Никого не впускают и не выпускают. Самые строгие и стерильные условия в отделении, в котором я лежу. В каждой палате телевизор, холодильник, шкафы для одежды, тумбочки, обеденный стол со стульями и свой санузел с душевой, где есть необходимые предметы гигиены. Если убрать эти больничные кровати с белой постелью и поставить мягкую мебель, то получится гостиница.
Вот они, те самые комфортабельные условия в новом корпусе.
Днём тут на посту дежурит самый строгий медбрат. Без маски нельзя выходить даже в коридор.
Он же меня увёз на каталке в операционную и передал бригаде врачей. Как засыпала не помню. Когда меня разбудили от наркоза, мне мерещилось, что у врачей, которые стоят надо мной вместо медицинских масок какие-то железные маски с трубами, ну типа противогаза. Я помню им задала вопрос почему они так одеты. Они мне ответили, что не понимают меня.
Тихо, пока не разговаривай. Главное не закрывай глаза и дыши
Услышала я в ответ.
Потом меня на каталке забрал тот самый строгий медбрат назад в отделение. Я помню он катил меня по коридору, я смотрела на него, медленно моргая, и думала какое знакомое лицо, почти родное, как хорошо, что он меня забрал от этих непонятных людей, как хорошо, что он нормальный, не в противогазе. Когда он закатил меня в лифт, я вдруг поняла, что меня тошнит. И я ему об этом сказала. Он мне ответил, что не понимает меня и тоже сказал мне не закрывать глаза. Не спать.
Ну как не понимаешь? Ведь ты же не в противогазе, - крутилось в моей голове.
Мне казалось, что я нормально говорю. А на деле язык совсем не поворачивался. Я была ещё под действием анестезии.
Потом он конечно сделал мне противорвотный укол. И меня постепенно начало отпускать. Но спать хотелось ужасно.
Он сунул мне в руки мой телефон и ещё раз строго повторил "не спать, смотри у меня, приду проверю ещё" и ушёл.
Я держалась. Звонила всем, кому интересна моя судьба. И со всеми открыто болтала. Я была так открыта для разговоров, как никогда. Обычно я не такая. Обычно меня бесит, когда все ко мне лезут с одними и теми же вопросами о моей болезни, и я просто устаю всем рассказывать одно и то же. Думала сейчас положенные два часа продержусь и потом посплю. Но потом спать уже не хотелось.
Я открыла ватсап. Куча сообщений. Около 12 чатов. Это были люди, знающие о моей операции и все они ждали от меня ответа, как только приду в себя. В таком тумане, еле держа телефон в руке, среди всех сообщений я увидела заветную запятую. И я решила в первую очередь связаться с ним.
С моим одноклассником, о котором я писала тут и тут.
Мистер Z.
Назовём его так.
Я даже не помню о чем с ним говорила. Мой язык еле поворачивался, я старалась себя разбудить и говорила - говорила, и в трубке в ответ я слышала его бодрый голос. Он меня радовал и успокаивал.
Потом я позвонила маме.
А с другими я просто обменялась голосовыми сообщениями.
Через 6 часов после операции я уже встала, начала ходить и поела. У меня был дикий аппетит, мне хотелось, чтоб быстрее все это закончилось и давайте выписывайте меня уже. Хотя врач мне говорила, что встану только через сутки.
На следующий день я стала раздражительна. Переписывалась снова с Мистером Z, в какой-то момент он отправил точку. Это условный знак у нас такой. Сигнал "конец связи", после которого нельзя отправлять сообщения. Потому что он женат.
Запятая и точка.
Эти знаки мы давно обозначили для себя. Несколько лет назад. Даже если мы не встречаемся, не общаемся, то переписку всегда начинаем таким способом, понятным только нам двоим.
Уже много лет. Я к этому так привыкла и всегда уважала его пространство.
