Солнечные лучи едва пробивались сквозь тонкие занавески, когда Галина, наконец-то устроившись в любимом кресле с чашкой горячего кофе, блаженно прикрыла глаза. После безумной рабочей недели это воскресное утро казалось настоящим подарком судьбы. Тишина. Покой. Ни совещаний, ни отчётов, ни...
Звонок в дверь раздался так неожиданно, что она вздрогнула, расплескав кофе на домашний халат.
— Галочка! Открывай, мы пришли! — раздался громкий голос свекрови за дверью.
Сердце ёкнуло. Галина машинально посмотрела на часы — 9:30 утра. В воскресенье. Без звонка. Без предупреждения. Снова.
Не успела она открыть дверь, как Лидия Петровна, её свекровь, уже вплыла в прихожую, держа в руках плетёную корзину с яблоками. За ней, словно тень, проскользнула Анна, сестра мужа, тоже с какими-то свёртками.
— Ой, а ты ещё не одета? — свекровь окинула её критическим взглядом. — И не прибрано у вас... А Витя дома?
— Нет, он... — начала было Галина, но Лидия Петровна уже уверенно направилась на кухню.
— Мы тут фруктов вам привезли, с дачи, — щебетала Анна, следуя за матерью. — Мама всё утро собирала.
— Галина! — донеслось с кухни. — Мы пришли к вам в гости, накрывай стол, как положено!
Галина почувствовала, как внутри всё сжимается. "Как положено" — это значит полный праздничный обед, будто она готовилась к приходу гостей неделю. Она медленно подошла к холодильнику, мысленно перебирая его скудное воскресное содержимое.
— Сейчас что-нибудь придумаем, — пробормотала она, доставая остатки вчерашнего салата.
— Доченька, — Лидия Петровна присела за стол, наблюдая за суетливыми движениями невестки, — ты бы хоть яичницу пожарила. Вот я, когда ко мне гости...
Галина механически кивала, гремя сковородками и доставая продукты. В голове крутилась одна мысль: "Почему? Почему нельзя было позвонить заранее?"
Она так ждала этого воскресенья. Планировала почитать новую книгу, может быть, посмотреть фильм... Вместо этого она снова, как по расписанию, оказалась у плиты, пытаясь из ничего создать праздничный стол.
— А салфеточки праздничные у тебя есть? — голос свекрови выдернул её из размышлений. — И вазочку бы красивую для фруктов...
Галина молча достала из шкафа праздничный сервиз. Руки слегка подрагивали. Где-то внутри поднималась волна раздражения, но она привычно подавила её. "Ради Вити, — подумала она. — Всё ради мира в семье".
Но что-то подсказывало ей — так больше продолжаться не может. Расставляя тарелки, она вдруг отчётливо поняла: это последний раз, когда она позволяет вторгаться в свою жизнь без предупреждения. Теперь нужно только решить, как донести это до мужа. И до его семьи.
А пока она улыбалась и накрывала на стол. Как положено.
Часы показывали почти девять вечера, когда Галина домыла последнюю тарелку. Спина ныла после целого дня у плиты, а в висках стучало от сдерживаемого раздражения. Виктор сидел в гостиной, уткнувшись в телефон, будто не замечая её состояния.
— Витя, — она присела рядом с мужем, подбирая слова. — Нам нужно поговорить.
Он оторвался от экрана, вопросительно взглянув на жену:
— Что-то случилось?
— Почему твоя мама считает, что может приходить без предупреждения? — Галина старалась говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало. — И почему я должна бросать свои планы, чтобы накрывать праздничный стол?
Виктор поморщился, словно от зубной боли:
— Галь, ну начинается... Что тебе стоит принять родных людей?
— Дело не в этом, — она почувствовала, как предательски дрогнул голос. — Я устаю на работе. У меня есть право на отдых. На личное время. На...
— Господи, ну не раздувай из мухи слона! — Виктор раздражённо отложил телефон. — Мама просто хочет заботиться о нас. Привезла фрукты, проведала... Что здесь такого?
Галина смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот чуткий человек, который когда-то понимал её с полуслова?
— Витя, пойми... — она сделала ещё одну попытку. — Я не против твоей мамы. Я против того, что с моим мнением никто не считается. Что мой дом...
— Наш дом, — перебил он.
— Что НАШ дом, — она выделила это слово, — превращается в проходной двор. Я даже не могу планировать свои выходные!
— Знаешь что, — Виктор встал, — ты просто избалованная. Мама правильно говорит — современные женщины совсем не думают о семье. Всё им работа, всё им отдых...
Галина почувствовала, как к горлу подступает ком. Она молча встала и направилась в спальню. За спиной послышалось:
— И вообще, будь благодарна, что у тебя такая заботливая свекровь!
Щёлкнул выключатель в ванной — Виктор демонстративно отправился умываться, показывая, что разговор окончен.
Лёжа в темноте, Галина впервые за долгое время чувствовала себя абсолютно одинокой. Рядом посапывал муж, но казалось, что между ними не метр кровати, а целая пропасть. "Неужели он никогда не поймёт?" — думала она, глотая слёзы.
Где-то в глубине души зрело решение: раз муж не хочет защищать её право на личное пространство, придётся справляться самой. Вопрос только — как?
Утро следующего воскресенья началось со знакомого звонка в дверь. Галина, только что закончившая завтрак, почувствовала, как напряглись плечи. На пороге, как и ожидалось, стояли Лидия Петровна с Анной.
— Мы тут пирожков напекли! — радостно возвестила свекровь, проходя в квартиру. — Галочка, ставь чайник.
Но Галина не двинулась с места. Что-то изменилось в её взгляде — исчезла привычная растерянность, появилась спокойная решимость.
— Лидия Петровна, — голос звучал негромко, но твёрдо. — Я не буду накрывать стол.
