Ранее мы уже говорили о любопытных экспериментах на людях с «расщепленным мозгом», в которых часть мозга, ответственная за речь, придумывала логичное, пусть и ложное, объяснение поступкам, причины которых не понимала.
Конечно, речь в этом эксперименте шла о людях, которые явно отличаются от обычных. Еще бы, перерезать связи внутри мозга — тут мало никому не покажется! Но подождите, давайте посмотрим, характерны ли подобные фокусы для тех, у кого мозг совершенно обычный и мало чем отличается от нашего.
Известен ряд исследований, в которых поступки людей и их выбор меняются под явным воздействием некого фактора, о котором сами испытуемые и не подозревают. Однако, когда их просят потом объяснить свой выбор, они делают это с не меньшей уверенностью, чем участники опытов Газзанига с расщепленным мозгом. Иронично, но заведомо ложные объяснения кажутся вполне убедительными самим участникам, и они искренне верят в их полную аргументированность.
Как писал Уолтер Бенджамин, «разделение на стереотипы не есть результат ленивого сознания, которое ищет коротких путей. Оно вообще не имеет отношения к сознательному осмыслению».
Бессознательный автоматизм потом порождает заявления вроде «Не знаю почему, но то, что они делают, — плохо, и все тут». Наша мысль бежит вдогонку за эмоциями, принужденная выискивать факты и фактики, фабриковать логичные оправдания, чтобы удовлетворительно истолковать нашу нелюбовь к чужакам.
В подобных обстоятельствах мыслительный процесс является оправдательной рационализацией эмоций и интуитивных движений постфактум. Нам нужно убедить себя, что вы и вправду разобрались, что к чему. Автоматизм размежевания виден по той скорости, с которой включаются миндалина и островок. Мозговой аффект предшествует осознанию, а иногда до осознания дело вообще не доходит, как это происходит при подсознательном восприятии стимулов. Еще одно указание на эмоциональную природу разделения на «своих» и «чужих» — ситуации, когда никто не знает первопричин предубеждения.
Ряд любопытных исследований касалась так называемой «межвременной функции полезности». Это те самые случаи, когда испытуемым предлагают небольшую награду сейчас или несколько большую, но позже. Возьмете сто долларов сегодня или сто один доллар через неделю? Ответ очевиден. А если через неделю можно будет забрать двести? Большинство согласится подождать. А если через неделю, но сто пятьдесят? Согласны подождать? А если сто тридцать? Экспериментаторы меняли условия: сроки и величину выигрыша, — чтобы нащупать некие общие границы.
Так вот, в этот эксперимент ввели дополнительный фактор: параллельно с выбором «сейчас, но меньше, или позже, но больше» мужчинам стали показывать фотографии сексапильных женщин. Привычные рамки временного предпочтения полетели к черту. Мужчины, как правило, стали практически всегда забирать меньшую сумму сразу, ждать никто уже не хотел. Почему так? Скорее всего, потому, что в ходе эволюции мужчины с лучшим доступом к ресурсам (например, к еде) и с более высоким социальным статусом сильнее привлекали партнерш. Мужчина, увидев возможность ухаживаний в ближней перспективе, предпочтет доступ к ресурсам прямо сейчас, даже если придется пожертвовать выгодой в будущем.
Конечно, в ходе этого эксперимента мужчины всего лишь смотрели на изображения женщин, без шансов познакомиться. Но мозг, принимая решения, работал по древним эволюционным схемам. Ведь если тысячи лет назад мужчина видел женщину, это означало, что она рядом. Поэтому участников эксперимента оказалось легко обмануть реалистичными изображениями, несмотря на то, что на сознательном уровне все они знали, что женщины на фото недоступны.
И вот что еще любопытно: каждый раз делая тот или иной выбор, участники эксперимента его обосновывали. Без женских фото объяснения были такого плана: «Я лучше подожду неделю, сто сорок долларов — этого как раз хватит на новые шины для моего «Ниссана». Но вот рядом фото красавицы, и в той же самой ситуации экспериментаторы слышали от исследуемых: «Лучше я сейчас возьму сто — как раз хватит на вечеринку в пятницу».
«Рациональное» объяснение подгонялось под бессознательный выбор вполне убедительно для самих испытуемых. Так что, помимо прочего, этот эксперимент напоминает нам, что схемы принятия решения не просто активируются без участия сознания — мы даже не подозреваем о механизме их срабатывания, сформировавшемся в ходе эволюции.
Принято считать, что карьерные устремления человека, пусть и меняются время от времени, в целом достаточно постоянны. На самом деле это не так. В одном исследовании психологи попросили мужчин ответить на вопросы анкеты, касающиеся их карьерных амбиций. Часть участников находилась в одной комнате с женщинами, которые тоже заполняли анкеты, другая — в помещении, где были только мужчины. Те, кто был в одной комнате с женщинами, оказались более склонны считать повышение благосостояния важной целью.
Нет никаких разумных объяснений того, что в их устремлениях все так изменилось. Вероятно, присутствие женщин настраивает психику мужчины на то, чтобы поразить их смелыми планами на процветание в будущем. При этом неважно, насколько эти планы реалистичны и надолго ли хватит подобной смелости. Но если так, то за подобной «логикой» стоит отнюдь не сознание. В конце концов, мужчины описывали свои смелые планы лишь в анкете, и сидевшие рядом женщины не могли прочитать их ответы.
Вывод тот же, что и из экспериментов с расщепленным мозгом: человек придумывает, как объяснить свои поступки, и сам верит в эту историю, если ему это выгодно (хоть на самом деле, хоть в эволюционном смысле). Да и речь теперь идет не о пациентах с расщепленным мозгом, а об обычных людях, чьими поступками управляет нормальная психика. Точнее, некая ее подсистема, которая приняла на себя управление в данный момент.
Продолжение следует...
А пока вот по этой ссылке вы можете скачать книгу по основам контрэволюционной психологии — нового практикоориентированного направления.
Задавайте вопросы о том, что вам интересно, и подписывайтесь на канал!