Лизонька тыкала пухлым пальчиком в огромного зеленого жука.
– Мама, смотри, тут жук! – радостно крикнула она.
– Оставь в покое жука, - велела Лялька, которая сидела в полуразвалившейся остановке.
Стояла июльская жара. Трещали кузнечики и сверчки, деловито гудели шмели и пчёлы, переливались звонкими голосами птицы, шумела трава и деревья. Солнце нещадно припекало. Лизонька возилась в придорожной пыли, играя с букашками и травинками. Лялька ждала, вслушиваясь в шум природы и пытаясь уловить звуки мотора. Она приходила на это место каждый день в течение месяца. Сама себя уже начала называть Хатико.
Витька привез их с Лизонькой сюда месяц назад и выкинул вместе с вещами в придорожную пыль. Ляля так и стояла с открытым ртом, смотря, как удаляется его машина в клубах пыли. Она села в старую разрушенную остановку и стала ждать. Так они и просидели с Лизонькой практически до самой темноты. Когда солнце стало закатываться за край земли, поняла, что Витька сегодня за ними не вернётся. Она взяла маленькую Лизоньку за ручку и направилась по едва заметной тропинке в сторону виднеющихся домов.
Лиза устала и канючила. Она хотела есть и пить. Маленькая бутылочка воды давно была выпита, а творожки съедены. В животе у Ляли тоже было пусто. Она всё отдала дочери. Они брели к огням небольшой деревеньке. Выйдя на улицу, обнаружили, что практически все дома разрушены и только в одном с левого края горит огонёк. К нему и направила путь Ляля.
Она тронула незапертую калитку и вошла в пустой двор, в страхе ожидая, что откуда-нибудь выскочит дворовый пёс. Но около будки лежала пустая цепь. Ляля подошла к двери и постучала. Сердце бухало в груди, отдавая эхом в ушах. Ей было страшно, но ещё больше её страшила темнота. Дверь распахнулась, и на пороге возникла худая, высохшая старуха во всём чёрном. Она с удивлением посмотрела на Ляльку и Лизоньку.
– Откуда вы тут? – с удивлением спросила она, - Как вас сюда занесло?
– Здравствуйте, - сказала Ляля, - Мы случайно тут оказались. Вы не подскажете, когда пойдёт автобус до города?
– Не ходит тут ничего уже давно. Проходи в дом, - старуха отошла в сторону, придерживая дверь и пропуская их внутрь.
Они вошли в крошечную избушку с низкими потолками, которая состояла из одной комнаты и огромной печи. Убранство тут было нехитрым: старый громоздкий тёмно-коричневый шкаф, диван с деревянными подлокотниками, два кресла, буфет с разной посудой, кухонный пластиковый шкафчик, круглый стол, несколько венских стульев и ковёр с оленями на стене. На окнах красовались вышитые занавески и горшки с засохшими остовами цветов. В целом было уютно.
– Меня Авдотья зовут, - представилась старуха.
– А меня Ляля, а это Лиза, - ответила девушка.
– Сестра?
– Нет, дочка, - помотала головой Ляля.
– Ох ты, батюшки, а тебе самой сколько лет? – всплеснула руками старуха.
– Девятнадцать. Лизе три года.
– Ох и, - старуха покачала головой.
– Мама, я есть хочу, - Лиза дернула Лялю за футболку.
– Нечего у меня есть. Не готовила я ничего сегодня, всё вчерашнее доедали, - покачала головой бабка Авдотья, - Могу только чаем напоить с вареньем, да пряников с сухарями дать.
– Мы и за это благодарны будем, - проговорила тоненьким голосочком Ляля.
Ей было жутко неудобно и стыдно, и если бы не Лизонька, то она заночевала прямо в той самой разрушенной остановке. Бабка Авдотья налила воды из ведра в электрический чайник и включила его.
– Газа у нас нет, не было и уж, наверно, не будет. Так что летом готовим на плитке или на улице, на печке, – пояснила она.
Ляльке было совершенно все равно, где они тут готовят, она думала о своем, о том, как выбраться из этой глухомани. Весь день она пыталась дозвониться Витьке, но он не брал трубку, а потом вообще стал недоступен.
– Бабушка, я у вас могу зарядить телефон?
– Да заряжай, – пожала она плечами, кивнув на розетку.
Ляля достала из рюкзака зарядку, подключила телефон и воткнула его в розетку. Авдотья собрала на стол: пряники, сухари, какие-то карамельки.
– Нет ничего, – снова сказала она, пожимая плечами. – Чем богаты.
– И за это спасибо, – кивнула Ляля.
– А ты как нашла-то нас? – спросила Авдотья, насыпая сухую заварку прямо в чашки.
– Да от остановки шла тропинка, вот я по ней и пошла.
– Странно, у нас давно никто не ходит на ту остановку, – задумчиво сказала старуха. – Откуда тропинка-то?
