Об Иоакимовской летописи, приведенной В. Н. Татищевым в "Истории Российской", и ее отличие от "Повести временных лет" Нестора я писал в прошлой статье (можно почитать здесь). В этой, я хочу более подробно остановиться на крещении Новгорода, как это описал непосредственный участник этих событий, первый новгородский епископ Иоаким Корсунянин.
Монах Нестор в "Повести временных лет" говорит, что узнав о крещении князя и бояр его, народ шел креститься с радостью:
Услышав это, с радостью пошли люди, радуясь и говоря: "Если бы это не было добрым, не приняли бы его князь наш и бояре".
А как было на самом деле?
Иоаким в летописи рассказывает, что митрополит Михаил, по совету князя Владимира "посажа епископы по градом: в Ростове, Новеграде, Владимире и Белеграде". Они шли по земле с вельможами и воинами князя, уча людей и крестя сотнями и тысячами, где сколько получится. Командовал воинами дядя князя Владимира – Добрыня, новгородский посадник. Люди в большом неверии скорбели и роптали, но отказываться от крещения не смели, боясь воинов.
В Новгороде люди, узнав, что Добрыня идет их крестить, созвали вече и решили в город Добрыню с воинами и священниками не пускать и не дать им идолы свергнуть. Когда подошли они к Новгороду, горожане разметали мост через Волхов и вышли с оружием. Добрыня добрыми словами и угрозами пытался уговорить новгородцев, но они слышать его не хотели и вывезли большие пороки (камнеметы) с камнями, поставили у разобранного моста, как на злейших врагов своих. Возглавляли новгородцев старший жрец славян волхв Богомил, прозванный за красноречие Соловей и новгородский тысяцкий Угоняй, которые категорически запрещали народу креститься.
Иоаким пишет от первого лица:
Мы же стояхом на торговой стране, ходихом по торжисчахм и улицам, учахом люди, елико можахом. Но гиблюсчим в нечестии слово крестное, яко апостол рек, явися безумием и обманом. И тако пребыхом два дни, неколико сот крестя.
Т.е. епископ со священниками были на торговой стороне, ходили по рынкам и улицам, учили людей, … несколько сот окрестив.
Тысяцкий Угоняй ездил всюду и кричал:
Лучше нам помрети, неже боги наша дати на поругание.
Народ, подстрекаемый Богомилом и Угоняем, дом Добрыни разрушили, "имение разграбиша, жену и неких от сродник его избиша".
Видя, что новгородцы на уговоры не поддаются и приготовились к сражению, Добрыня решил действовать хитростью. Тысяцкий князя Владимира Путята, как "муж смысленный и храбрый", подготовил ладьи, набрал из ростовцев 500 воинов и ночью переправился через Волхов выше Новгорода на другой берег и вошел в город с другой стороны. Горожане приняли их за своих и тревоги не подняли. Не встретив сопротивление, они дошли до двора Угоняя, схватили тысяцкого и других зачинщиков, и отправили всех к Добрыне за реку. Узнав об этом, новгородцы собрали около 5000 человек, окружили Путяту с воинами и "бысть междо ими сеча зла". Пока одни горожане сражались с воинами Путяты, другие разобрали церковь Преображения господня и дома христиан разграбили (из этого следует, что в Новгороде уже тогда была христианская община).
На рассвете Добрыня с остальными воинами переправился через Волхов и поспешил на помощь Путяте. Для большего устрашения новгородцев, он приказал поджечь дома на берегу Волхова. Горожане, прекратив сопротивление, бросились тушить огонь, спасать свое имущество, а старшие мужи новгородские пришли к Добрыне и запросили мира.
Добрыня, собрал своих воинов и запретил грабежи. Они все идолы языческие сокрушили, деревянные сожгли, а каменные изломали и в Волхов скинули; "и бысть нечестивым печаль велика". Новгородцы, видевшие это, "с воплем великим и слезами" просили за своих богов, Добрыня же, насмехаясь, им говорил:
Что, безумнии, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, кую пользу вы от них чаять можете.
