они здесь неподалеку и сегодня вечером должны возвращаться домой. Заедут сюда и захватят Тимофея. – И уже обращаясь к пареньку: - Тимка, не волнуйся… Тебе с Иваном будет нескучно и интересно. А вот Ульяна… - Я в задумчивости поглядела на девушку, а потом закончила: - Наверное, лучше будет, если она останется с нами.
Федор нахмурился, обдумывая мои слова, а Ульяна, растерянно посмотрела на нас со старцем и спросила дрожащим от возмущения голосом:
- И сколько нам так прятаться?! Мои родители жили в страхе, и их родители… Теперь, что же?! И нам с Тимкой всю жизнь прятаться?! – А потом обратилась к старику: - А может, вы заберете эту книгу и тогда они от нас отстанут?!
Я молча смотрела на Федора, уже понимая, что он сейчас ответит. С печалью глянув на девушку, он проговорил:
- Книгу-то забрать можно… Правда, ее сначала найти нужно. Но это все, так сказать, детали. А вот то, что хранится в твоей памяти как забрать? Ты дочь своего Рода, и от этого тебе уже никуда не деться. Ты думаешь, Радетели этого не понимают? Ты знаешь секретный рецепт мази, которая требуется для создания русалок. С этим что делать будем?
Ульяна в растерянности смотрела на старого Хранителя и в ее глазах застыли слезы. Губы задрожали. Она была вот-вот готова расплакаться. Чтобы как-то переключить ее с создавшегося положения, я бодро проговорила:
- Так… давайте решать проблемы по мере поступления. Для начала спрячем Тимку. Тем более, что он видел убийц. Слава Богу, они не в курсе этого, так что, не думаю, что за парнем начнут охоту. Поживет пока с моими детьми, а там видно будет. Жемчуг и коробку деда Евпатия лучше отдать Хранителям. Так будет надежнее. А то дневник отца Игоря у нас уже уперли. А что касается тебя, Уля… Я думаю, лучший способ защиты – это нападение. Насколько я понимаю, Байрат на пару с Нестроевым до сих пор числятся в розыске. Вот и надо сообщить органам, что один из этой «сладкой парочки» сейчас здесь, на базе. Пускай менты немного расшевелят это змеиное гнездо. Занятые спасением собственной шкуры, надеюсь, они от вас на некоторое время отстанут. Своя рубашка… и все такое. А дальше – время покажет. – Бодро подмигнув ребятам, проговорила свое обычное: - Не боись, братва… Прорвемся! – И добавила чуть тише: - Главное – направление прорыва выбрать правильно…
