Елена в третий раз протёрла зеркало в прихожей, хотя оно и так сияло. Капли пота стекали по вискам, а в голове крутилось назойливое "недостаточно чисто". Маленький Димка, словно чувствуя мамино напряжение, никак не хотел укладываться спать и с радостным визгом разбрасывал только что собранные машинки.
— Солнышко, ну пожалуйста, — взмолилась Елена, подбирая красный грузовичок, — давай поспим. Бабушка скоро приедет...
— Не хочу бабушку! — звонко выкрикнул малыш и швырнул плюшевого медведя через всю комнату.
Сергей, удобно устроившийся в кресле с телефоном, даже не поднял головы:
— Лен, ты же знаешь мою маму. Хоть обчистись тут до блеска — всё равно найдёт к чему придраться.
Елена замерла с тряпкой в руке. Внутри всё клокотало от обиды и злости. Три года замужества, а муж так и не научился понимать, каково ей выдерживать эти визиты.
— Тебе легко говорить, — она с силой сжала влажную тряпку, и капли воды упали на только что вымытый пол. — Это не тебе она каждый раз намекает, какая ты никудышная хозяйка. Не тебе объясняет, как правильно складывать полотенца и варить борщ.
Сергей наконец оторвался от экрана:
— Ну хочешь, я сам с ней поговорю?
— Нет уж, спасибо, — Елена принялась вытирать несуществующие разводы на кухонных шкафчиках. — В прошлый раз ты так "поговорил", что она потом неделю звонила и плакала тебе в трубку о неблагодарном сыне.
Телефонный звонок прозвучал как выстрел. На экране высветилось "Мама". Елена почувствовала, как заледенели пальцы.
— Леночка, дорогая, — голос свекрови сочился мёдом. — Я уже собираю вещи. Надеюсь, я не слишком вас напрягаю своим приездом?
— Что вы, Лидия Петровна, мы всегда вам рады, — Елена прикусила губу, чувствуя, как фальшиво звучат её слова.
— Вот и чудненько. Ах да, проверьте, пожалуйста, чтобы бельё в шкафу было чистым. В прошлый раз я заметила какие-то пятнышки на наволочках...
Елена молча нажала "отбой" и прислонилась к стене. В горле стоял ком. Она посмотрела на разбросанные игрушки, на следы детских ладошек на стекле, на крошки от печенья под столом — и поняла, что её уже трясёт от одной мысли о предстоящем визите.
— Мама! А можно я не буду спать? — Димка просунул голову в дверь кухни, сияя улыбкой в щербатых молочных зубах.
Елена вздохнула и опустилась на корточки, раскрывая объятия:
— Иди сюда, моё солнышко. Знаешь что? Давай вместе соберём твои игрушки, а потом я расскажу тебе самую интересную сказку.
— Про драконов? — глаза мальчика загорелись.
— Про драконов, — кивнула Елена, краем глаза замечая, как Сергей снова утыкается в телефон. — И про принцессу, которая очень-очень старалась всем понравиться... но потом поняла, что главное — оставаться собой.
Звонок в дверь прозвенел ровно в шесть вечера. Елена поправила выбившуюся прядь волос и глубоко вздохнула, прежде чем повернуть ключ в замке.
— Доченька! — Лидия Петровна шагнула через порог, обдав невестку облаком приторных духов. Её ярко-красная помада оставила след на щеке Елены. — А где мой любимый внучек?
Димка, притаившийся за шторой в гостиной, захихикал, но не вышел.
— Мам, давай я помогу с чемоданом, — Сергей наконец оторвался от своего телефона.
Лидия Петровна, не снимая пальто, уже двигалась по коридору, привычным жестом проводя пальцем по полке:
— Ох, пыли-то сколько... — она показательно потёрла пальцы. — Леночка, у тебя что, нет времени протереть? Или, может, сил не хватает?
Елена почувствовала, как щёки заливает краска.
— Я убиралась сегодня утром...
— Конечно-конечно, — свекровь наконец сняла пальто, придирчиво разглядывая крючок для одежды. — Просто я всегда считала, что в доме должна быть идеальная чистота. Когда Серёженька был маленьким...
— Мам, может чаю? — перебил Сергей, бросив виноватый взгляд на жену.
— Лучше поужинаем, я как раз суп приготовила, — Елена поспешила на кухню, радуясь возможности скрыться хоть на минуту.
Руки дрожали, когда она разливала суп по тарелкам. "Спокойно, — уговаривала она себя, — это всего на три дня. Всего три дня..."
— А это что такое плавает? — Лидия Петровна поднесла ложку к глазам, разглядывая содержимое. — Неужели замороженные овощи? Леночка, ну как же так? Я всегда готовила Серёже только из свежих продуктов. Сейчас же весна, всё есть на рынке...
— Мам, но вкусно же, — Сергей торопливо проглотил ложку супа.