А сейчас, в больнице, после его точки, меня перемкнуло. Я начала злиться на всех и на всё. На свое состояние, на эти обстоятельства, на него. Злилась за то, что я как воздух жду каждое его сообщение, за то, что я к нему так привязана и никогда не признаюсь себе в этом. За то, что у него жизнь продолжается как прежде. После точки. Жена, дети. А у меня все под откос. У меня рука немеет.
У меня тоже после точки своя жизнь. Обычно. Но здесь, в больнице, почему - то этот момент меня так ранил. Потому что мне не на что больше отвлекаться. Ничто и никто меня не радует, кроме его активного настроя, жизнелюбия. Он будто снова становится моим источником.
А иногда мне кажется, что все это мне кажется. Наверно, все это обычные цепляния за прошлое, тоска по себе в прошлом состоянии...
Но только он меня всегда понимал. Всегда на одной волне со мной.
Я хочу быть дома. Сидеть вечером делать уроки с дочкой. И никого мне больше не надо. Только покой, уют и здоровье.
Я злилась не только на него. А на всех тех, которые одолели меня сообщениями и звонками, тех, кому не безразлична моя жизнь. На них я злилась, потому что они все сейчас живут своей привычной жизнью и занимаются своими делами. А из меня торчит трубка, по которой течёт лимфатическая жидкость. Она утекает в банку, которую я ношу на шее. С ней ужасно неудобно спать.
И в венах котетер.
Мне звонил Л. Я не взяла трубку. Мне даже не хочется слышать его голос. Я написала одним сообщением, что у меня все хорошо, операция прошла успешно. И все. В подробности я его не посвящала. Мне не нравится его реакция, его эти нежности и отношение ко мне, как к маленькому ребёнку. Меня это ужасно раздражает. Его романтика тут никуда не вперлась.
Конечно он старается. Он тут же подорвется и привезет то, что я попрошу. Но почему мне это так не нужно.
Синдром навязанной заботы. Я об этом писала здесь.
Это когда "ложку за маму, ложку за папу".
Он по-другому не умеет. Такой какой есть. Пусть он будет на своём месте, а я-на своём. Нам не по пути.
На следующий день я снова злилась. Но уже на свою беспомощность. Не могла открыть банку с супом, потому что одна рука пока не так активна после операции. Просила медсестёр помочь мне, а они хором ответили, что нужно ждать Игоря. Того строгого медбрата, о котором я писала вначале. Но он увёз на каталке одну бабку в операционную и неизвестно как скоро освободится. А вы, стоите тут, с двумя здоровыми руками и главное со здоровой грудью, с волосами на головах и элементарно не можете открыть мне банку.
В этот момент я им завидовала. Для них я - очередной пациент в их рутинной работе. А для меня - это переломный момент моей психики. И моей жизни.
Я конечно промолчала, сказано ждать Игорька, жду. Но внутри снова меня накрыла обида на весь мир от того, что я больше не буду прежней. И страх, что теперь никогда не смогу открывать банки.
Даже если б мне медсестры открыли банку, моё внутреннее состояние не поменялось бы.
Ты уже начала показывать характер там. Это хорошо, значит быстро идёшь на поправку
Написала мне подруга. А другая написала мне, что я себя окружаю правильными людьми, настоящими, которые сейчас себя показывают и поддерживают.
Эту поддержку в пакете мне принесли в палату от моих коллег. Там кроме продуктов, был ещё конверт с определенной суммой и запиской "Ждём тебя в строю".
Я была приятно удивлена, я не ожидала такого. 💕
Зачем тогда я злюсь?
На себя.
Они не виноваты в моем состоянии. Никто не виноват.
Просто я устала. Очень. Но на этом не нужно останавливаться. Нужно оставаться верной своему решению. Самое страшное уже позади. Я прошла этот этап. Впереди следующий. И сейчас я нахожусь в лучших условиях в лучшее время для перемен. Я знаю, я снова встану и пойду. Потому что выбора у меня больше нет.
P. S. Да, закончила на таких высоких словах, а сама плачу. Потому что качели внутри и один большой страх. Потому что как-то не верится мне, что все будет хорошо..