Свекровь застыла на полпути к кухне:
— Что-что?
— Я сказала, что не буду накрывать стол, — повторила Галина. — Я не готовилась к приёму гостей. У меня другие планы на сегодня.
— Какие ещё планы? — Лидия Петровна возмущённо повернулась к сыну. — Витя, ты слышишь, что она говорит?
Виктор, застигнутый врасплох, переводил растерянный взгляд с матери на жену.
— Мам, может, действительно... — начал он неуверенно.
— Что "действительно"? — в голосе свекрови зазвенели знакомые нотки. — Я к родному сыну прийти не могу?
— Можете, — спокойно ответила Галина. — Но по договорённости. Как делают все нормальные люди.
Повисла тяжёлая пауза. Анна нервно теребила край сумки.
— Витя, — Лидия Петровна решила зайти с другой стороны. — Сынок, ну сделай ты что-нибудь! Накрой хотя бы сам на стол, раз уж твоя жена...
Виктор беспомощно посмотрел на жену, потом на мать. В кои-то веки ему пришлось выбирать. Он медленно направился к кухне, чувствуя на себе два пристальных взгляда.
Следующий час прошёл в странной атмосфере. Виктор суетился у плиты, пытаясь организовать чаепитие, но получалось неуклюже. Чай пролился на скатерть, бутерброды вышли кривыми. Лидия Петровна то и дело бросала укоризненные взгляды на невестку, которая спокойно сидела в кресле с книгой.
Когда гости наконец ушли, Виктор тяжело опустился на диван:
— Зачем ты так? Неудобно получилось...
— А мне годами было удобно? — тихо спросила Галина. — Знаешь, что самое интересное? Небо не упало на землю. Никто не умер от того, что я один раз подумала о себе.
Она посмотрела на мужа и добавила:
— И это только начало.
— Это переходит все границы! — голос Лидии Петровны заполнил кухню. — В моё время невестки уважали старших!
Галина спокойно протирала чашку, не реагируя на очередной выпад свекрови. За последний месяц многое изменилось: она больше не бросалась угождать нежданным гостям, не извинялась за "неубранную" квартиру, не готовила праздничные обеды по первому требованию.
— И вообще, — продолжала Лидия Петровна, — у вас в доме нет никаких семейных традиций! Вот у Тамары Михайловны невестка каждое воскресенье пироги печёт...
Галина поставила чашку и медленно повернулась к свекрови:
— Знаете, Лидия Петровна, давайте поговорим о традициях.
Что-то в её голосе заставило всех замолчать. Даже Виктор, обычно прячущийся за газетой во время таких разговоров, поднял глаза.
— Традиция — это когда всем хорошо, — Галина говорила тихо, но каждое слово звенело в тишине. — Это когда уважают не только старших, но и младших. Когда считаются с чужим временем, планами, желаниями. А то, что происходит у нас — это не традиция. Это... насилие над чужой жизнью.
— Как ты смеешь... — задохнулась Лидия Петровна.
— Смею, — кивнула Галина. — Потому что это мой дом. Наш с Виктором дом. И здесь будут наши традиции. Например, традиция предупреждать о визите заранее. Традиция уважать личное пространство друг друга. Традиция...
— Витя! — свекровь повернулась к сыну. — Ты слышишь, что она говорит?
Виктор медленно сложил газету. Посмотрел на мать, потом на жену. И вдруг улыбнулся:
— Слышу, мам. И знаешь... Галя права.
В наступившей тишине было слышно, как капает вода из крана. Лидия Петровна открыла рот, закрыла, снова открыла — и вдруг осеклась, впервые увидев в глазах сына не привычную мальчишескую неуверенность, а спокойную твёрдость взрослого мужчины.
— Мам, — голос Виктора был мягким, но решительным. — Мы все друг друга любим. Но любовь — это ещё и уважение. К чужому времени, к чужому пространству... Давай просто будем договариваться заранее?
Лидия Петровна беспомощно опустилась на стул. А Галина вдруг почувствовала, как по щекам текут слёзы — не от обиды или злости, а от облегчения. Наконец-то они стали настоящей семьёй.
На кухонном столе дымился свежезаваренный чай. Галина расставляла чашки, краем глаза наблюдая, как Лидия Петровна раскладывает по тарелкам принесённый пирог.
— Мам, давайте в следующее воскресенье у нас соберёмся? — предложила Анна, нарезая лимон. — Я новый рецепт хочу попробовать.
— В следующее не получится, — покачала головой Галина. — У нас с Витей билеты в театр.
— А через неделю? — тут же подхватила Лидия Петровна, и Галина с удивлением заметила, что в голосе свекрови больше нет привычных командных ноток.
Виктор обнял жену за плечи:
— Через неделю можно. Правда, Галь?
Она кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. Прошло всего два месяца с того памятного разговора, а как много изменилось. Теперь никто не вламывался в их дом без звонка, не требовал немедленного угощения, не упрекал в отсутствии гостеприимства.
— Знаешь, — шепнул ей Виктор, когда они провожали гостей, — я горжусь тобой. И... прости, что не понимал раньше.
Галина прижалась к мужу, глядя, как мать с сестрой садятся в машину. Лидия Петровна помахала им рукой — и в этом жесте было столько искренней теплоты, что Галина невольно улыбнулась.
Позже, убирая со стола, она думала о том, как иногда нужно просто набраться смелости и сказать "нет", чтобы всё встало на свои места. Чтобы "как положено" превратилось в "как удобно всем". Чтобы дом стал по-настоящему тёплым — без обид, без напряжения, без притворства.
А ещё она думала о том, что настоящая любовь к близким — это не бесконечные уступки. Это умение уважать границы друг друга, сохраняя главное — искреннюю заботу и нежность.