Белые больничные стены давили. Антон смотрел на истощенное лицо Марины и не мог поверить в реальность происходящего. Двадцать лет брака, двое детей, уютный дом в пригороде — всё рушилось как карточный домик от нескольких произнесенных ею слов.
— Что значит «не мои»? — его голос дрожал. — Марина, ты бредишь?
Она слабо покачала головой, с трудом приподнимаясь на подушке.
— Прости... я должна была сказать раньше. Но я боялась... так боялась потерять тебя.
Десять лет назад...
*****
Весна 2014-го выдалась на редкость теплой. Антон часто задерживался в офисе — его строительная компания переживала не лучшие времена. Марина работала в туристическом агентстве, и командировки были обычным делом. По крайней мере, так она говорила мужу.
— Милый, меня отправляют в Сочи на неделю, — щебетала она, собирая чемодан. — Новый отель открывается, нужно все проверить перед сезоном.
Антон рассеянно кивал, погруженный в свои мысли о проблемах на работе. Он и представить не мог, что его жена летит вовсе не в Сочи.
Спустя месяц Марина сообщила о беременности. Антон был счастлив — они давно мечтали о втором ребенке после рождения Кати. Через восемь месяцев на свет появились близнецы — Артем и Андрей.
— Какие они красивые, — умилялся Антон, разглядывая крошечные личики. — Вылитый я в детстве!
Марина только нервно улыбалась.
Годы летели. Близнецы росли умными, спортивными мальчишками. Антон души в них не чаял, гордился каждым их достижением. Особенно радовался, когда сыновья, как и он, увлеклись футболом.
Но иногда его посещали странные мысли. Почему у мальчиков карие глаза, хотя у них с Мариной голубые? Почему их группа крови не совпадает с его? Он гнал эти мысли прочь, списывая всё на причуды генетики.
Две недели назад Марине стало плохо. Врачи диагностировали последнюю стадию рака. Она таяла на глазах, и вот теперь...
— Помнишь ту командировку в Сочи? — её голос был едва слышен. — Я летала в Москву. К Игорю.
Игорь. Это имя ударило как обухом по голове. Старый друг семьи, преуспевающий бизнесмен. Крестный отец близнецов.
— У нас был роман, — продолжала Марина, глотая слезы. — Недолгий. Глупый. Я не знала, что забеременею. А когда узнала... испугалась. Ты тогда был так занят работой, мы почти не виделись...
Антон молчал. В голове крутились обрывки воспоминаний: как Игорь приезжал на все дни рождения мальчиков, как привозил дорогие подарки, как странно пристально смотрел на них...
— Он знает? — только и смог выдавить Антон.
— Нет. Я никому не говорила. Только сейчас... я не могу уйти с этой тайной. Прости меня.
В коридоре послышались знакомые голоса — близнецы пришли навестить маму. Антон машинально посмотрел на часы — три часа дня, конец уроков. Как обычно, пунктуальны.
— Папа, как мама? — Артем заглянул в палату.
Андрей выглядывал из-за его плеча.
Антон смотрел на их лица — такие родные, любимые. В горле стоял ком.
— Идите к маме, — хрипло произнес он и вышел из палаты.
В больничном коридоре было душно. Антон добрел до кулера с водой, трясущимися руками налил стакан. Вода проливалась на пол.
Двадцать лет. Двадцать лет любви, доверия, совместной жизни. И всё было ложью?
Телефон в кармане завибрировал. Игорь. Словно почувствовал.
— Привет, дружище! Как Марина? Я собираюсь прилететь на выходных...
— Не надо, — резко оборвал его Антон. — Не прилетай.
В трубке повисла тишина.
— Что-то случилось?
— Она рассказала мне. Про тебя. Про близнецов.
Снова молчание. Потом тяжелый вздох.
— Антон, я...
— Заткнись! — он почти кричал, не обращая внимания на удивленные взгляды медсестер. — Просто заткнись! И слушай меня. Двадцать лет... ты приезжал в мой дом, смотрел мне в глаза, играл с МОИМИ детьми!
— Они и мои тоже! — вдруг взорвался Игорь. — Думаешь, мне было легко? Видеть, как они растут, и молчать? Знать, что они считают меня просто крестным?
Антон отключил телефон. Его трясло.
Из палаты вышли притихшие мальчики.
— Пап, мама уснула, — прошептал Артем. — Может, поедем домой? Мы с Андреем сделаем уроки и...
Антон смотрел на сыновей, и сердце разрывалось. Как сказать им? Как объяснить? Стоит ли вообще говорить — сейчас, когда их мать умирает?
— Да, едем, — он через силу улыбнулся. — Только зайду попрощаюсь с мамой.
Марина уже не спала. Лежала, глядя в потолок пустыми глазами.
— Я позвонил Игорю, — тихо сказал Антон, присаживаясь на край кровати.
— И что?
— Он хотел прилететь. Я запретил.
Она закрыла глаза:
— Ты ненавидишь меня?
— Я... — он замолчал, подбирая слова. — Я не знаю, что чувствую. Злость, боль, обиду... Но знаешь что? Эти мальчишки — они действительно мои. Может, не по крови, но по духу, по любви — мои. Я растил их, учил кататься на велосипеде, перевязывал разбитые коленки...
— Антон...
— Дай договорить. То, что ты сделала — непростительно. Но сейчас не время для разборок. Дети не должны знать. По крайней мере, пока...
Он не закончил фразу. Оба понимали — осталось недолго.
*****
Дома Антон механически готовил ужин, слушая, как мальчики занимаются в своей комнате. Все как обычно: Артем объясняет задачу по математике, Андрей ворчит, что ничего не понимает. Их голоса, такие похожие...
Телефон снова завибрировал. Сообщение от Игоря:
«Мне нужно их увидеть. Хотя бы раз, как отец. Прошу тебя».
Антон долго смотрел на сообщение, потом стер его, не ответив. Нет, только не сейчас. Не когда Марина...
— Пап, мы закончили! — в кухню ворвались близнецы. — Можно теперь поиграть?
— Сначала ужин, — Антон поставил тарелки на стол. — Как дела в школе?
— Нормально, — пожал плечами Артем. — У нас скоро соревнования по футболу, тренер говорит, что мы с Андреем лучшие в команде.
— В тебя пошли, — улыбнулась вошедшая на кухню Катя. Дочь вернулась из университета пораньше. — Помнишь, как ты нас на все матчи таскал в детстве?
Антон почувствовал, как к горлу подступает ком. Нет, не в него. Совсем не в него.
— Пап, ты чего? — встревожилась Катя, заметив его состояние.
— Все хорошо, солнышко. Просто устал. Давайте ужинать.
Ночью он не мог уснуть. Ворочался, прокручивая в голове события последних дней. Как жить дальше? Как смотреть в глаза детям?
Телефон зазвонил в четыре утра. Из больницы.
— Приезжайте скорее. Ей стало хуже.
Антон разбудил детей. Всю дорогу до больницы они молчали. Катя крепко сжимала руки братьев.
В палате реанимации Марина едва дышала. Открыв глаза, она слабо улыбнулась детям:
— Мои хорошие... подойдите ближе.
Они обступили кровать. Антон остался у двери, наблюдая, как жена в последний раз обнимает их детей. Их. Несмотря ни на что — их общих детей.
— Папа, — прошептала Катя спустя час, — она... она ушла.
Похороны прошли как в тумане. Антон держался, стараясь быть опорой для детей. Игорь не приехал — и слава богу.
Прошел месяц. Жизнь постепенно входила в привычную колею, хотя дом казался непривычно пустым без Марины. Дети справлялись с горем каждый по-своему: Катя с головой ушла в учебу, близнецы пропадали на футбольном поле.
Однажды вечером, разбирая вещи жены, Антон нашел коробку со старыми фотографиями. На одной из них — Марина, совсем молодая, смеется, глядя в камеру. Такая живая, счастливая...
Телефон завибрировал. Игорь снова:
«Антон, нам нужно поговорить. Дети имеют право знать правду».
Антон задумчиво посмотрел на фотографию, потом на телефон.
А как считаете вы — должны ли дети узнать правду о своем происхождении? Имеет ли право биологический отец претендовать на роль в их жизни? И можно ли простить предательство любимого человека, даже если его уже нет в живых?
Конец
Как вам кажется, правильно ли поступила Марина, открыв правду перед смертью? Или лучше было унести эту тайну с собой?
Истории, которые могут вам понравиться:
🎀Подписывайтесь на канал, чтобы узнавать о выходе новых историй и рассказов.