— Конечно, вкусно, — свекровь промокнула губы салфеткой. — Просто я о здоровье вашем беспокоюсь. Вот у моей подруги Галины невестка тоже любила всякие полуфабрикаты, а потом у внука аллергия началась...
Ложка в руке Елены звякнула о край тарелки. Она посмотрела на Димку, который старательно выуживал морковку из супа, на мужа, избегающего её взгляда, на свекровь, всем своим видом излучающую праведное беспокойство — и почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Извините, — она резко встала из-за стола. — Мне нужно... Димку укладывать.
— Но он же только начал есть! — возмутилась Лидия Петровна.
— Ничего, доест позже, — Елена подхватила удивлённого малыша на руки. — Пойдём, зайчик, пора спать.
В детской она усадила сына на кровать и принялась механически складывать разбросанные игрушки, глотая слёзы.
— Мама, ты чего плачешь? — Димка обнял её за шею липкими от супа ручками. — Бабушка обидела?
Елена прижала сына к себе, вдыхая родной запах детского шампуня и печенья.
— Нет, маленький. Просто мама устала.
— А знаешь что? — мальчик заговорщически прошептал ей на ухо. — Твой суп самый вкусный. И ты самая лучшая. И я тебя больше всех люблю!
Елена улыбнулась сквозь слёзы, чувствуя, как отпускает тяжесть в груди. По крайней мере, один мужчина в этом доме всегда на её стороне.
Из кухни доносился голос Лидии Петровны:
— Серёжа, ну как ты позволяешь? У ребёнка должен быть режим! В наше время...
Елена закрыла дверь детской, отсекая этот голос, и принялась рассказывать сыну сказку. О драконе, который очень любил делать замечания, но однажды обжёгся собственным пламенем...
Второй день визита Лидии Петровны тянулся бесконечно. К вечеру воздух в квартире, казалось, звенел от напряжения. Елена накрывала на стол, стараясь не обращать внимания на свекровь, которая ходила следом и поправляла каждую тарелку, каждую салфетку.
— Нет-нет, дорогая, вилки кладутся с другой стороны, — в сотый раз произнесла Лидия Петровна. — И почему ты достала эту скатерть? Смотри, здесь же пятно! А вдруг гости зайдут?
Елена застыла, сжимая в руках солонку. В висках стучало.
— Какие гости, мама? — её голос звучал непривычно хрипло. — Кто может зайти в девять вечера?
— Ну мало ли! — свекровь взмахнула руками. — В приличном доме всегда должно быть всё готово к приёму гостей. Вот я помню...
— А я помню, — Елена резко развернулась, — как вы в прошлый раз три часа рассказывали, что у вас уже полгода никто не был в гостях. Может, стоит подумать, почему?
В кухне повисла звенящая тишина. Где-то в глубине квартиры тикали часы, в детской негромко посапывал Димка, за окном проехала машина...
— Что ты хочешь этим сказать? — голос Лидии Петровны задрожал.
— Лена... — предостерегающе начал Сергей, входя в кухню.
— Нет, пусть договорит! — свекровь выпрямилась, гордо вскинув подбородок. — Я хочу знать, что она имеет в виду!
Елена почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Все копившиеся обиды, все проглоченные слёзы, всё напряжение последних дней вырвалось наружу:
— А то, что вы не замечаете, как делаете больно другим! — она с грохотом поставила солонку на стол. — Вы приезжаете в МОЙ дом и ведёте себя так, будто я ваша нерадивая горничная! Каждое моё действие, каждый шаг подвергается критике! Я не просила вас приезжать, чтобы выслушивать, какая я никудышная хозяйка!
— Я просто хочу помочь! — голос Лидии Петровны сорвался. — Ты думаешь, мне легко? Думаешь, я не вижу, как ты морщишься при каждом моём слове? Мой дом пустой, я там одна, а здесь... здесь мой единственный сын, мой внук...
— Которого вы тоже пытаетесь воспитывать по своим правилам! — перебила Елена. — "Не так держит ложку", "слишком поздно ложится", "неправильно складывает игрушки"... Он РЕБЁНОК! Ему три года!
— Девочки... — снова попытался вмешаться Сергей.
— А ты вообще молчи! — обе женщины повернулись к нему.
— Нет, не буду молчать, — неожиданно твёрдо произнёс он. — Мама, Лена права. Это наш дом. У нас свои правила, свой образ жизни. Я люблю тебя, но... ты должна уважать наши границы.
Лидия Петровна опустилась на стул, словно из неё выпустили весь воздух. По её щекам потекли слёзы, размазывая тушь.
— Я просто... просто не хочу быть лишней, — прошептала она. — Когда умер ваш отец, я... мне так одиноко...
Елена почувствовала, как гнев отступает, сменяясь чем-то похожим на сострадание. Перед ней сидела не грозная свекровь, а просто одинокая женщина, которая отчаянно пыталась сохранить связь с семьёй единственным известным ей способом.
