В один из дней 782 года река Аллер окрасилась в красный. По приказу короля франков в этот день были казнены 4500 саксонских воинов. Верденское "решение вопроса" Карла Великого превратилось в резню, которая стала символом стойкости язычества, восставшего против насильственной христианизации саксонских земель.
Как Карл Великий обращал саксов в новую веру
В хрониках раннего Средневековья найдется много событий, породивших споры и противоречивые оценки. Один из таких эпизодов казнь восставших саксов близ Вердена. Современники видели в ней торжество христианской веры над языческим упорством. Историки Просвещения называли ее проявлением варварской жестокости. Немецкие националисты XIX века превратили ее в символ борьбы за независимость. Что же на самом деле произошло в тот день?
Меч против древа: истоки конфликта
В истории христианизации Европы саксонские войны Карла Великого занимают особое место. Тридцатилетняя кампания против саксонских племен превратилась в настоящее столкновение цивилизаций, где Верденская резня стала самым кровавым эпизодом.
Саксонское общество VIII века представляло собой сложную структуру. На вершине социальной пирамиды находились этелинги — родовая знать, обладавшая огромным влиянием на соплеменников. Именно их поддержка или сопротивление определяли успех франкской экспансии. Ниже стояли свободные общинники, составлявшие основу военной силы саксов. Замыкали иерархию полусвободные и рабы.
Религиозная система саксов строилась вокруг культа природных сил и героических предков. Центральным символом их веры был Ирминсуль — огромное древо или столп, воплощавший axis mundi, мировую ось в германской космологии. Для саксов он был не просто культовым объектом, а воплощением всего их жизненного уклада.
В 772 году Карл Великий начал свою кампанию с демонстративного акта — уничтожения Ирминсуля. Франкские воины не просто срубили священное древо — они разграбили храмовую сокровищницу, нанеся двойное оскорбление саксонским традициям. Это было не просто военное вторжение, а начало систематического искоренения языческой культуры.
Политическое значение саксонских земель для Карла трудно переоценить. Этот регион между реками Рейн и Эльба был стратегически важен для контроля над северной Европой. Покорение саксов должно было обезопасить восточные границы франкского государства и открыть путь к экспансии на север. Более того, христианизация этих земель виделась Карлу как священная миссия, подобная библейским завоеваниям.
Сопротивление саксов оказалось на удивление упорным. В отличие от многих других германских племен, они не только отвергали новую веру, но и активно защищали свои традиции. Каждая карательная экспедиция франков вызывала новое восстание. Каждая попытка установить христианские институты наталкивалась на пассивное или активное сопротивление местного населения.
К 782 году противостояние достигло критической точки. Показная покорность саксонской знати сменилась открытым мятежом, когда появился лидер, способный объединить разрозненные племена. Этим человеком стал Видукинд, чье имя вскоре узнала вся империя франков.
Битва у горы: поражение, изменившее все
Лето 782 года стало переломным в истории саксонских войн. После нескольких лет относительного спокойствия саксы подняли новое восстание, которое возглавил герцог Видукинд. Битва при Зюнтеле, где повстанцы наголову разбили франкское войско, стала тем событием, которое напрямую привело к Верденской резне.
Видукинд предстает в хрониках как фигура почти мифическая. «Анналы королевства франков» рисуют его как главного зачинщика всех бед, "автора измены", умело ускользающего от возмездия. Саксонская же традиция видела в нем защитника древних свобод и веры предков. Его способность объединять разрозненные племена и наносить чувствительные удары превосходящим силам франков сделала его настоящим кошмаром для Карла Великого.
Сражение при Зюнтеле показало все военное мастерство саксонского вождя. Франкское войско, возглавляемое королевскими эмиссарами, попало в искусно подготовленную засаду. «Анналы Эйнхарда» сообщают страшные для франков подробности: погибли два королевских посланника — камерарий Адальгиз и конюший Гейло, четыре графа и около двадцати других представителей высшей знати. Это было не просто военное поражение — это был удар по самой структуре франкской власти в регионе.
Разгром при Зюнтеле имел и важное символическое значение. Впервые за долгое время саксы показали, что способны не только сопротивляться, но и побеждать. Весть о поражении застала Карла Великого в разгар других военных кампаний. По свидетельству хронистов, король немедленно собрал новое войско и двинулся в Саксонию, "опустошая все на своем пути".