И послал во все концы города объявить, что бы все шли креститься. Посадник Воробей Стоянович, который при князе Владимире воспитан и был "вельми сладкоречив", ходил по городским площадям и рынкам и "паче всех увесча".
Шли многие, а кто не хотел того воины насильно волокли и крестили, как пишет Иоаким:
Идоша мнози, а не хотясчих креститися воини влачаху и кресчаху, мужи выше моста, а жены ниже моста.
Многие, нежелающие креститься новгородцы, говорили о себе, что уже крещеные, а проверить это возможности не было. Тогда, скорее всего Иоаким, повелел всем крещеным кресты деревянные или медные на шею одевать, а если нет креста, то тем не верить и крестить их. Так же повелел Добрыня разрушенную церковь Преображения господня восстановить.
После крещения Новгорода Путята возвращается в Киев. Иоаким же, заканчивая свой рассказ, говорит, что с тех пор люди говорят про новгородцев:
Путята крестил мечом, а Добрыня огнем.
В примечании к 4-й главе 1-й книги "Истории Российской" В. Н. Татищев о крещении Новгорода поясняет:
Сие ни о ком ином, кроме Иоакима епископа, разуметь неможно. Яко Нестор сказует, Иоаким послан был в Новград з Добрынею, не упоминая Путяты, ни обстоятельств кресчения.
Здесь же Татищев упоминает, что о крещении в Новгороде и свержении старых богов говорят другие источники. Так в "манускрипте Крекшина" (Крекшин П. Н. - 1684 – 1763 гг. – из новгородских дворян, чиновник петровских времён и историк, собрал значительные рукописные материалы по русской истории X - XVIII вв.) обстоятельства сопротивления новгородцев крещению изложены согласно Иоакиму, но "баснословно" об идоле Перуна описано, "якобы, когда оный ломали и тасчили, рыдал и противился". В Ростовской летописи еще добавлено, что "Перун палицу, имевшую в руке его, на мост бросил, сказав, что торговцы з горожаны всегда будут драться".
Река Волхов разделяла Новгород на две части: Торговую и Софийскую стороны. Население Торговой стороны (торговцы) и Софийской стороной (горожане) постоянно враждовали между собой и не редко отстаивали свою правоту на мосту через Волхов. Эту вражду и приписывают Перуну.
О тысяцком Путяте Татищев поясняет:
О Путяте нигде Нестор не упомянул, … В песнях же старинных о увеселениях Владимира тако поют: Против двора Путятина, против терема Зыбатина старого Путяти темной лес. Ис чего можно видеть, что знатный муж был. Тысецкой же чин был над всеми войски, яко фельдмаршал…
О нательных крестиках Татищев говорит следующее: «Кресты на шею класть нигде у христиан, кроме Руси, не употреблено, но кто узаконил, нигде не нахожу. Некоторые сказывают, якобы Владимир, иные о булгарех, токмо в Булгарии не употребляют. Итак, мню, что Иоаким начал, а Владимир во все государство определил, чтоб кто кресчения не отлыгался.»
Об этом же говорит и Екатерина II в "Записках касательно Российской истории":
…для различия крещеных с некрещеными, велели воеводы крещеным наложить кресты на шею. Писатели говорят, будто от того в Руси обычай носить на шее кресты.
Вскоре после крещения в Новгороде были построены два христианских храма – каменная церковь праведных Иоакима и Анны и деревянный тринадцатиглавый собор Святой Софии над Волховом. Оба храма до наших дней не сохранились, вместо деревянного собора Святой Софии был построен каменный, ставший главным городским собором.
Ссылки на публикации, упомянутые в этой статье:
__________________________________
Спасибо за внимание! Если Вам понравилась статья подписывайтесь на канал, читайте уже опубликованные и не пропускайте новые.