Вы когда-нибудь задумывались, почему отборный кусок мяса от коровки мы зовём «говядиной», а не каким-нибудь ласковым «коровиной»? Ведь если копнуть лопатку лингвистики поглубже, логика будто скрылась за ближайшим стогом сена: свинья даёт свинину, баран — баранину, а корова вдруг преподносит нам… говядину. Словно кто-то выключил лампочку в коровнике, и мы двигаемся на ощупь, пытаясь разобраться, почему же это славное животное не увековечено в названии мяса. И вдобавок, почему утренний кофе мы заливаем «коровьим» молоком, а не «говяжьим»?
Чтобы распутать этот клубок, придётся стукнуть древней словарной дверцей, как по огуречной бочке на старой даче, и заглянуть в лингвистическую кладовую наших предков. Давным-давно, когда вместо электричества был лишь петух за окном, а Интернет не значился даже в фантазиях, славяне использовали слово «говедо», обозначавшее весь крупный рогатый народ — коровы, быки, телята, все подряд, как толпа на сельской сходке. Никто ещё тогда не пытался ввести чёткую разметку «это корова, а это бык», все были в одной лексической упряжке.
Бычий ринг и молочная принцесса: драма сельской кухни
Сама суть «говядины» была тесно связана именно с быками. Эти рогатые господа, словно боксёры-тяжеловесы, шли на ринг гастрономии — их откармливали не для серенад под луной, а для последующего применения в борщах и гуляшах. Корова же в этой истории выступала в роли молочной королевы, такой себе VIP-гостьи, которую не отправляли на плиту. Она царила в деревенской экономике, одаривая всех молочком, сметанкой, маслицем и другими вкусностями. Забить её на мясо было примерно так же уместно, как вложить черпак в раритетный самовар из бабушкиного наследства.
Говядина рулит, «коровина» грустит: языковая битва за кухонный трон
Со временем «говядина» перестала быть чисто бычьей монополией: её двери распахнулись для всего крупного рогатого скота без дискриминации, напоминая обжору, который всё тащит на свой стол. Но название «коровина» так и не зашло в широкие массы. Как не приживается идея назвать вареники «картофельными пельменями», так и «коровина» не смогла пробиться в народный обиход. Коровье молоко осталось «коровьим», не превратилось в «говяжье» хотя бы из соображений здравого смысла. Представьте: заглядываете вы на утренний рынок, а вам предлагают «говяжью ряженку»! Да тут любой задумчивый дачник сбежит, сверкая пятками, будто его позвали поработать подсобником на стройке ночью.
От языка к столу: словари, молоко и здравый смысл
Если же вы всё ещё сомневаетесь, можно ткнуть пальцем в авторитетный «Большой универсальный словарь русского языка». Он подтвердит эту историческую несправедливость: изначально говядина была бычьим делом, а коровы шиковали в молочной сфере. Поэтому, наслаждаясь бодрящим глотком парного молока, смело называйте его коровьим, ведь так оно звучит по-домашнему и без малейшего намёка на балаган. Зато мясо пусть и дальше именуется «говядиной». Ведь «коровина» звучит так, будто хозяйка решила переименовать весь обед в духе авангардной кулинарии, и мы рискуем оказаться на гастрономическом карнавале непонятных названий и диковинных блюд. Ну его, пусть всё остаётся, как есть!