— Мам, — Сергей опустился рядом с матерью на корточки, взял её за руку. — Ты не лишняя. Но ты должна понять: критика и контроль — это не любовь. Мы с Леной справляемся. Может быть, не идеально, но...
— Но мы справляемся, — твёрдо закончила Елена. — И нам важно, чтобы вы это признали. Чтобы увидели в нас не детей, которых надо воспитывать, а взрослых людей.
В этот момент из детской донесся сонный голос:
— Мама? Бабушка? Вы ругаетесь?
Три пары глаз встретились. И вдруг Лидия Петровна неожиданно рассмеялась сквозь слёзы:
— Господи, какая же я дура... Всё контролирую, всё учу, а сама... сама не научилась главному.
— Чему? — тихо спросила Елена.
— Просто любить. Просто быть рядом. Без условий, без требований... — она вытерла глаза. — Простите меня. Оба.
Утро следующего дня выдалось на удивление тихим. Лидия Петровна сидела в кресле у окна, задумчиво глядя на просыпающийся двор. Её обычно идеальная укладка немного растрепалась, а на лице не было привычного слоя макияжа.
Елена вошла в комнату с двумя чашками чая:
— Можно к вам?
Свекровь вздрогнула, словно очнувшись от глубоких раздумий:
— Конечно, Леночка... То есть, Лена, — она слабо улыбнулась. — Знаешь, я всю ночь не спала. Всё думала...
Елена присела рядом, протягивая чашку:
— Я тоже. Простите, что я вчера сорвалась. Наговорила лишнего...
— Нет, — Лидия Петровна покачала головой. — Ты сказала то, что давно нужно было сказать. А я... — она помолчала, подбирая слова. — Я ведь правда думала, что делаю как лучше. Мне казалось, если я не буду контролировать, учить, направлять — значит, я не нужна.
За окном пролетела стая голубей. Где-то вдалеке просигналила машина.
— Знаете, — медленно произнесла Елена, — когда Димка только родился, я была в панике. Мне казалось, я всё делаю неправильно. Он плакал, а я не понимала почему. И вот однажды наша педиатр сказала мне: "Перестаньте искать идеальную мать. Будьте просто мамой, которая любит своего ребёнка".
Лидия Петровна неожиданно всхлипнула:
— А я... я так боялась потерять связь с Серёжей. После смерти мужа он — всё, что у меня осталось. Но чем больше я пыталась удержать, тем дальше вы отдалялись.
— Мам? — в дверях появился взъерошенный Сергей. — Вы чего так рано?
— Иди к нам, — Елена похлопала по дивану рядом с собой. — Мы тут строим планы.
— Планы? — он настороженно посмотрел на мать и жену.
— Да, — Лидия Петровна выпрямилась. — Я подумала... может, мне стоит записаться на какие-нибудь курсы? Или в клуб по интересам? Галина давно зовёт меня на йогу для... — она запнулась, — для женщин элегантного возраста.
— Это отличная идея, мам! — оживился Сергей. — И знаешь, мы с Леной давно хотели предложить...
— Бабуля! — в комнату ворвался Димка в пижаме с драконами. — А ты умеешь делать кораблики из бумаги?
— Нет, солнышко, не умею, — растерялась Лидия Петровна.
— А я умею! Мама научила! — мальчик забрался к ней на колени. — Хочешь, покажу?
Елена встала:
— Пойду приготовлю завтрак. Сегодня блинчики.
— Подожди, — Лидия Петровна поймала её за руку. — Может... может, научишь и меня? Твои блинчики в прошлый раз были очень вкусные. Просто я не решалась сказать.
Они встретились глазами, и Елена увидела в них то, чего раньше не замечала: страх, надежду и робкую просьбу о принятии.
— Конечно, — она улыбнулась. — Заодно расскажете, как правильно варить борщ. А то Сергей всё вспоминает ваш рецепт...
Вскоре кухня наполнилась звоном посуды, запахом свежих блинчиков и негромким смехом. Димка, устроившись между мамой и бабушкой, с важным видом объяснял им тонкости создания бумажных корабликов. Сергей, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за своей семьёй и улыбался.
А на столе, покрытом той самой скатертью с пятном, дымились чашки с чаем, лежала горка неровных блинчиков и красовался немного кривоватый бумажный кораблик — первая совместная работа бабушки и внука.
— Знаешь, Лена, — тихо сказала Лидия Петровна, когда они остались вдвоём у плиты, — я тут подумала... Может, мне стоит научиться стучаться, прежде чем входить в чужой дом? В прямом и переносном смысле.
Елена только крепче сжала её руку. Иногда самые важные вещи не нужно говорить вслух. Достаточно просто научиться принимать друг друга — такими, какие есть. Со всеми пятнами на скатерти, неровными блинчиками и кривыми корабликами.