— Я дома! — голос Сергея, такой знакомый, такой родной, теперь казался чужим. — Представляешь, такая пробка.
Он замолчал, увидев свой телефон на столе.
— Кто они? — Анна подняла глаза.
Он замер в дверях, побледнев. В руках — пакет из супермаркета, любимое вино Анны. Пятница же, их традиционный вечер.
— Аня, я могу объяснить...
— Так объясни.
Таким неожиданным диалогом начался этот их совместный вечер.
Анна не хотела подглядывать, правда не хотела. За пятнадцать лет брака она никогда не рылась в вещах мужа, не проверяла его переписки, не устраивала сцен ревности. Доверие — оно ведь либо есть, либо нет, верно?
Просто в тот вечер телефон Сергея разрядился, а ей срочно нужен был номер курьера — из тех, что он сбрасывал ей вчера в мессенджере. Обычное дело: муж часто пересылал ей контакты доставки, когда заказывал что-то для дома. Пароль она знала – день их свадьбы, которая была пятнадцать лет назад.
Уведомление выскочило, когда она открывала диалоги: "Маша отправила фото". Палец машинально скользнул по экрану. Вот и всё: один жест — и реальность треснула как старое зеркало.
На фотографии Сергей обнимал незнакомую женщину — красивую, молодую, с какой-то солнечной улыбкой. Между ними стояла девочка лет восьми в пышном розовом платье, с короной на голове. Все трое улыбались так счастливо, так естественно. Как настоящая семья.
Подпись услужливо подсказывала: "День рождения принцессы". Дата — прошлая суббота. День, когда муж был "в командировке" в Новосибирске.
Анна сидела на кухне три часа, глядя в одну точку. За окном менялось небо: закат окрасил облака в розовый, потом – в фиолетовый, потом сгустилась темнота. В голове крутились обрывки воспоминаний: вот Сергей говорит о командировке, вот она собирает ему вещи, вот ждёт звонка вечером. Сколько их было, этих "командировок"?
Щелчок ключа в замке прозвучал как выстрел.
— Это, — муж говорил очень тихо. — Это моя другая семья.
"Другая семья" - как это просто звучит, как буднично. Будто речь о второй машине или запасной квартире.
— Лене восемь, она думает, что я в постоянных разъездах из-за работы.
Анна смотрела на мужа, с которым жила пятнадцать лет – и не узнавала его. Чужой человек с чужой жизнью… Когда это случилось, как она не заметила?
— Сколько?
— Девять лет.
Девять лет двойной жизни… Она пыталась подсчитать: сколько ужинов она приготовила за эти годы? Сколько раз ждала с "командировок"? Сколько планов построила?
— Господи, — она невесело усмехнулась, — а я ещё переживала, что мы не завели детей. Думала, может, со мной что-то не так.
— Аня, послушай.
— Нет, это ты послушай. Девять лет ты жил двойной жизнью. Девять лет врал мне в глаза. А я... я ведь верила каждому слову, переживала, когда ты задерживался, готовила твои любимые блюда, строила планы на будущее.
Голос наконец дрогнул:
— Уходи.
— Что?
— Я сказала — уходи! — теперь она кричала, и это было почти облегчением. — К своей "другой" семье. Или есть ещё третья, о которой я не знаю?
— Аня, давай поговорим, — он сделал шаг вперёд. — Я знаю, это звучит ужасно, но я правда любил и люблю тебя.
— Любишь? — она рассмеялась. — А её? Её ты тоже любишь? А дочь? Господи, у тебя же дочь! Как ты мог?
— Я не хотел, чтобы так вышло, — он опустился на стул, сгорбившись. — Это была просто интрижка. Командировка в Новосибирск, вечер в баре. А потом Маша сказала, что беременна.
— И ты, конечно, не мог её бросить? Благородный рыцарь.
— Я хотел всё рассказать. Много раз хотел.
— Но девять лет как-то не нашлось подходящего момента?
Анна встала, прошлась по кухне. Сколько раз она стояла у этой плиты, готовя его любимый борщ? Сколько вечеров они провели за этим столом, обсуждая прошедший день?
— Знаешь, что самое страшное? — она остановилась у окна. — Не то, что ты завёл другую семью и не то, что родил ребёнка. А то, что ты украл у меня девять лет жизни – девять лет я жила с призраком.
— Я всё тот же.
