Никита навёл в резервации такого шороху, какого мир Иной не видел уже очень и очень давно. Поймал с поличным всех виновных, рассортировал их на достойных милости и подлежащих уничтожению, последних покарал на месте и во всеуслышание объявил, что в следующий раз пощады не будет никому. Об этом мне рассказал Гена ― его предок Кощей Бессмертный как раз в резервации живёт, поэтому видел всё собственными глазами и слышал своими ушами. А сведениями этими Геннадий поделился после того, как положил передо мной на стол заявление Глеба о переводе в Департамент внутренней безопасности. Перевод согласован принимающей стороной, поэтому от меня никаких действий не требуется. Проще говоря, Глеб отказался работать под моим руководством и упорхнул под крылышко к заботливой цветочной старушке. Она, наверное, была счастлива. Глава этого департамента не попал под подозрения серафима и сохранил своё тёпленькое, насиженное местечко, поэтому вопрос с переводом решился оперативно.
Всего одна ночь прошла с тех пор, как я совершила непростительную ошибку. Ещё одна долгая, бессонная ночь. Я не спала уже двое суток подряд. Глаза открывались и закрывались со скрипом. В голове гудело, а мысли текли вяло и в разные стороны.
― Это всё? ― спросила у своего бессмертного подчинённого, отложив заявление Глеба в сторону.
Выяснилось, что это ещё не всё.
― Костю ты назначила начальником отдела снабжения. Он практически живёт в офисе и завален сейчас по своим обязанностям так, что ни на что другое времени у него нет. Глеб ушёл. На Сене бухгалтерия. Всё остальное свалилось на меня. Мы не вывезем втроём работу двух отделов, понимаешь?
― Все претензии к Глебу, ― отмахнулась я устало от этих жалоб. ― Он обещал помочь заполнить штат, но бросил всё и слинял туда, где попроще. Понимаю, что констатация факта проблему не решит, но я не знаю, откуда взять для вас новых сотрудников. Честное слово. Были же кандидатуры. Выбери на своё усмотрение, а я утвержу.
― У тебя всё нормально? ― хмуро спросил он.
― Нет, ― ответила я. ― У меня всё плохо. Я жду, когда серафим поймает ту дрянь, которая хочет меня убить, а потом тоже уволюсь, вернусь в свой мир и попрошу стереть мне память за весь этот месяц. Лучше до конца жизни безрезультатно лечить амнезию, чем вот это вот всё.
Гена понятливый. Промолчал скромно и скрылся с глаз моих, чтобы не напроситься ненароком на роль жилетки, в которую я буду плакаться. А мне не жилетка была нужна. Мне нужны были Лика, пара бутылок чего-нибудь крепкого, апельсинчик на закуску и полноценный сон. Я даже на похмелье была согласна, лишь бы сбросить с себя эмоциональный груз, накопившийся за эти дни. Знаю, что это не панацея, но хотелось хотя бы временного облегчения.
День прошёл как попало. Работа не работалась, Никита так и не объявился, всё валилось из рук, а каждое решение казалось неправильным. Я едва дотянула до вечера. Когда пришла домой, просто завалилась на заправленную кровать прямо в одежде и туфлях, проспала так до самого утра, но отдохнувшей себя не почувствовала. После утреннего душа сканер выдал информацию о том, что я уже фактически при смерти. Ощущения были примерно такими же, но в офис явиться нужно. Министерство обезглавлено и перевёрнуто с ног на уши. Рядовые работники в панике. Я добровольно взвалила на себя ответственность за один из департаментов, поэтому обязана тянуть эту лямку до тех пор, пока нахожусь в Ином мире. Потом, когда появится возможность уйти, памяти об этом не останется и совесть ни за что мучить меня не будет, но сейчас нужно как-то взять себя в руки и продержаться ещё какое-то время. Не ради сохранения лица и самооценки, а просто потому, что от меня зависят люди. Пусть они и не совсем люди, но отношения к себе хотят человеческого.
Так прошли среда и четверг. Сделано было мало, но эффект присутствия иногда играет большое значение. Я работала в меру своих сил. Что-то согласовывала, что-то решала сама, кого-то откровенно посылала лесом, когда мне ненавязчиво намекали, что я сижу не на своём месте. Нашла пару новых сотрудников для Гены и одного для Кости. Объяснила кентавру, что при текущем бардаке в министерстве технические проблемы в одночасье решить никак не получится. Их до меня лет триста никто не решал, поэтому можно потерпеть ещё немного. Поругалась с грифоном из-за того, что он пытается исправить свои косяки чужими руками. Да, в его отделе тоже нехватка кадров, но работу можно оптимизировать даже в таких условиях. Туда хоть сотню новых сотрудников набери ― при нынешних порядках и их не хватит. Несколько раз звонила Никите, но он ответил лишь однажды сообщением, что пока занят. И видений в эти два дня, как назло, не было. С ними я хотя бы могла понимать, чего ждать от обозримого будущего. Как-то очень быстро привыкла к тому, что у меня есть дар, который иногда даёт какие-нибудь подсказки.
Утром пятницы серафим всё-таки оказал мне честь своим явлением в офис ― невозмутимый, как обычно, но по физиономии было заметно, что собой он доволен. Похвалил мой дар и сказал, что я обязана его развивать. А если по сути, то последнее моё видение было решением почти всех его ангельских задач. В тайной организации, занимавшейся созданием последнего бога, состояли многие ― он нашёл всех и наказал их по заслугам. Маргариту действительно подсунули в финотдел специально, чтобы она соблазнила Глеба. Он наивный. Не может отказать девушке, которая истекает слезами и одновременно расстёгивает пуговицы на блузке, ища утешения. А ещё у него заниженная самооценка. Для него внимание противоположного пола очень большое значение имеет. Если женщина ищет близости с ним, значит, не такой уж он никому не нужный. Слушать это всё мне было крайне неприятно, но Глеб такой и есть, а исправлять это уже поздно ― мужику за тридцать перевалило, его теперь не переделаешь.
Маргарита настаивала на том, что Дима ничего не должен знать об этих моментах «утешения». Дима старательно делал вид, что ничего не знает, и добросовестно третировал ведьму-русалку на публике, создавая таким образом объективные поводы для её новых встреч с Глебом. А когда она наконец-то забеременела, ничего не подозревающий Кот Баюн неожиданно для самого себя лишился должности и освободил место для дракона, перед которым были поставлены две задачи: разыграть спектакль с отправкой Риты в преобразователь и посидеть немножко в кресле руководителя, продолжая демонстративно цапаться с полулепреконом, чтобы никто ничего не заподозрил. «Никто» в данном случае ― это серафим. Негодяи своей игрой обвели его вокруг пальца так ловко, что даже Хлоя была не в курсе немногочисленных близких контактов Глеба и Маргариты. А позже, когда появилась я, они запутали всё ещё сильнее и окончательно сбили Никиту с толку.
― И кто за всей этой феерией стоит на самом деле? ― спросила я, уже предполагая, каким будет ответ.
Ангел-отступник, конечно же. Существо, созданное для служения, но возжелавшее большего. Никто другой не сумел бы так тщательно всё продумать, что даже коллега высшего ранга не смог без моих подсказок докопаться до истины. Этот ангел неоднократно был наблюдателем при министерстве и за время выполнения своих прямых обязанностей создал чуть ли не целую секту. Вместо того, чтобы искать проблему, он собственноручно её сотворил. Обманул при этом всех. Плясавшие под его дудку свято верили, что никто, кроме обладателя чистой ангельской силы, стать богом не может. На придание этой лжи видимости истины он тоже потратил немало усилий. И наобещал своим адептам столько всего, что я бы на их месте тоже согласилась. Он жа ангел. Праведный посланник богов. Как можно ему не верить?
― Знаешь, я вот сейчас тебя слушаю, а в голове крутятся слова Уинстона Черчилля о том, что русские люди сами создают себе трудности, а потом героически их преодолевают, ― заявила я в ответ на откровения Никиты. ― Я слышала только краткое и поверхностное изложение легенды о последнем боге и за всей этой суетой как-то не особенно вникала в суть, но в последние дни, пока тебя не было, успела обрасти вопросами. Первый ― откуда появилась легенда?
― Из обещания мести, ― сразу же ответил серафим. ― В древние времена существовало низшее божество, почитаемое пятью народами. Люди, тритоны, ангелы, демоны и оборотни не поклонялись ему как другим богам, но чтили и уважали. Ему стало этого мало. Из желания возвыситься это божество решило объединить силу пяти народов, чтобы за счёт неё получить больше могущества и поднять свой божественный ранг на несколько ступеней выше. В мире богов своя иерархия и строгие законы. Божество было наказано за жадность. Даже низшие боги бессмертны, поэтому виновника просто лишили всей его силы.
― То есть для пяти народов это божество стало бесполезным и лишилось всех почестей?
― Да. Оно поклялось отомстить миру богов за жестокость и несправедливость. Снова начало искать способ объединить силу пяти народов, поэтому их и разделили так, чтобы объединение было невозможно.
Никита умолк, а я ещё пару минут ждала продолжения, после чего спросила:
― И этот всё?
― Остальное просто легенда, ― прозвучало в ответ.
Я ещё несколько минут молча моргала, переваривая услышанное, а потом сочла нужным уточнить:
― В таком случае ответь, какое именно зло ты в этот раз пытался искоренить?
― Я подчиняюсь воле богов. У меня есть чёткий приказ положить конец экспериментам по созданию последнего бога и уничтожить всё связанное с этим, что не подлежит защите, ― ответил он.
― А своя голова у тебя на плечах есть? ― поразилась я его спокойствию. ― Один беспринципный божественный карьерист провинился и не осознал своей вины, а наказаны за его поступки были пять народов. Пять народов, Никита! За вину одного божества! Могу предположить, что легенда выросла из их вполне обоснованной обиды на других богов. Из-за этой обиды они придумали последнего бога, который уничтожит всех остальных. При-ду-ма-ли! Знаешь значение этого слова? Я-то в самой легенде косяки искала и думала, что боги опасаются какого-то пророчества, которое на самом деле может и не сбыться, но четырёхглавый змей, оказывается, вообще вымышленный персонаж! Не понимала, почему наскальный рисунок не был уничтожен, чтобы не провоцировал оба мира на опасные эксперименты на протяжении многих тысяч лет, а причина всего лишь в том, что мир богов таким способом напоминает о себе двум другим мирам, допуская беззаконие, а потом показательно карая виновных. В чём тут ангельская праведность? Где божественная справедливость? Даже в этот раз, когда на статус бога замахнулся ангел, а его пособники даже не мечтали о божественности, ты начал избавляться от них, не разобравшись в ситуации до конца. Зачем это нужно? Показать двум мирам, что мысли даже не о своём, а о чужом возвышении считаются наказуемой крамолой? Это просто… Уму непостижимо. Что ты сделал с Маргаритой?
― То, что должен был.
― Ладно. Спрошу по-другому. Она жива?
― Нет.
Я с трудом проглотила весьма непочтительные для его ангельских ушей слова и потребовала, чтобы он вернул меня в мой мир, лишив памяти обо всём, что связано с Иным. Плевать на то, что меня всё равно используют для поиска оставшихся частных лабораторий. Плевать на до сих пор не пойманную гибридную химеру. Хочу домой.
― Это невозможно, ― прозвучало в ответ.
― Что именно? ― уточнила я. ― У тебя способность к междумирным перемещениям выдохлась? Так я и сама вернуться туда могу. Память только очисти потом.
― О памяти и речь. Инна, ты оракул. Твой дар очень ценен. Он не считается редким, но охраняется. Я говорил о частичной очистке памяти до того, как он проявился, а сейчас не стану нарушать законы из-за твоей трусости.
Заявление о моей трусости стало последней каплей, переполнившей чашу самообладания. Все слова, которые до этого момента вертелись на языке, но не были высказаны, выплеснулись одним мощным потоком. Такое ангелам говорить точно нельзя, но я высказала всё, что наболело, не стесняясь в выражениях. Понятно, что Никита не виноват, он лишь подчиняется приказам, но при таком раскладе он ведь без раздумий оба мира в магическую пыль превратит, если богам будет это угодно. Это ненормально. С живыми существами так нельзя. Сколько тысяч лет продолжается эта несправедливость? Какие боги считают нормой страдания и гибель невинных в назидание другим? Кто должен почитать таких богов?
Проще говоря, меня прорвало. Орала так, что, наверное, даже Костик на четвёртом этаже эти возмущённые вопли слышал и по своему обыкновению осыпался кучкой пепла под стол. Вот только пользы от этого выброса негатива не было никакой. Пока я пылала праведным гневом, серафим с невозмутимым видом щёлкнул пальцами и материализовал на столе три картонные коробки. Когда фонтан моих эмоций иссяк, коробки были придвинуты ближе с комментарием:
― Вечеринка завтра в пять вечера. Я зайду за тобой часом раньше.
Верхняя из коробок полетела ему в голову, но снаряд так и не достиг цели, поскольку цель весьма предусмотрительно убралась с глаз моих долой. Картонка упала на пол и раскрылась. Из неё показались красные лепестки шёлковой розы. В двух других обнаружились то самое красное платье, которое я видела во сне, и туфли к нему. Закончилась вся эта сцена моим истерическим смехом. Вот он какой ― дар оракула. Между мной и Глебом не будет ничего общего. Эта часть видения не сбудется из-за моей ошибки, а платье и заколку я всё-таки надену. И босиком буду, потому что туфли, любезно приобретённые для меня серафимом, на два размера больше нужного.