– Как мне от вас можно уехать? – спросила Ляля.
– Да никак. К нам раз в месяц автолавка приезжает, да почтальонка приходит, пенсию приносит, и всё. Ищи кого-нибудь на стороне, а у нас ты перевозчика не найдешь, – помотала головой старуха. – Нет ни у кого транспорта.
– Ясно, – тяжело вздохнула Ляля.
– Как оказалась-то в нашей стороне? – продолжила выспрашивать Авдотья. – У нас тут глухомань, на десятки километров жилья нет, да и места гиблые, много зверья дикого. Как занесло?
Она поставила перед ними два стакана с кипятком.
– Обожди, не хлебай, пусть завариться, – она глянула на Ляльку пронзительным взглядом.
Лиза уже грызла засохший пряник.
– Нас Витюшка сюда привез. Сказал, когда всё уляжется, то заберет нас отсюда, – ответила Ляля.
– С остановки? – удивилась старуха.
– Ну нет, он сказал, что где-то тут живет его родня. Они нас приютят.
– Добрый у тебя Витюшка, вывез в глухомань, видать, на погибель вас отправил.
– Ну нет, он хороший, добрый, любит нас с Лизонькой.
– А то и видно, – хмыкнула Авдотья. – Разбавить тебе чай холодной водой?
– Разбавить, – кивнула Ляля.
Старуха подлила им в чашки холодной воды из ведра.
– Я вам на диване постелю. Сама я сплю за печкой. По нужде – ведро в сенях, ночью во двор не выходите. Звери у нас могут по ночам рыскать. Давеча моего Бобика задрали. Хороший пес был, хоть и старый. Вы ешьте, а я пока диван разберу. Еще успеем наговориться.
Ляля не стала с ней спорить и говорить, что они завтра же уедут из этого места и некогда будет им с ней разговаривать, а просто стала макать чёрствый пряник в стакан с чаем. Лизонька наелась пряников, сухарей и даже слопала одну карамельку, и прямо за столом задремала с сухарем в руке.
– Умаялась малышка, – улыбнулась старуха. – Укладывай ее спать, да и сама ложись.
– Мне бы умыться.
– Так вон умывальник висит, – кивнула Авдотья на железное приспособление. – Полотенце есть?
– Имеется, – ответила Ляля.
Она подхватила дочь на руки и уложила девочку на белоснежные простыни, быстро ее раздела и с сожалением глянула на чумазую мордочку Лизы и ее грязные ножки.
– Завтра ее в корыте искупаешь, пусть спит. Электричество есть, простыни постираем, – махнула Авдотья, поняв, о чем думает сейчас Ляля.
Девушка еще раз поблагодарила старуху за то, что та их приютила. Ляля старалась гнать от себя всякие дурные мысли и всякие страшилки. Они сами собой появлялись в голове, когда она смотрела на старуху. Уж больно вид у нее был неприятный, как у Бабы Яги из книжки со сказками. Такой же крючковатый нос, пронзительный и внимательный взгляд, выбивающиеся из-под черного платка седые волосы, бледные поджатые губы.
– Чего, молодка, задумалась, умываться ведь хотела, – вырвала ее из дум Авдотья.
– Да-да, уже иду. Глаза закрываются.
– Это сколько же вы на улице просидели, его прождали?
– Ну вот он, как утром нас привез, так и до вечера.
– Ох, нет у него сердца, – покачала головой Авдотья.
Ляля достала из рюкзака небольшое полотенце и кусок детского мыла и направилась к железному умывальнику в углу хаты. Она смыла с себя всю пыль и сегодняшний день. Хотелось принять душ, но старуха запретила выходить на улицу.
– Завтра, всё завтра. Наберем в бак воды, и помоешься. Может, и баньку затопим, всей деревней помоемся.
– Всей деревней? – с испугом спросила Ляля.
– Ну не одна же я тут живу. Не переживай, мыться будем по очереди, – рассмеялась Авдотья. – Просто так проще и дешевле, когда одна баня топится.
– А, поняла, – улыбнулась Ляля.
Она сама прожила несколько лет в деревне и тут сообразила, что старуха имела в виду.
– Ну всё, давай укладываться. Ночь уж на дворе, – велела Авдотья. – Спокойной ночи.
Она развернулась и скрылась за печкой, задернув за собой занавеску.
– Спокойной ночи, – ответила Ляля. – Ткни там на выключатель.
– Хорошо.
Ляля стащила с себя одежду, натянула длинную майку, выключила свет и улеглась рядом с дочерью. Сон ее сморил тут же, хотя она дала себе слово, что спать здесь не будет.
Автор Потапова Евгения
Пы.сы. Хотелось бы, чтобы это был небольшой рассказ, но как пойдет. В маленький рассказ я уже не уместилась.