Карл спешил не только отомстить за гибель приближенных. Успех Видукинда грозил подорвать всю систему контроля над саксонскими землями, которую франки выстраивали годами. Местная знать, формально принявшая христианство и присягнувшая Карлу, могла перейти на сторону восставших. Требовалось действие, которое не просто восстановило бы власть франков, но и стало бы устрашающим примером для всех непокорных.
Продвигаясь по саксонским землям, войско Карла достигло места слияния рек Аллер и Везер. Здесь, в сердце мятежного края, король решил устроить показательный суд над восставшими. Сам Видукинд, узнав о приближении карательной экспедиции, успел бежать "к норманнам" (в Данию), но его соратникам спастись не удалось.
Верденское "решение вопроса" Карла Великого: суд
На месте слияния Аллера и Везера, где сейчас расположен город Верден, разыгралась одна из самых мрачных сцен средневековой истории. Анналы сохранили подробное описание событий, которые превратили этот день в символ жестокости на века. Верденская резня стала не просто массовой казнью — она осталась в истории как акт государственного террора, беспрецедентный для своего времени.
Согласно «Анналам королевства франков», Карл потребовал от саксонской знати выдать ему «злодеев, которые были главными виновниками этого мятежа». Этелинги оказались перед страшным выбором: либо выдать соплеменников, либо обречь весь народ на истребление. Под угрозой полного уничтожения они привели в лагерь франкского короля 4500 человек.
География места казни была выбрана не случайно. Слияние двух крупных рек — Аллера и Везера — имело важное символическое значение в языческой традиции саксов. Проведение массовой казни именно здесь должно было продемонстрировать торжество христианской власти над языческими верованиями. Современные археологические исследования подтверждают, что это место было важным культовым центром саксов.
Процедура выбора жертв остается предметом исторических дискуссий. «Анналы Эйнхарда» сообщают, что саксы сами указали на участников восстания. Однако некоторые историки полагают, что выбор был произвольным — франкам требовалось определенное число жертв для показательной казни. Среди приговоренных были как непосредственные участники битвы при Зюнтеле, так и те, кто просто поддерживал восстание.
Сама казнь, согласно источникам, заняла один день. Учитывая количество приговоренных, это означает, что казни должны были проводиться одновременно в нескольких местах. Методом казни было обезглавливание — римская казнь для изменников, что подчеркивало политический характер расправы. Историк Джанет Л. Нельсон отмечает, что выбор именно такого способа казни имел особое символическое значение: это было традиционное римское наказание для клятвопреступников и изменников.
Реакция современников на массовую казнь была неоднозначной. Франкские хронисты представляли ее как справедливое возмездие за измену и убийство королевских посланников. Для саксов же это стало актом немыслимой жестокости, который только укрепил их решимость сопротивляться. Масштаб казни был настолько велик, что даже в ту эпоху, привычную к жестокости, она воспринималась как экстраординарное событие.
Спор о букве: историческая полемика
Дискуссия о реальности и масштабах Верденской резни началась еще в эпоху Просвещения. Готфрид Вильгельм Лейбниц был одним из первых, кто заявил, что эта казнь бросает тень на наследие Карла Великого. Вольтер пошел дальше, назвав короля франков «тысячекратным убийцей» и считая Верденскую резню вершиной его варварства.
В 1889 году историк Вильгельм фон Биппен опубликовал революционное исследование, где впервые подверг сомнению традиционную версию событий. Он указал на возможную ошибку в средневековых рукописях: по его мнению, в протографе могло стоять слово «delocabat» (переселены), которое переписчики ошибочно заменили на созвучное «decollabat» (обезглавлены). Эта гипотеза породила целую школу «ревизионистской» историографии.
Споры о численности жертв продолжаются до сих пор. Современные историки предлагают разные оценки:
- Дитер Хегерманн считает, что было казнено лишь несколько десятков человек;
- Вильгельм Коль, бывший директор Государственного архива Мюнстера, предполагает цифру в 400-500 казненных;
- Эрнст Шуберт решительно защищает традиционную версию о 4500 жертвах.
Для сравнения историки приводят другие массовые казни той эпохи. Например, избиение данов в Англии в 1002 году (день святого Брайса) или казнь 2700 мусульманских пленных при осаде Акры (1189-1191). В этом контексте цифра в 4500 казненных, хотя и кажется огромной, не выглядит невероятной.
Современный историк Алессандро Барберо после тщательного анализа источников пришел к выводу, что все попытки оправдать Карла Великого или преуменьшить масштаб трагедии несостоятельны. По его мнению, вероятным источником вдохновения для массовой казни была Библия — Карл стремился действовать как "истинный царь Израиля", подражая библейским рассказам об истреблении амалекитян и покорении моавитян Давидом.
Важный аргумент в пользу реальности массовой казни — ее долговременные последствия. Медиевист Генри Майр-Хартинг отмечает, что для воинственного общества той эпохи репутация имела первостепенное значение. Верденская резня стала для саксов тем, что он называет "величайшим репутационным приобретением" — событием, которое на поколения определило их отношение к франкской власти.
Вторая жизнь трагедии
История Верденской резни получила неожиданное продолжение спустя более тысячи лет. В период между мировыми войнами это средневековое событие превратилось в мощный инструмент политической пропаганды, где Верденская резня стала символом борьбы за национальную идентичность. В 1929 году немецкий исследователь Вильгельм Тойдт в своей книге «Германские святилища» впервые связал место казни с современной политической повесткой.
Он представил казненных саксов как защитников исконно германских ценностей. Эта интерпретация быстро нашла отклик в националистических кругах Веймарской республики. В 1934 году были поставлены две театральные пьесы о Видукинде. Первая — «Победитель» Фридриха Форстера — представляла Карла Великого жестоким, но необходимым цивилизатором. Вторая — «Виттекинд» Эдмунда Кисса — вызвала скандал своей антихристианской направленностью.
По словам историков, она была «не более чем развернутой антикатолической тирадой», представлявшей Верденскую резню как «попытку геноцида, спланированного церковью». Самым впечатляющим материальным воплощением памяти о трагедии стал мемориальный комплекс Саксенхайн (Sachsenhain), созданный в 1935 году по проекту архитектора Вильгельма Хюботтера. 4500 вертикально установленных необработанных камней символизировали каждого казненного сакса.
Герман Гаух, помощник министра внутренних дел по вопросам культуры, предложил официально переименовать Карла Великого из «Карла der Große» (Великого) в «Карла der Schlächter» (Мясника). Альфред Розенберг пошел дальше, заявив, что титул «Великий» следует передать Видукинду. Надпись на мемориале гласила: «Немецким противникам крещения, убитым Карлом, мясником саксов».
Однако в 1935 году ситуация неожиданно изменилась. Семь профессиональных историков выступили с коллективным трудом "Karl der Große oder Charlemagne?" — игра слов, построенная на разнице между немецким и французским именованием Карла Великого. Этот вопрос в названии книги имел глубокий политический подтекст в контексте немецко-французского противостояния. Историки пытались определить, кому "принадлежит" наследие Карла Великого — немцам или французам.
Вопрос был окончательно решен самим фюрером, который приказал Розенбергу прекратить публичные нападки на Карла. Пропагандисты начали формировать новый, позитивный образ средневекового правителя. В 1942 году в Германии отпраздновали 1200-летие со дня рождения Карла Великого, что историк Ахасвер фон Брандт назвал его «официальной реабилитацией». Это всеобщее недоумение: многие помнили, что еще несколько лет назад Карла клеймили "мясником саксов" и "лакеем папы".
Более чем за тысячу лет Верденская резня превратилась из локального акта устрашения в символ, значение которого менялось в зависимости от эпохи и политического контекста. Для современников это была демонстрация силы христианской монархии над языческим сопротивлением. В эпоху Просвещения казнь стала символом средневекового варварства. Патриоты XIX века видели в ней пример борьбы за независимость.
Сегодня историки продолжают спорить о деталях и масштабах трагедии, но ее значение для европейской истории неоспоримо. Верденская резня показала не только жестокость методов насильственной христианизации, но и пределы эффективности террора как инструмента политики: несмотря на массовую казнь, сопротивление саксов продолжалось еще много лет.
