Анна понимала - следующая хранительница должна быть особенной. Она растила дочь Марью с особой тщательностью, передавая не только знания, но и ощущение ответственности.
Легенды рода говорили, что придёт время, когда хранительница станет не просто преградой, но щитом. И это время приближалось.
Когда Марье исполнилось пятнадцать, кристалл впервые заговорил с ней. Не словами - ощущениями, образами, древней памятью рода. Она увидела Вольгу, её первую битву, все поколения хранительниц, что стояли на страже границы миров.
- Твой час придёт, - шептал кристалл. - Ты станешь той, что замкнёт круг.
Анна наблюдала за дочерью, понимая - то, что было легендой для других, для их рода было священной истиной.
Марья росла странным ребёнком. Дети в деревне сторонились её - серые глаза, в которых плясали молнии, непонятные тени вокруг, тихий голос, что иногда звучал не то шёпотом ветра, не то языком забытых воспоминаний.
Анна готовила дочь. Учила слышать тишину между мирами, читать знаки, что оставляют существа из-за границы. Марья же впитывала знания, как земля впитывает воду - жадно, глубоко, естественно.
Кристалл на её шее не был простым камнем. Его цвет менялся в зависимости от её настроения - то молочно-белым, то серебряным, то почти прозрачным.
Степан - мужчина, что жил близко с их домом, - первым понял её природу. Его волчий нож, доставшийся от отца, странным образом резонировал с силой Марьи.
- Время близится, - говорил он Анне. - Граница трещит.
В ту осень, когда Марье исполнилось двадцать лет, граница между мирами стала особенно тонкой. Анна знала - час испытания близится. Существа по ту сторону реальности чаще начинали просачиваться, оставляя странные следы на земле.
Степан принёс старинный дневник - записи прапрадеда, что когда-то служил в пограничной страже. Записи тоже были странные - наполовину военный отчёт, наполовину мистические откровения.
"Когда придёт та, что замкнёт круг, - писал прапрадед, - кристалл станет живым щитом. И лишь она сможет услышать дыхание миров".
Анна читала дочери отрывки. Марья слушала, чувствуя, как кристалл на шее светом пульсирует в такт словам.
- Ты готова? - спросила Анна.
Марья только кивнула. Её серые глаза сразу изменились на цвета молнии.
Последняя ночь перед испытанием была напряженной. Ветер выл иначе, чем обычно - протяжно и надрывно. В лесу пахло грозой, хотя небо было чистым.
Анна передала дочери последние наставления. Степан освятил волчий нож по древнему ритуалу, что знал только их род. Кристалл на шее Марьи становился всё ярче, словно накапливая силу поколений.
- Помни, - говорила Анна, - ты не просто защитница. Ты - жизненная граница между мирами. Твоя сила - в памяти рода, в клятве Вольги, в дыхании земли.
Марья чувствовала - легенда, передаваемая столетиями, становится её личной историей. Историей, которую она будет писать собственной кровью и силой.
Степан тихо добавил:
- Они идут. Граница трещит.
В тот момент, когда первая трещина появилась в реальности, Марья поняла - легенды рода были правдой. Существа, рвущиеся сквозь границу, были похожи на живой туман с режущими краями, с глазами-молниями и конечностями, что меняли форму каждую секунду.
Анна отступила назад, понимая - теперь черед дочери. Степан сжимал волчий нож, готовый поддержать, но зная, что главная битва - за Марьей.
Кристалл на её шее превратился в живой щит. Серые глаза стали цвета молнии, а складки платья в тот же миг покрылись серебристыми всполохами энергии.
Марья не сражалась - она была границей. Каждым движением, каждой каплей крови она запечатывала разлом между мирами.
Битва повторялась...
***
Годы шли. Марья поняла, что теперь её миссия - не только защищать, но и готовить следующую хранительницу. Её будущая дочь, начнет также слышать стражный шепот границы.
А в тихие зимние вечера Марья будет рассказывать ей легенды рода. О Вольге, что первой стала преградой. О женщинах, что веками охраняли баланс миров. О кристалле, что светом хранит историю поколений.
- Придёт время, - скажет она, - и ты станешь границей.
Степан, уже совсем поседевший, но всё такой же крепкий, кивнет. Его волчий нож, передаваемый из поколения в поколение, будет тускло поблёскивать в свете старой лампы.
А в лесу, далеко-далеко, в этот миг можно будет услышать протяжный волчий вой - эхо древней клятвы, вечное эхо
между мирами.
Конец.