— Нет! — она резко обернулась. — Тот Сергей, которого я знала, не мог так поступить. Не мог годами врать, изворачиваться, вести двойную жизнь. Кто ты? Я даже не знаю, кто ты такой!
В кухне повисла тяжёлая тишина. За окном мигнула и погасла вывеска соседнего магазина. Где-то вдалеке просигналила машина.
— Собирай вещи, — наконец сказала Анна. — Прямо сейчас.
— Сейчас?
— Да, сейчас. Я не смогу уснуть в одном доме с чужим человеком.
Он молча встал и вышел из кухни. Было слышно, как открываются и закрываются дверцы шкафа, как шуршат вещи. Каждый звук отдавался в голове тупой болью.
Через полчаса он стоял в прихожей с двумя чемоданами.
— Я оставлю ключи?
— Оставь, — она сделала глубокий вдох, — и не звони мне, не пиши, не пытайся ничего объяснить. Просто исчезни.
У двери он обернулся:
— Прости. Я правда любил и люблю тебя.
— Знаешь что? — она впервые за вечер улыбнулась. — Я тоже любила. Но, кажется, совсем другого человека.
Дверь закрылась с тихим щелчком – с тем же звуком, с которого всё началось несколько часов назад. Щелчок — и жизнь разваливается на куски.
Анна медленно прошлась по квартире – такой знакомой и такой чужой одновременно. Вот их свадебное фото на стене — надо будет снять. Вот его любимое кресло — выкинуть. Вот шкаф, где висят его вещи — сжечь к чертям. Но обо всём она подумает завтра. А сейчас, видимо, из-за стресса ей захотелось спать.
Утро началось с телефонного звонка. Анна с трудом разлепила опухшие от слёз глаза и посмотрела на экран – свекровь. Вот только этого не хватало.
— Анечка, что случилось? — голос Марии Петровны дрожал. — Серёжа приехал к нам ночью с вещами, ничего не объясняет.
— Спросите у него про его вторую семью в Новосибирске, — голос звучал хрипло. — Про дочь Лену, которой восемь лет, про "командировки".
В трубке повисла тяжёлая тишина.
— Господи, — наконец выдохнула свекровь. — Я не знала.
— Никто не знал, — Анна горько усмехнулась. — Он хорошо играл свои роли.
— Но как же? А я ещё попрекала тебя, что внуков не родила.
Эти слова били больнее всего. Сколько раз за девять лет она слышала намёки – "Часики-то тикают", "У всех уже дети", "Может, к врачу сходишь?"
— Мария Петровна, давайте не будем.
— Нет, постой, — в голосе свекрови зазвенели слёзы. — Ты же как дочь мне была. И есть! Я не позволю ему так просто.
— Спасибо, — перебила Анна. — Правда, спасибо. Но я должна справиться сама.
После разговора она долго стояла под душем, позволяя горячей воде смывать остатки вчерашнего кошмара. Потом открыла шкаф: половина пустая – его вещи исчезли, будто их никогда и не было.
Телефон снова ожил: коллеги, подруги, родственники. Новости в маленьком городе разлетаются быстро.
— Может, встретимся? — предложила Катя, лучшая подруга. — Посидим, поговорим.
— Нет, — Анна покачала головой, хотя подруга не могла этого видеть. — Знаешь, я, кажется, уеду.
— Куда?
— Не знаю – куда глаза глядят. Может, в Питер — я всегда хотела там жить. Или в Москву. Или еще куда.
— В Новосибирск? — осторожно спросила Катя.
— Нет, — Анна вдруг рассмеялась. — Знаешь, самое удивительное? Я даже не хочу её видеть. Она ведь тоже жертва его лжи, разве нет?
— А он? Пытался связаться?
— Двадцать пропущенных и море сообщений: "Давай поговорим", "Я всё объясню", "Мы можем начать сначала".
— И что ты?
— Заблокировала везде. Знаешь, я вдруг поняла – мне не нужны объяснения, не нужны оправдания. Мне нужна новая жизнь.
В трубке помолчали.
— Я могу помочь с переездом, — наконец сказала Катя. — У меня двоюродная сестра в Питере, она риелтор.
— Было бы здорово.
К вечеру Анна составила план: продать квартиру — всё равно каждый угол здесь пропитан ложью, уволиться — она давно хотела сменить профессию, начать с чистого листа без оглядки на прошлое, без груза чужих тайн.
Популярные рассказы: