Дождь настойчиво барабанил в окна маленькой кухни, где желтый свет старой лампы отбрасывал причудливые тени на стены. Олеся сидела за столом, до боли сжимая в пальцах банковскую выписку. На кухне пахло свежезаваренным чаем с малиной — она всегда заваривала его в минуты стресса. Но сейчас чашка стояла нетронутой, а чай давно остыл.
В соседней комнате негромко работал телевизор — дети смотрели мультики перед сном. Их беззаботный смех только усиливал тяжесть, повисшую в воздухе.
Игорь стоял у окна, засунув руки в карманы старых джинсов. Его широкие плечи напряжённо застыли, а в отражении стекла она видела, как он хмурится, избегая смотреть в её сторону.
"Ты снова это сделал", — Олеся старалась говорить тихо, но голос предательски дрожал. "Господи, почему я узнаю об этом только сейчас?"
Она ещё раз просмотрела выписку, хотя уже знала каждую цифру наизусть. Пятьдесят тысяч. Половина их отпускных накоплений. Просто исчезли со счёта три дня назад.
"А что я должен был делать?" — Игорь резко обернулся, и в его голосе прозвучали защитные нотки. "Людмила позвонила в слезах. Она моя сестра, черт возьми!"
"А мы?" — Олеся с трудом сдерживала подступающие слёзы. "А дети? Или мы для тебя не важны? Мы же планировали эту поездку целый год! Дети только об этом и говорят..."
"Как ты можешь..." — Игорь шагнул к столу, его лицо исказилось от обиды. "Она моя сестра. Я не мог просто..."
"Отвернуться?" — Олеся горько усмехнулась. "А от нас отворачиваться можно? От меня, от детей? Знаешь, сколько я работала сверхурочно ради этих денег? Сколько проектов взяла дополнительно?"
Она встала из-за стола, смахнула непрошеную слезу. На стене тикали старые часы — подарок свекрови на новоселье. Когда-то этот звук успокаивал, сейчас же казался издевательским напоминанием об уходящем времени, потраченном впустую.
"Дело даже не в деньгах", — тихо продолжила она. "Дело в доверии. Ты даже не посчитал нужным обсудить это со мной. Просто взял и сделал. Как всегда".
Игорь тяжело опустился на стул, провёл ладонью по небритому лицу. В кухонном свете особенно заметны стали морщинки вокруг глаз и седина на висках — когда он успел так постареть?
"Люда в отчаянном положении", — наконец произнёс он. "Ты бы слышала, как она плакала в трубку..."
"Откуда ты знаешь?" — перебила Олеся. "Ты хоть спросил, на что ей нужны деньги? Или просто поверил на слово, как в прошлый раз? И позапрошлый? Помнишь, чем это закончилось?"
Она замолчала, вспомнив, как два года назад они уже помогали Людмиле с долгами. Тогда она тоже просила "совсем немного, только чтобы встать на ноги". А потом выяснилось, что деньги ушли не на бизнес, а на какие-то сомнительные курсы личностного роста.
"Знаешь, что самое обидное?" — Олеся подошла к окну. Дождь усилился, превращая улицу в размытое пятно. "Мы с тобой пятнадцать лет вместе. Пятнадцать лет, Игорь. А ты до сих пор не научился быть честным со своей семьей. Не с сестрой — с нами".
Она медленно сложила выписку и направилась к двери. У порога остановилась, обернулась:
"Когда будешь готов говорить правду, приходи. А пока... пока мне нужно подумать".
Дверь тихо закрылась. Игорь остался один на кухне, слушая, как дождь бьёт в окно всё сильнее, а из комнаты доносится беззаботный смех детей. Где-то в глубине души он понимал — жена права. Но признать это означало признать и собственную слабость, свой страх быть плохим братом. А может, и мужем тоже.
"Андрей Викторович ждёт вас", — кивнула секретарша.
Олеся одёрнула пиджак и вошла в кабинет. Мягкий свет, книжные полки до потолка. За огромным столом сидел адвокат — седой мужчина с умными глазами.
"Слушаю вас", — он достал какие-то бумаги.
Олеся помедлила. Как объяснить, что она здесь ищет?
"Меня интересует дело Людмилы Сергеевны. Финансовая часть развода".
"Вы её представитель?"
"Нет... родственница. Хотим помочь, но нужно понять ситуацию".
Адвокат кивнул, открыл папку: "История непростая. После развода Людмила получила долю в квартире и машину. Но вместе с имуществом к ней перешли и долги мужа".
"Долги?" — Олеся вцепилась в подлокотники кресла.
"Кредиты, займы... Почти два миллиона".
"Два миллиона?" — у неё перехватило дыхание. "Но она просила совсем другую сумму... На ремонт..."
"Ремонт?" — адвокат снял очки. "Боюсь, ситуация куда серьёзнее. Если не погасить долг в ближайшие три месяца, она потеряет всё — и квартиру, и машину".
"А муж? Он не может помочь?"
"Бывший муж сейчас сам банкрот. Да и по закону не обязан — она подписала все бумаги добровольно".
