IX. Училище. "Бананы". О пользе танцев.
Начало здесь
Предыдущая глава
В Москву мы с мамой прилетаем ближе к вечеру и решаем не дожидаться следующего дня, а отправиться в Ленинград как можно скорее, ночным поездом. Места в поезде только сидячие и к утру мы, конечно, здорово устаем.
От вокзала мама берет такси и вот мы уже на улице Салова, 65.
Женя совсем на себя не похож. Он опять сильно оброс, хотя зимой, на каникулах, мама водила его в парикмахерскую. На нем старая потертая курточка из кожзама, все те же брюки, в которых он когда-то уезжал из дома, и которые теперь ему стали заметно коротки, и старенькие кеды.
Мы поселяемся у него в комнате, на пятом этаже. Спать будем на полу. Приходит с занятий Олег, он тоже выглядит неважно: грустный, похудевший. В комнате есть лоджия, с нее открывается вид на Ленинград, не скажу, что сильно красивый, обычные панельные дома, но мне все равно он кажется захватывающим. Широченные проспекты, бескрайний город.
На лоджии мама натягивает веревочки для сушки постиранного белья, но так, чтобы висящие на них полотенца, рубашки, футболки и все остальное не было видно с улицы. Женя сказал, здесь нельзя открыто развешивать белье после стирки, чтобы не портить внешний вид города.
Идем с мамой в магазин, покупаем там колбасу вареную, батон, чай, сахар, сливочное масло, а то у мальчишек совсем нет еды в комнате. К вечеру масло слегка подтаивает, размягчается, но бутерброды с чаем все равно очень вкусные.
В общежитии действительно живут иностранные студенты. В туалете, где вдоль стены стоят раковины для умывания, я видела, как две девчонки азиатской внешности споласкивали ноги прямо под краном, это у них получалось довольно ловко.
Женя говорит, что учителя попросили маму подойти завтра в училище, хотят с ней поговорить.
На следующее утро мы с мамой идем в училище. Пока Женя ищет своего мастера, мы ждем в фойе.
Через некоторое время к нам начинают спускаться разные учителя. Физик, математичка, химичка, физрук, историк. Один за другим они высказывают маме, какой Женя ленивый, бестолковый, непослушный, безответственный, как он прогуливает занятия, бездельничает на уроках и не выполняет домашние задания. Он даже продежурить нормально не может, подмести в классе, вечно после него надо заново подметать, весь мусор на полу оставит. Мама робко замечает: «У него просто зрение плохое», на что злобная толстая тетка с рыжей химической завивкой язвительно заявляет: «Так купите ему очки!».
Последняя к маме подходит учительница английского языка. Это молодая женщина, она улыбается и говорит, что Женя хороший мальчик, но немного не успевает по предмету, хотя способности у него очень неплохие. По окаменевшему лицу мамы начинают литься слезы, сначала едва заметные, но когда учительница испуганно спрашивает: «Что с вами, вам плохо?», мама не выдерживает и плачет навзрыд. Рыжая толстуха шипит на Женьку: «Видишь, до чего мать довел?», кто-то несется за водой и валерьянкой, маму уговаривают не расстраиваться так сильно, дают выпить лекарство и постепенно все успокаивается, учителя расходятся, а мы втроем возвращаемся в общежитие.
На следующий день мама отправляет Женю стричься. Он возвращается очень хорошенький, румяный, как девочка с персиками на картине из учебника. Мама предлагает поехать в магазин за одеждой. Женя говорит, что в магазинах ничего приличного нет, но все можно купить прямо здесь, в общаге. Мама сомневается, но дает деньги, и он быстро возвращается с голубыми финскими кроссовками «Nokia». Следом в нашу комнату заглядывают двое вьетнамцев с сантиметровой лентой, они снимают с Жени две мерки – длину и обхват талии, и через два часа приносят черные, остро модные штаны, «бананы», с профессиональной строчкой, карманами и металлическими заклепками. «Бананы» сидят на Жене как влитые. Довершает преображение темно-коричневая вельветовая курточка с белыми молниями и мягкой подкладкой.
Учителя не могут поверить, что это Женя. Они никогда еще не видели его таким красивым. Они улыбаются ему, шутят, ставят тройки без лишних придирок и не ругаются за плохо подметенный пол.
В выходные я просыпаюсь от того, что в комнате какое-то оживление. Похоже, у нас гости. Женя говорит: вставай, Андрей приехал, помнишь его? Я помню Андрея, это такой толстяк из Жениного класса, они вместе уезжали прошлым летом на учебу. Но в комнате я не вижу никакого толстяка - вместо него стройный, симпатичный парень. Это Андрей? Да, представь! Я, конечно же, не спрашиваю, что такое случилось, и почему Андрей так изменился, но Женя сам рассказывает - Андрей записался на танцы и от этого похудел.
Мы идем гулять по городу – Я, Женя, Андрей и Олег. Заходим в магазин, покупаем мороженое. Здания в Ленинграде, магазины, тротуары – все такое большое, широкое, людей много, но все равно просторно. Едем куда-то на трамвае. По дороге Женя расспрашивает у Андрея, как его дела с танцами, тот отвечает, что занимается, иногда ездит с командой выступать. И где же вы танцуете, на свадьбах, на похоронах? – интересуется Женя. Андрей с Олегом смеются. Я тоже.
Откуда-то звучит необыкновенно красивая песня, хрипловатый мужской голос проникает мне мгновенно в самое сердце, но я не понимаю слов, могу разобрать только «соло итальяно, итальяно веро». Заметив мой интерес, Женя говорит: «Это Тото Кутуньо, очень популярный итальянский певец, не слышала?» Нет, я не слышала, но теперь точно запомню.
Продолжение здесь
Другие рассказы о детстве смотрите в подборке.
Если вам нравится эта публикация - поставьте ей лайк, пожалуйста. Оказывается, это очень важно для продвижения канала. А если вы хотите первыми увидеть продолжение истории про Ленинград или другие мои сочинения - обязательно подпишитесь. Ведь некоторые мои стихи и рассказы, из-за своеобразного восприятия алгоритмами Дзена просторечной лексики, видят только подписчики.
И, конечно же, интересно ваше мнение о прочитанном. Такая обратная связь очень ценна для автора. Напишите в комментариях: какими были ваши восьмидесятые? Сколько вам было тогда, что особенно запомнилось?
1
Комментарии
Пока здесь тихо
Оставьте комментарий, а остальные подтянутся за вами
Рекомендуем почитать