5
С пылу, с жару. На мои размышления вновь отреагировала Ирина Лямшина:
«Что ж, это замечательно, что вы в оккультизме и теософии разбираетесь лучше, чем Турчин. Однако ж, важно, что Турчин указал, что Малевич и Кандинский вдохновлялись тайными учениями, искали духовный мир. Духовный мир, который лежит за миром вещей. Это важно.
Так вот о Малевиче и его квадрате. Его квадрат — это радикальный отказ от предмета. Мы взяли песню, выкинули из неё слова. Слов (предметов) нет, а музыка (живопись) осталась. Остались форма и цвет. Малевич открыл беспредметность. Он открыл первоматерию философов, которую средневековые алхимики изображали в виде кубов. Иллюстрацию прилагаю».
Да, согласен, всё это очень интересно. Но это именно тот случай, когда внешнее принимается за внутреннее. Чистое манифестирование – а на современном языке, пиар – принимается за суть.
То, что говорит Ирина, в какой-то мере присуще Кандинскому. Вот где радикальный отказ от предмета. Даже не радикальный, а органичный, то есть органично вытекающий из мировоззрения, из философских и художественных поисков автора. Это не шараханье Малевича от предметности к геометризму и обратно. И опять-таки, тот же куб или квадрат – разве не предмет? Геометрическая фигура – это переходная стадия между предметностью и беспредметностью. И с цветом он явно не в столь интимных отношениях, как Кандинский. Беда в том, что в чёрном квадрате не осталось ни цвета, ни живописи. Это исключительно манифестация, пиар.
А вот что касается алхимии… ну, тут видно, что человек, хотя и весьма культурный, но явно не в теме (что вполне нормально: тема-то весьма специфична). Как это – открыл первоматерию философов? Что сие значит? Во-первых, её не нужно открывать, это исходный элемент, цель алхимиков – не первоматерию открывать, а изготовить философский камень, одно из многочисленных наименований которого – «красный лев», или «красная тинктура», а процесс его достижения – рубедо. Тогда как нигредо (чернота) – это лишь первый этап Великого делания, означающий полное разложение, а альбедо – второй этап.
Турчин рассказывает, что Малевич, как и Кандинский и множество других деятелей искусства того времени, читал книги по оккультизму, алхимии, магии. Вот и почерпнул оттуда информацию о трёх стадиях Великого делания для получения философского камня – нигредо, альбедо, рубедо. И вот здесь самое интересное. Изображение трёх квадратов – черного, белого, красного, – это ведь не само делание, а всего лишь изображение трёх цветов. То, что может сделать любой ребёнок. Никакой алхимии здесь нет и в помине, а есть какое-то детское к ней примазывание. В надежде стать «мессией какой-то новой религии».
В духовном смысле получение философского камня означает достижение бессмертия, то бишь внутреннего совершенства (слияние с Богом). Думаю, не нужно объяснять, что такие процессы могут происходить в глубокой тайне, невидимыми постороннему глазу. Когда же это всячески выпячивается, то с позиции оккультизма это называется профанацией, а с позиции искусства – кич.
Посему я вам сейчас одну умную вещь скажу, только вы не обижайтесь. То, что делал Малевич, есть не что иное как самый обыкновенный сатанизм. Ну а что такое сатанизм – об этом можно узнать из тех самых книг, которые якобы читал Малевич. У Элифаса Леви, например, у Гуайта, у Шмакова, много у кого…
