- Да пойми же ты, Николай! Ну, одолжил мальчик денег. Что тут такого? Молодым вечно всего не хватает! Надо ему помочь! - Ирина, войдя в дом родителей, сразу поняла: ее братец снова клянчил деньги у матери. А та, как всегда, не смогла отказать своему любимчику. Сейчас мать, видимо, внушала отцу, что следует помочь Максиму.
Ирина недовольно поморщилась и прошла в квартиру. Она была сильной и независимой женщиной. Привыкла всего добиваться сама. И надо сказать, преуспела в этом.
Ирина руководила кредитным отделом в банке, была на хорошем счету у начальства. Ее уважали и ценили. Только ее мать, казалось, не видела, что дочь уже давно выросла.
Она всякий раз делала ей замечания. По ее мнению, Ирина жила на широкую ногу, но не хотела помогать семье. Впрочем, тут нужно уточнить: она отказывалась помогать только Максиму - своему братцу.
А своего младшего сына Валентина Николаевна боготворила. Она считала, что ее последышу не везло в жизни. А потому он никак не может устроиться. Ее не смущал тот факт, что Максим недавно отметил 40-летие.
Он никак не мог определиться со своими интересами. Часто менял работу, выбирая ту, на которой бы трудиться не пришлось. Но такого места для него почему-то не находилось.
Свои финансовые проблемы Максим решал просто. Он обращался к матери и просил в долг. Та охотно давала. Конечно, она знала, что сын не отдаст эти деньги.
Но с недавнего времени Николай Григорьевич - отец Ирины и Максима - выступил против такого подхода. Он заявил, что не желает отдавать свою пенсию сорокалетнему оболтусу и лентяю.
Тогда Максим стал брать в долг у общих знакомых и родственников. Вот и сейчас выяснилось, что он взял деньги у дяди - довольно обеспеченного человека. А отдавать, как всегда, не поторопился. Более того, он стал игнорировать дядю, не навещал его, не звонил и делал вид, что знать его не знает.
Перед самым приходом Ирины дядюшка позвонил Николаю Григорьевичу, чтобы узнать, когда его сын собирается отдать долг. Именно поэтому в доме и разгорелся спор.
Валентина Николаевна всегда закрывала долги младшенького, опустошая семейную копилку. Она старалась сделать это незаметно, так, чтобы ее супруг ни о чем не заподозрил. Но в этот раз привычная схема не сработала.
Она как раз объясняла своему мужу, что не видит ничего плохого в том, что Максим занял деньги у родственника. Она оправдывала сына и убеждала мужа помочь с выплатой долга.
Ирина вновь поморщилась. Она решительно прошла в комнату и подошла к родителям, чтобы поцеловать их в знак приветствия, а мимоходом заметила:
- Что, Максим, снова решил воспользоваться доверием родственников? Где он, кстати? Мы вроде договаривались сегодня поужинать все вместе. Я отпросилась с работы пораньше, чтобы провести время с родителями и братом, а он, значит, не торопится?
- Ирина, вечно ты начинаешь ссору с порога! - возмутилась мать, - что ты взъелась на своего брата? Это родная кровь! Вы должны делить пополам все, что имеете, и поддерживать друг друга в трудную минуту! В кого ты только уродилась такая бессердечная и жестокая? Мы воспитывали тебя по-другому. Лучше бы помогла Максиму. Он отдаст, как только сможет. У него с работой беда! А ты, не разобравшись, спускаешь на него всех собак!
- Дочка, - вмешался в разговор отец, - пойди, чайник поставь. Не будем портить друг другу настроение. Максим скоро будет. Он звонил, предупредил, что задерживается.
Николай Григорьевич гордился своей дочкой. Она многого добилась, никогда не рассчитывала на родительскую поддержку. Такой она была всегда. Едва получив аттестат и сдав вступительные экзамены в финансовую академию, она перебралась в студенческое общежитие и начала самостоятельную жизнь.
Николай Григорьевич предполагал, что дочери было нелегко. Она училась, подрабатывала уборщицей в ночном кафе, но получила диплом с отличием. Он знал, что высокая должность дочери - только ее заслуга.
Ирина не уставала совершенствоваться. Она постоянно где-то училась, развивалась и при этом находила время для своей семьи и не забывала о родителях.
Но сегодня Николай Григорьевич не хотел ссор. А потому решил выступить в своей привычной роли миротворца. Однако краткое выступление Ирины удивило его.
Обычно она не позволяла себе вступать в споры с матерью или высказывать свое негативное отношение к брату. Но, видимо, и ее терпению пришел конец.
Николай Григорьевич вздохнул, похлопал дочь по плечу и уселся на диван с газетой: ждать, когда придет его младший сын, чтобы поужинать вместе с родителями.
Настроение у Ирины испортилось окончательно. Ее переполняла обида. Она преследовала ее с детства. Именно поэтому она так рано ушла из отчего дома.
Иногородние сокурсники и соседки по комнате удивлялись, что девушка с пропиской решила поселиться в мрачном общежитии. Они не понимали, почему та работает по вечерам, а не просит помощи у матери с отцом.
А Ирина просто хотела, чтобы ее хотя бы раз в жизни похвалили. Ведь все внимание матери было сосредоточено на ее братце. Он был сложным подростком. Постоянно грубил, проводил время с друзьями, забросил учебу.
Но мать не видела проблемы. Она считала, что ее мальчику просто не достает внимания и заботы. Валентина Николаевна всегда вставала на защиту Максима и не позволяла отцу поговорить с ним по-мужски.
Подростковый возраст прошел. А проблемы остались. Максим не собирался взрослеть. Он по-прежнему временами жил с отцом и матерью несмотря на то, что недавно справил сорокалетие.
Это случалось всякий раз, как только очередная подруга указывала ему на дверь. Желающих кормить безработного искателя смысла жизни, не находилось.
Максим менял женщин, не задерживался ни на одной из своих работ и постоянно требовал денег то на новый телефон, то на ботинки, то на футболку.
Он даже не стеснялся просить денег на поход в кафе с одной из своих пассий. И, конечно, мать втайне от отца, давала ему их. Она верила: Максиму просто не везет в жизни. Удача отвернулась от ее сына и ему надо посочувствовать.
Наконец Максим явился. Он прошел в комнату и сразу же заметил, что здесь царит напряженная обстановка.
- Что случилось? Чего вы все надутые?
- Не переживай, сынок! Все нормально! Как твои дела? Ты ходил на собеседование?
- Конечно, ходил, мама! Но сразу понял: там начальник - самодур! Поищу другое место.
- Конечно, сынок! К выбору работы нужно подходить серьезно. Не торопись с решением.
Николай Григорьевич только хмыкнул. Он заметил, что Ирина силой воли сдерживает свои чувства. Ее переполняет обида. Только из уважения к родителям или страха перед матерью она не начинает скандала.
Наконец, все уселись за стол. Напряжение не проходило. Казалось, что только у Максима отличное настроение. Он с удовольствием поедал блюда, приготовленные матерью, и делал ей комплименты.
Ирина решила разрядить обстановку. Она стала делиться с родными своими успехами на работе:
- Начальство оценило мое трудолюбие. Меня назначили руководителем кредитного отдела. Это как раз вовремя. Мы с мужем и дочкой планировали отдохнуть летом, съездить куда-нибудь. Ведь потом Нике нужно будет готовиться к экзаменам. Она так старается. Мы с Вадимом хотим, чтобы она отдохнула и отвлеклась. Вечно сидит со своими конспектами.
- Ирина, а что тебе и зарплату прибавили? - Максим оживился и повернулся в сторону сестры - ты не могла бы мне одолжить немного? Я тут дядюшке нашему должен. Надо бы ему отдать. Он, кстати, не звонил?
