"Ивашкина судьба". Часть первая.
– Ивашка-дурашка! – Услышал Ваня за спиной и вздрогнул.
Он в это время ел малину с веток, что выбрались сквозь сетчатый забор тети Тамары и разрослись по улице, где никогда никто не собирал с них ягоды. Ивашка так увлекся, что даже не заметил, как эта противная девчонка с тонкими косичками к нему приблизилась. Он оглянулся, а она тем временем приложила к вискам большие пальцы рук, а остальными принялась трясти и высунула при этом язык: «Меее».
Ваня шумно выдохнул и бросился бежать, не понимая, почему его все так не любят? Вот только дразнят, да обзываются. Мать тоже слова доброго не скажет никогда, умеет только подзатыльники отвешивать, да причитать, что, дескать, навалился на ее голову.
– Ты где шляешься весь день? – Крикнула мать с порога, как только Ваня забежал во двор, а она в это время вышла воду выплеснуть из чашки, в которой мыла обычно посуду.
Вот! Что и требовалось доказать. Ивашке так порой хотелось исчезнуть, как будто вовсе не было его. Но он ведь был, он есть, а значит, есть и люди, для которых Ваня может стать нужным и любимым. Он в это безоглядно верил. Когда был жив его отец, тот любил Ваню, по-настоящему. Игрушки покупал, трепал по волосам, со словами: «Горе ты мое луковое». Но говорил это с таким теплом, что на душе спокойно становилось и приятно. А мать рычала, будто Ваня и не человек совсем. Вот и теперь.
– Где шлялся, спрашиваю?! Мухой в огород дуй, принеси редиску и зелени. Потом картошки подкопни, а то отец скоро придет, а ужин не готов еще.
«Отец»… Как больно это слово кромсало его маленькую душу на части. У Ивашки был один отец, а этот… Федя… Не отец он ему вовсе. Его мать привела в дом через год, как папу Вани похоронили, а еще через год у них Дуняшка родилась, вот ту любила мать, души не чаяла, и голоса не повышала на нее. Хотя, та еще маленькой совсем была. А Ваня-то уже большой, уж нынче в первый класс пойдет!
Ваня утер нос рукавом и мигом помчался в огород, зная, что мать еще раз повторять не станет, отходит по спине, чем попадя, а если ничего не попадется в руки, то и ладошкой шлепнет так, что мало не покажется, рука была тяжелой у нее, уж Ване ли не знать. Не раз перепадало, стоило хоть малость провиниться.
Побежав к грядке с редисом, Ваня присел на корточки и потянул уж было руку, как услышал за забором строгий голос тети Тамары, которая поучала свою племянницу, ту самую, с косичками по пояс и веснушками, что делали ее лицо забавным.
– Олечка, ну разве можно так? Зачем ты Ваню дразнишь? Он тебе что-то плохое сделал?
Ваня подкрался к деревянному забору, что разделял соседские участки и заглянул, едва дыша, во двор Тамары через небольшую щель. Так хотелось ему посмотреть на эту Олечку, что же она ответит, интересно. Ваня ведь на самом деле ничего плохого ей не сделал, да он и никому никогда зла не причинил, ведь папа говорил всегда, что если человек делает злое, то зло к нему вернется, а если доброе, то и к нему добро с лихвой придет. И Ваня ждал. Он верил, что его хорошие поступки где-то копятся, а когда нужно будет, то к нему вернется все добро. Девчонка опустила голову и покраснела.
– Все ребята его так дразнят, – Тихо произнесла она и расплакалась.
– Ну нет, так дело не пойдет, – ласково погладила ее по голове тетя Тамара, – Ты же не все?! И плакать не нужно. Просто прими решение, что больше не станешь всем уподобляться, потому что обижать людей нельзя, ты это знаешь.
– Я не хотела обижать Ивашку, – всхлипнула девчонка и принялась теребить свою тонкую косичку, – Я хотела подружиться с ним.
– Вот и замечательно! – Тетя Тамара положила руку ей на плечо, – Слезки вытирай, и идем пирог печь с малиной.
Оля закивала, отправляясь к дому за тетей, а Ивашка улыбнулся – уж не такая она и противная, эта девчонка и он был бы не против подружиться с ней.
– Тебя только за смертью посылать, бедоносец проклятущий! – Гаркнула мать, и тут же шлепнула Ванюшку полотенцем, что висело у нее на плече, – Я тебя зачем в огород отправила? Забыл по пути? Мух ловишь? Бегом картошку мне неси!
Она наклонилась и принялась со злостью вырывать редиски из земли, а Ваня рванул на картофельное поле. Сердце колотилось в груди так сильно, он ведь даже не заметил, как мать к нему приблизилась был напуган. Хорошо, что не лопатой в этот раз ударила, а полотенцем отхлестала.
Накопав картошки, он схватил ведро и побежал домой, где мать ворчала недовольно, копошась на кухне, а в комнате истошно кричала Дуняшка.
– Беги коляску покачай, – велела Ване мать, как только он занес ведро с картошкой.
Он обтер руки о штаны и поспешил к сестре, которая к тому моменту плакала уже потише.
– Дуняша, привет! – Сказал мальчик ласково, наклонившись к сестренке и та, увидев его, всхлипнула и принялась агукать и улыбаться.
Покачав недолго коляску, Ваня увидел, что сестренка спит и хотел пойти на кухню что-нибудь перекусить, но услышал скрип калитки, затем что-то загремело на улице и стало ясно, что дядя Федя возвращается не в духе, и скорее всего, нетрезвым. А это значит, что сейчас начнет ругать мать и может Ване перепасть. Мальчик незаметно выскочил на задний двор, затем прокрался под окнами к калитке и, оказавшись за воротами, выдохнул с облегчением. Он знал, что матери сейчас будет не до него, а Федору и вовсе дела не было до Ивашки, если на глаза ему не попадался, когда тот был злым и нетрезвым.
Подобрав на полу длинный прут, Ваня повертел его в руках и потащил за собой, бредя по пыльной улице. Зачем ему тот прут, он сам не знал, просто, наверное, чтобы хоть что-то в руках было. Игрушки ему мать не покупала и если другие ребятишки выносили во двор мячи, машинки, солдатиков, то у Ивашки не было совсем ничего. Все, что дарил отец, мат убрала куда-то. Вот он и подумал, что из прутика такого можно сделать удочку, к примеру. Проходя мимо калитки тети Томы, Ивашка невольно посмотрел в ту сторону, поймав себя на мысли, что ему отчего-то захотелось увидеть эту девочку с косичками, Олю, и в тот же миг калитка распахнулась. Ваня сначала прибавил шаг по привычке, но увидев широкую улыбку на лице соседки, приостановился, удивившись.
– Привет! – Сказала она, хитро сощурившись, – Ивашка, я тебя обидеть не хотела. Извини!
Сказала Оля, и у Вани будто крылья появились за спиной, а сердце застучало быстро-быстро.
– А я и не обиделся! – Гордо заявил он, – что я, девчонка что ли, чтобы обижаться по пустякам.
Оля рассмеялась.
– А я девчонка, но все равно не обижаюсь никогда. Мой папа говорит, что умный человек другого не обидит, а на дУ ракОв и обижаться не стоит. Выходит, я себя сегодня повела как ду роч ка, но больше так не буду делать. Идем играть?!
– Идем, – Ваня пожал плечами, – а куда?
– Идем к нам во двор, мне папа там качели сделал, и еще можно в беседке поиграть в настольную игру. Хочешь?!
– Не знаю, – Ваня снова неуверенно пожал плечами. Он ведь никогда не видел даже настольные игры, потому и не имел понятия, как в них играть. Сначала он подумал, что скорее всего, это куклы какие-то, которыми играют на столе, он видел как-то, что девчонки на улице соорудили подобие стола под старым дубом и расставляли там разную мебель для кукол, которые ходили в гости друг к другу. И тут, наверняка, что-то подобное, но Ваня был согласен и на это, ведь важнее было то, что его пригласили играть!
– Ты покачайся пока на качелях, а я быстро за игрой схожу, – Звонко прощебетала Оля и помчалась к крыльцу.
Ваня смотрел на качели, но подойти постеснялся, хоть Оля и сама предложила. Вскоре девочка выбежала из дома, с картонной коробкой в руках. Ваня тут же рванул к ней навстречу, взял из ее рук коробку и понес к беседке, помня, что папа учил его – девочкам нужно помогать, мужчина сильнее! По пути он пытался сообразить, что же такое находится в такой тонкой коробке. Куклы туда вряд ли поместятся, мебель для них, тем более. А когда Оля вытащила содержимое коробки и разложила на столе какой-то картонный квадрат с рисунками, Ваня и вовсе удивился.
– Это что? – Спросил он, не скрывая удивления.
– Настольная игра «Кот в сапогах» – пояснила девочка.
– А как же в нее играть, и где этот кот? – Задумчиво поинтересовался Ваня.
– Вот же он! – Рассмеялась Оля, ткнув пальцем на кота в огромной шляпе, изображенного в центре поля, – Вот, смотри…
И она принялась увлеченно объяснять Ивашке правила игры. Сначала мальчик растерялся. Ему казалось, что он не запомнит все, что Оля рассказала, не сумеет играть и больше девочка его не пригласит. Но, оказалось все гораздо проще. Время пролетело незаметно. Уже смеркалось, когда из дома вышла тетя Тома и приблизилась к ребятам, держа в руках большое блюдо с пирогом.
– Ну что, не наигрались еще? – добродушно спросила женщина, – Вижу, подружились вы, и это здорово! Только вот, сейчас мы будем пить чай с пирогом и расходиться, уже поздно, а завтра снова сможете играть.
Ваня вспомнил, что с утра у него во рту даже маковой росинки не было, и в животе предательски заурчало.
После чаепития Ивашка, довольный и сытый, поблагодарил тетю Тому за вкусный пирог и, сказав Оле, что ему было интересно с ней играть, бросился со двора со всех ног. Он знал, что мать сейчас задаст ему по первое число, но страха, как бывало раньше, теперь не было, ради этих радостных мгновений, что он только что провел в соседском доме, можно было и наказание перенести.
