Ветер за стенами моего маленького, затерянного среди вечных снегов, укрытия завывал так, что иногда я, непроизвольно закрывал уши. Стены, всегда казавшиеся сверхпрочными, собранные на толстых сваях, вбитых в лед, сейчас ощутимо вздрагивали от его порывов. Казалось, в любой момент они могут просто сложиться, оставив меня один на один с этой стихией. Страшный ураган обрушился сегодня на Эльбрус. Я никогда не видел ничего подобного.
Я сидел на полу, прижавшись спиной к входной двери и подпирал ее. Она была закрыта на массивный железный засов, сделанный для того, чтобы никакой ветер не смог сорвать эту дверь. Толстый, мощный, с большим запасом прочности. Я все это понимал, но подпирать дверь спиной, мне было спокойнее.
Вот так, спасая чужие жизни, я оказался здесь, в аварийном приюте. И теперь думаю только о том, как спасти свою собственную.
Я сидел на ледяном полу, чувствуя, как стремительно и все сильнее остывает воздух. Был июль, но в непогоду на горе, на высоте аварийного приюта, а это пять тысяч двенадцать метров над уровнем моря, температура могла спуститься и до минус пятнадцати. Я сидел и лихорадочно думал, как мне теперь быть. Я не знал тогда, что ураган, не самое худшее, что со мной случится сегодня. Что ко мне стремительно приближается нечто совсем иное…
Нас подняли по тревоге около трех часов дня. Нас, это всех причастных к горе, находящихся сейчас здесь. Там наверху, терпит бедствие группа альпинистов.
Господи, хоть бы это была чья-то идиотская шутка!
Получив сообщение, я сразу вышел на улицу и посмотрел на небо. Что там творилось, трудно описать словами. Это было похоже на медленный, серо-белый вихрь там, где должны быть вершины. Как будто вокруг горы, медленно вращались невообразимые массы облаков, то здесь, то там, подсвечивались вспышками молний. Погода испортилась еще с утра, и все восхождения были срочно остановлены. Группы, успевшие выйти, отозваны.
Значит чёртовы дебилы, которые ходят на гору сами, без гидов. Ни ума, ни фантазии! И себя губят и всем доставляют проблемы!
Ладно, все это мы будем выяснять потом, сейчас нужно срочно собираться.
Мимо меня пробежали двое москвичей. Так мы называем гидов, работающих в сезон на горе, но не живущих здесь. Чаще всего они из Москвы, поэтому так и закрепилось. Хотя, честно говоря, среди них встречаются жители самых разных регионов России. Все равно москвичи. Есть мы, местные ребята, и есть москвичи. Так вот, мимо меня пробежали двое, я окликнул их, и спросил, где все собираются. Один из них, обернувшись, крикнул мне, чтоб шел на площадку у вышек сотовой связи и я собрался забежать обратно в свой номер за снаряжением. Но тут он снова обернулся.
- Это Саша с Вовой, их группа!
Прокричал и побежал дальше. А я остался, остолбенело стоять и смотреть им в след. Так там не одиночки! Не какая-то незарегистрированная парочка искателей приключений. Там организованная группа с нашими гидами. Это значит человек пятнадцать, а может и двадцать! Я снова посмотрел наверх. Несомненно, масса черных облаков вращалась вокруг горы. Видно было только начало троп и немного склонов. Вершины же тонули в этом адском явлении, похожем на лентикулярный эффект, только в каком-то невообразимом масштабе.
Оказаться там, казалось верной гибелью. Что же они там делали? Как так могло получиться?
Я думал об этом, когда лихорадочно собирался. Думал, когда бежал к вышкам, где собралось уже порядочно народу. Но так и не смог придумать правдоподобной версии. Оставалось только ее узнать, а главное, суметь вытащить их оттуда живыми.
Здесь были все. И спасатели и гиды и метеорологи и работники обсерватории и водители ратраков. Все, кто был в силах идти на гору и искать людей. Я так понимаю, половина пришла добровольно, узнав о том, что стряслось. Получали тревожное сообщение только спасатели и гиды. Все смотрели на Отара, медведе подобного начальника спас отряда, который стоял в центре и сжимал в руке рацию, молча глядя на нее. И все странно молчали, переминаясь с ноги на ногу. Меня насторожила царящая тишина. Что-то не так. Из рации Отара доносились тихие трески и шорохи, которые в безмолвии разносились далеко вокруг. Вдруг она разразилась громким, искаженным помехами, но все равно хорошо узнаваемым голосом директора курорта.
- Отар! Почему все на месте? Чего ты ждешь? Немедленно отправляй спас отряд!