"Добровольно?" — Олеся горько усмехнулась. "А она понимала, что подписывает?"
Адвокат пожал плечами: "Мы всё объяснили. Но люди часто слышат только то, что хотят".
Выйдя на улицу, Олеся прислонилась к стене. В голове не укладывалось. Люда врала им. Всё это время... А они-то думали — ремонт, крыша течёт...
Зажужжал телефон. Игорь: "Где ты? Давай поговорим".
Олеся сунула телефон в сумку. Сначала надо встретиться с Людмилой. Хватит вранья.
На душе было тяжело. Злость мешалась с жалостью — каково это, когда весь мир рушится, а признаться стыдно даже близким?
В уличном кафе гремела посуда. Людмила сидела за дальним столиком, нервно крутила в руках салфетку. Увидев Олесю с Игорем, вздрогнула, опустила глаза.
"Привет", — Игорь неловко потоптался у стола. "Можно присесть?"
Людмила кивнула. Подошла официантка, но никто не взял меню.
"Хватит", — Олеся положила на стол документы. "Я была у адвоката. Два миллиона, Люда? Серьёзно?"
"Ты что натворила?" — у Игоря дрогнул голос.
"Я... я не хотела..." — Людмила скомкала салфетку. "После развода думала, справлюсь. А потом счета пошли, требования..."
"И ты решила нас обмануть?"
"А что мне оставалось?" — Людмила всхлипнула. "Сказать, что я дура? Что поверила мужу, подписала какие-то бумаги? Что меня выкинут на улицу через три месяца?"
За соседним столиком смеялась парочка. Их беззаботность резала слух.
"Знаешь, что обидно?" — Олеся понизила голос. "Не деньги. А враньё. Мы же семья, Люда".
"Семья?" — Людмила горько усмехнулась. "Когда я развелась, все отвернулись. Думали — сама виновата. А теперь..."
"Теперь ты рискуешь остаться без всего", — Олеся достала телефон. "Два миллиона. У нас таких денег нет".
"Я знаю", — Людмила вытерла слёзы. "Простите. Я просто... испугалась".
"Чего?" — спросил Игорь. "Нас?"
"Себя. Того, что опять всё испортила".
Олеся молчала. В голове крутились цифры, сроки, возможные решения. Но главное — нужно начать с правды.
"Рассказывай", — она придвинула стул ближе. "Всё, с самого начала. Как ты влезла в эти долги?"
И Людмила начала говорить. О том, как муж уговорил взять кредит на бизнес. Как подписывала бумаги, не читая. Как узнала о других займах уже после развода.
"Я думала, справлюсь", — она теребила кольцо на пальце. "Продам машину, найду работу... А потом пришли из банка. Сказали — три месяца, иначе..."
"Почему сразу не сказала?" — Игорь накрыл её руку своей.
"Стыдно было. Вы с Олесей такие... правильные. Всё у вас по плану, всё продумано. А я..."
"А ты моя сестра", — перебил Игорь. "Глупая, но сестра".
Олеся смотрела на них и чувствовала, как внутри что-то отпускает. Злость уходила, оставляя место сочувствию. И решимости — помочь, но по-другому.
"Ладно", — она достала блокнот. "Давай подумаем, что можно сделать. Только честно, Люда. Больше никакой лжи".
В их гостиной пахло пирогами — Олеся всегда пекла, когда нервничала. Дети возились в своей комнате, только изредка доносился смех и топот.
"Вот так", — Олеся разложила на столе бумаги. "В моём агентстве нужен менеджер. Оклад тридцать, плюс проценты. Справишься?"
Людмила подняла глаза: "Ты предлагаешь мне работу?"
"Я предлагаю выход", — Олеся достала калькулятор. "С процентами выйдет тысяч пятьдесят. Плюс продашь машину — она всё равно в залоге. Квартиру можно сдать, самой снять комнату..."
"Олесь..." — начал Игорь.
"Подожди. Если всё сложить, за год можно закрыть большую часть долга. Но работать придётся много. И никаких глупостей".
Людмила кивнула, комкая платок: "Я... я справлюсь. Честно".
"И ещё", — Олеся положила руку на плечо мужа. "Больше никакой лжи. Ни нам, ни себе. Будут проблемы — говорим сразу. Все вместе решаем. Ясно?"
"Спасибо", — Людмила всхлипнула. "Я не думала... после всего..."
"После всего мы всё ещё семья", — Олеся вздохнула. "Глупая, странная, но семья. И хватит уже драм".
В кухню влетел младший, с разбегу прыгнул отцу на колени: "Пап, ты обещал мультик!"
"Точно", — Игорь улыбнулся. "Сейчас посмотрим".
Он унёс сына в комнату. Олеся и Людмила остались вдвоём.
"Знаешь", — тихо сказала Людмила, "я ведь правда думала, что одна справлюсь. Гордая была".
"Глупая была", — поправила Олеся. "Но это лечится. Работой, честностью и временем".
За окном садилось солнце. Пахло пирогами и надеждой — на то, что всё ещё можно исправить. Если быть честными друг с другом. И с собой.