Забежав на веранду, Ивашка остановился у двери и прислушался. Храп дяди Феди было слышно даже здесь. Потянув на себя осторожно скрипучую дверь, Ваня услышал громкие тяжелые шаги и втянул шею, понимая, что сейчас произойдет. Мать приблизилась молча к Ивану и с ходу принялась хлестать его ремнем, с остервенелым взглядом.
Мальчик сжал кулаки и не смел даже пикнуть, лишь морщась и шикая от боли. А когда мать принялась трясти перед его носом этот самый ремень и шептать в самое ухо, чтобы не потревожить сон Феди и Дуняши, о том, что в следующий раз получит еще больше и чтобы не смел из дома даже нос высовывать неделю, Ваня решил, что уйдет в интернат. Хоть и пугала мать его частенько, что туда отправит, рассказывая ужасы, которые его там ждут, он вдруг подумал, что скорее всего, там ему будет даже лучше. Ведь наказания матери с каждым разом все жестче и жестче. Она ведь не спросила, где был сын, что делал, а сразу наказала лишь за то, что он вернулся позже, чем она велит. Ей вообще не интересны были его чувства.
На следующий день, когда Федор ушел на работу, а мать сказала, что Дуняшу на прививку повезла, строго-настрого наказав Ване из дому не выходить, он все-таки осмелился пойти во двор. Жила семья в частном секторе на окраине и Ваня знал, что на прививки мать сестру возила далеко, так что, время было у него, чтобы на воздух выйти.
– Ивашка, привет! – Услышал Ваня звонкий голос Оли, а потом увидел голову, выглядывающую из-за забора.
– Привет! – Обрадовался мальчик, – А ты как туда залезла?
– По лестнице! – Довольно объяснила девочка, – Тетя Тамара груши собирала, а потом к забору лестницу поставила.
– А ты не упадешь? – Забеспокоился Ивашка.
– Не-а! – Девочка улыбнулась и так спокойно стало на душе, – Придешь ко мне играть?
Спросила, А Ваню, будто кипятком обдали после этих слов. Вспомнив вчерашний взгляд матери, он вздрогнул. Даже не боль ему запала в душу, а презрение в ее глазах. Он вспомнил, что ему запрещено из дома выходить и с сожалением помотал головой.
– Олечка, ты с Ваней говоришь? – Послышался голос тети Томы, – Приглашай его на завтрак, у меня готово все.
Девочка снова повернулась к Ивану:
– Идем к нам завтракать, тетя Тамара кашу вкусную сварила, с медом и абрикосами!
Ивашка удивленно посмотрел на девочку, потому что впервые слышал про такую кашу, и пожал плечами неуверенно.
–Идем! – Кивнула Оля, – не стесняйся! Я побегу калитку открывать.
Ваня тяжело вздохнул и, решив, что никто даже не узнает, если он позавтракает у соседей, направился к калитке.
– Идем, – Оля, встретив нового друга, потянула его за руку к беседке, и тут же отпрянула, прикрыв ладонью рот, – А это что? Ты упал?
Она смотрела на Ивашку широко раскрытыми глазами и тетя Тома, подходившая в это время к беседке, приостановилась, заметив удивление на лице племянницы. Она приблизилась, внимательно разглядывая красные полосы на руке мальчика. Тома поставила тарелки на стол и, присев на корточки перед Ивашкой, с теплотой посмотрела в его глаза:
– Ванечка, кто тебя бил? – Спросила вкрадчиво, – Федя?
– Нет, – Ваня замотал головой и шмыгнул носом, – Это мамка. – Он всхлипнул и с надеждой посмотрел на тетю Тому, – а вы можете меня отвести в интернат? Я хочу там жить, мне лучше было бы.
– Та-а-к, – Тамара прижала мальчика к себе и поцеловала в макушку, – Давайте завтракать, а после все решим. Конечно же, я помогу тебе, мой милый.
Женщина украдкой смахнула слезы со щеки, раскладывая кашу по тарелкам, и прошептала тихо:
– Это я виновата во всем…
Пока дети ели вкусную кашу, Тамара отошла в сторонку, набирая в телефоне чей-то номер. Поговорив, она вернулась к детям и, обняв Ивана, сказала тихим добродушным голосом:
– Ванечка, тебе нужно сейчас домой пойти и маме ничего не говори о нашем разговоре. А завтра к вам приедут тети из опеки. Ты им расскажи всю правду, хорошо?! Они тебе помогут. Ничего не бойся, они не обидят. И если тебе предложат ехать с ними, соглашайся, я потом тебя найду. Договорились?
– Да, – Иван кивнул, – Вот если бы вы, тетя Тома, были моей мамкой… Я такую кашу никогда ен ел, и пироги. И еще вы очень добрая, а мамка злая.
Он серьезно посмотрел в ее глаза и поплелся домой, а Тома тяжело вздохнула, глядя ему вслед...
Рекомендую к прочтению:
И еще интересная история:
Благодарю за прочтение и добрые комментарии! 💖