- Дядя Валера звонил перед твоим приходом, сынок - поддержала разговор мать, - он спрашивал о тебе. Ирина, дай, действительно, денег Максиму. У тебя хорошая зарплата, живете на широкую ногу. Вон даже в отпуск собрались! Надо бы помочь семье!
Ирина с трудом сдержала желание закричать о том, что ей никто не подарил этих денег. Она сама их заработала. А ее муж трудится вахтой, чтобы дать дочери все необходимое.
Но женщина постаралась ответить как можно спокойнее:
- У меня нет свободных денег, мама! Максим мог бы ездить вместе с моим Сережей на вахту и заработать деньги. Мне, кажется, ему уже хватит сидеть на вашей шее.
- Ирина, у Максима - слабое здоровье! Куда он поедет? Это вам с Сергеем Бог дал богатырское здоровье! Вы работаете без устали! Не всем дано такое счастье!
Ирина больше не могла сдерживаться. Но она старалась говорить спокойно, чтобы донести до матери информацию о том, как тяжело им с мужем даются деньги:
- Мама, у моего Сережи больная спина. Я сплю по 5 часов в сутки. У меня нет времени даже на то, чтобы сходить в парикмахерскую. Но мы не клянчим копейки у пожилых родителей. Не забывай, что Максим давно вырос. Ему 40 лет!
- Это трудный возраст для человека, Ирина. В это время нужно окружить его заботой. Происходит кризис, переоценка взглядов и принципов!
- Мама! Но мне тоже было 40! Меня никто не хотел поддерживать! Впрочем, как и в 14, 15 или 17 лет. Я никогда не получала от тебя ни капли сочувствия или ласки. Ты все время посвящала Максиму!
Ирину уже было не остановить. Но ее саму удивила эта решительность. Она впервые смогла заговорить о своих чувствах и эмоциях открыто. И она не остановилась, а продолжила:
- Помнишь, мама, я мечтала о магнитофоне? Ты посоветовала мне пойти подработать на каникулах. Я устроилась на все лето санитаркой в больницу. А тем же летом вы купили Максиму велосипед! Почему-то на него у тебя нашлись деньги!
Мама, ты ни разу не похвалила меня за отличные оценки! А Максима не ругали даже за двойки! Хватит его защищать!
- Что ты такое говоришь, дочка! Мы с папой любим и тебя, и твоего брата одинаково! Я тебя не хвалила, потому что ты сильная личность. Тебя Господь наградил талантами и упорством. Ты всегда была такой. Помогают слабому!
- Мама, так это Господь сидел за меня до часу ночи с учебниками? Или мыл за меня полы? Или сейчас делает отчеты и сводит балансы? Услышь себя, мама!
Помнишь, я пришла домой чуть позже, чем вы разрешили? Ты устроила скандал! Водила меня в женский кабинет! А когда Максим пришел под утро в 8-м классе, ты ему слова не сказала! Только утром варила бульон, чтобы мальчику было легче! Хватит его опекать! Я не дам ему ни копейки. Я всего добилась сама. Только ты не хочешь этого замечать!
- Ирина, как ты не понимаешь? Ты же девочка. С девочками всегда нужно быть строгими. То, что прощается мальчикам, не допустимо для девочек. У тебя у самой дочь! Как бы ты поступила на моем месте?
- Прежде всего, я бы узнала, почему она задержалась и не нужна ли ей моя помощь, мама! Я бы точно не потащила ее в женскую консультацию, если бы она сама не попросила меня об этом!
- Ирина, давай не будет ворошить прошлое! То, о чем ты вспоминаешь, было четверть века назад!
- Хорошо, мама, давай не будем вспоминать прошлое. Поговорим о настоящем. Разве ты гордишься мной, что я добилась повышения? Ты только используешь мое положение, чтобы снова и снова помогать своему любимому сыночку, которому, кстати, 40 лет. Ему опять нужна помощь и поддержка. Так же, как и в 15! А я сильная и волевая, одаренная Богом талантами, со мной можно не сюсюкаться, да, мама?
Все это время ни Николай Григорьевич, ни Максим не вступали в разговор. Отец был ошарашен искренностью и решительностью дочери. Он всегда считал, что его супруга к ней слишком строга. Она, действительно, не замечала ее заслуг, была уверена, что они не стоят похвалы или одобрительного слова.
А Максим с удивлением смотрел на свою старшую сестру и вдруг понял: она права! Это открытие поразило его до глубины души. Он тоже погрузился в воспоминания детства.
Вот ему покупают новый футбольный мяч, а Ирке отказывают в покупке зимней куртки. Тогда мать сказала, что Ирина еще не выросла из старой. Можно доносить и ее.
Вот Ирину критикуют за то, что она отстригла косы и вернулась домой с новой прической. А в это время мать промывает раствором его проколотое ухо.
Михаил даже дотронулся до мочки. Дырка от серьги давно заросла. Но подростком он крайне хотел походить на репера или кого-то крутого. И он проколол ухо.
Вот мать говорит Ире, что та слишком поправилась, а ему накладывает двойную порцию пельменей. Тогда Ирина совсем перестала есть. Она решила похудеть, чтобы понравиться матери и заслужить ее уважение. А когда она смогла побороть несколько килограммов и похвалилась родительнице достижениями, та только бросила:
- Ты просто изросла, дочка! Молодой организм быстро использует жирок! Вон какая каланча выросла!
Ирина тогда плакала. Максим видел. Но мать прикрикнула на дочку. И та постаралась справиться с обидой.
Максим помнил то событие, когда ему купили велосипед. Ирка уже была старшеклассницей и грезила каким-то певцом. Магнитофон ей требовался, чтобы слушать его песни. У всех ее подруг уже были двухкассетники.
А велосипед ему тогда был и не нужен. Он не любил скорость. Велик так и простоял на балконе, пока его не вывезли на дачу. Однако тогда Максим испытывал чувство превосходства над своей сестрой. Ведь мать любит его больше! Это было сразу видно!
Когда Ирина ушла из дома и поселилась в общежитии, ему отдали их общую комнату в полное распоряжение. Он был рад тому, что теперь владеет всей площадью. Он никогда не задумывался о том, ела ли его сестра сегодня, как ей спалось, и, вообще, живется.
Максиму стало стыдно. Он посмотрел на мать и сказал:
- Ирка, кажется, права, мама! Не нужно мне ее денег! Я сам заработаю! Что я не мужик что ли? И еще Ирке помогу, отведу ее в самый модный салон красоты! Пусть делает прическу!
Отец одобрительно хмыкнул и похлопал сына по плечу. Ирина удивленно смотрела на брата и не верила, что это говорит он. Мать была растеряна.
Внезапно она поняла, что была несправедлива к своей старшей дочке. Она считала ее стойким оловянным солдатиком, которому по плечу любые трудности.
А вот младшенький сынок представлялся ей слабым и беззащитным. Он тяжело ей дался. Максим был слабым в детстве, казалось, к нему пристают все болячки.
Он рос избалованным мальчиком, всегда бежал к маме, делился обидами и переживаниями. Ирина такой не была.
Но Валентина Николаевна поняла, что это она сделала дочь такой самостоятельной. Когда Ира приходила к ней пожаловаться на что-то, та вечно отмахивалась. Считала ее горести несерьезными.
Она снова и снова напоминала ей о том, что девочки должны быть самостоятельными и сильными, хорошо учиться. Ведь им не прощают то, что прощают мальчишкам.
Валентина Николаевна взглянула на свою взрослую дочь и увидела в ней маленькую, обиженную девочку, которой так не хватает материнской любви. На глазах пожилой женщины появились слезы. Она тихо сказала:
- Ты прости меня, дочка! Я тебя очень люблю и горжусь тобой. А теперь давайте пить чай!