- Не занимай волну! – Рявкнул в ответ Отар. – На смерть никого не пошлю! Пока не будет ответа где они!
Я сразу понял причину такой тишины. Столкнулись два колосса. Тут действительно лучше не встревать…
Вдруг в рации Отара захрипел едва различимый голос. Я почти ничего не понимал, но Отар, прослушав сообщение с каменным лицом, посмотрел на нас и рявкнул не хуже, чем на директора.
- Все слышали! На седловине! Спас отряд двумя группами на ратраки и в путь! Остальные разбиться на группы по десять. Руководители – гиды. На четырех ратраках до скал Пастухова, там ждать дальнейших указаний! Все!
Он развернулся и вскочил в кабину одного из первых двух ратраков.
Началась суматоха. Спасатели организованные собственной иерархией и командой, сразу заняли свои места и их машины тронулись, с ревом разбрасывая снег и рванув вверх по склону.
Остальные же затормозились. Теперь от тишины не осталось и следа, каждый орал, стараясь переорать всех остальных. Я увидев, что наши собрались в кучу и залезают все в один ратрак, поспешил к ним. Внутри вскипела злость. Ну как же так? Сказал же Отар только что, гиды возглавляют отряды! А что я бегу к ним, разве есть время кого то вразумлять? Я поискал в толпе москвичей. Они вели себя лучше, бегали по толпе, распределяя своих по десяткам. Я развернулся и побежал туда. Вскоре, со своей группой из десяти спортсменов бегунов, приехавших на тренировки, я погрузился в один ратрак с группой москвича Артема и мы тоже тронулись в путь. Мои бегуны были совсем маленькие. Восемнадцать – девятнадцать лет. Тренер привез их сюда, бегать в высокогорье, чтобы приучать организм к дефициту кислорода. Вместе с тренером их было как раз десять. Это все их никак не касалось, но они не остались в стороне, пришли на помощь. Молодец их тренер, вырастит настоящих чемпионов…
Вот ведь как показывает характеры людей критическая ситуация. Правильно пел Семеныч, «Парня в горы тяни, рискни. Не бросай одного, его. Пусть он в связке в одной с тобой, там поймешь, кто такой»
Отар вышел из подчинения директору, взвалив себе на плечи весь груз ответственности не только за пропавшую группу, но и за всю свою команду. И за всех нас. Сказал, никого не отправит на смерть. Да, действительно, не зная где искать и куда нужно пробиться, можно долго блуждать по горе. А в такую стихию это может быть смертельно опасно. Нам же, всем помогающим, вообще приказал ждать на скалах Пастухова, не хочет бросать в бой. Поможем, если понадобится. Или встретим и поможем со спуском ребятам, если справятся сами. Директор может потом сильно испортить ему жизнь, но он плевал. Делает то, что считает верным.
Спортсмены, дети совсем, но вот рядом со мной тренер, отвечающий за них. Вместо того, чтобы попрятать подопечных в теплых номерах пансионата, он, рискуя карьерой, а может быть и свободой, если случится трагедия, пришел на помощь терпящим бедствие наверху. Тоже делает то, что считает для себя правильным и не оглядывается на страхи. Ученые с обсерватории напротив нас, в кузове ратрака. Тоже не стали отсиживаться в своей сверх защищеной обсерватории. А вот мои коллеги, наши местные гиды, сбились в кучу, будто не слыша распоряжения. Так ведь комфортнее и легче, чем идти с незнакомыми людьми, вести их и отвечать за них.
Наши машины поднимались все выше. Мы немного растянулись по склону и приближались к пугающему шторму все ближе. Ощутимо потемнело и похолодало. Я все смотрел на эти страшные, черные облака, вращающиеся вокруг горы и мне становилось все страшнее. Так мог бы выглядеть шторм на горе в фильме ужасов, а в жизни я никогда не видел ничего подобного. Ветер вращает грозовой фронт вокруг Эльбруса. Откуда же и куда он дует?
Мы все приближались к нему и вот первый ратрак, со спасателями, въехал в тучи и пропал из вида, как будто шторм поглотил его. За ним туда же ушел второй. Наши машины шли на расстоянии от них, выехав чуть позже, но вскоре первый из наших тоже ушел в черноту. Становилось все темнее и все холоднее. Второй. Наша машина четвертая. Я невольно подобрался, как будто перед прыжком с большой высоты. Как будто граница этого шторма была чем то большим, чем обычный покров облаков. Третий. Я оглянулся назад. Уже далеко внизу виднелась наша база и станция канатной дороги. Почему же мне так тревожно? Это просто шторм. Вид вниз вдруг растаял, резко стало еще темнее и холоднее. Ну вот и все, мы пересекли границу…
Продолжение: