—Прости меня, доченька, —на глазах отца навернулись слезы. —Я не смогу…я… я опаздываю.
—Пап, а мама? Ты с ней виделся?
глава 93
Мужчина смотрел на нее виноватым взглядом, как побитый щенок. Да, папа виноват в том, что когда-то бросил их с мамой и ушел к более молодой женщине, но в эту минуту Лена об этом не думала. Она была счастлива видеть отца, хотела поделиться с ним радостью, показать дочку, рассказать о замужестве, пригласить папу в гости. Но мужчина, переминаясь с ноги на ногу, тихо сказал:
—Я пришел попрощаться.
—Подожди, —Лена развернула к нему коляску, —пойдем к нам, я угощу тебя чаем…
—Прости меня, доченька, —на глазах отца навернулись слезы. —Я не смогу…я… я опаздываю.
—Пап, а мама? Ты с ней виделся?
—Да, она не простила меня и правильно сделала. Я виноват перед вами. —он сделал несколько шагов, но Лена подбежала к нему и вцепилась в руку:
—Папа, —задыхаясь заговорила она, —куда же ты? Пойдем с нами, нам поговорить надо.
—Поздно, девочка моя, —он смотрел на нее глазами, полными слез, —теперь уже ничего не исправить. Да и осталось мне немного…
—Что ты такое говоришь? —Лена чуть не расплакалась. —Пойдем, папа…
—Увидел вас и на душе легче стало, —он имел в виду бывшую жену и дочь. —Прости меня. Прощай…
Пальцы Лены разжались. Она стояла и смотрела вслед отцу, который медленно отдалялся от нее. Почему он не захотел пообщаться? Ведь прошло столько лет. Им нужно было многое сказать друг другу… Когда Лена пришла домой, мама уже ждала ее, готовясь объясняться. Но Лена не стала упоминать об отце и сразу ушла в ванную вместе с дочерью.
—Лена, —Юлия Потаповна встала за дверью, слушая шум воды, —я хочу кое-что тебе сказать.
Лена закрыла кран, сняла с крючка полотенце и вышла к матери. Держа одной рукой Надю, второй – вытирала ей лицо.
—Я знаю, о чем ты хочешь поговорить, —повесив полотенце, Лена понесла дочь в комнату, чтобы переодеть.
Юлия Потаповна шла позади.
—Ты его видела? —спросила она.
—Да. И мне непонятно, почему папа быстро ушел.
—Потому что совесть заела, —мама села на диван.
—Но столько лет прошло… ты заметила, как он плохо выглядит?
—Это из-за болезни.
—Он болен?
—Да. Поэтому и не пытался вернуть меня. Лена… —Юлия подняла глаза на нее, и Лена увидела в них страх. —Ему осталось недолго…
—Что ты такое говоришь? Сейчас всё лечится.
—Не всё, доченька. Это кара ему за то, что бросил нас когда-то, —и по щекам женщины потекли слезы.
—Почему ты не уговорила его остаться? —тихо спросила Лена, присев рядом и усадив дочь на колени.
—Потому что это несправедливо. Ты хочешь, чтобы твоя мать повесила на свою шею такое ярмо? Он столько лет жил в свое удовольствие, не вспоминал о нас, а теперь…
—Почему «ярмо»? —не понимала Лена.
—Потому что перед концом он станет овощем. Лена, и я должна буду выхаживать того, кто сделал мне больно? Это несправедливо. Жена бросила его, а я должна принять? Нет уж, я не возьму на себя такую обузу.
—Мама, еще не известно, как мы закончим свой земной путь. Возможно, вот так и нас попрут за дверь, чтобы не выхаживать…
—Мы не виноваты, мы не предавали. Он сам сломал свою жизнь. —Юлия внимательно посмотрела в лицо дочери. —Кстати, утром видела Егора на вокзале.
У Лены загорелись глаза.
—Не обольщайся, он был не один. —строго сказать женщина.
—С матерью?
—Нет, с какой-то девушкой. Молодая, красивая. Он провожал ее на поезд. Лена, ты на развод подала?
—Мам, опять ты об одном и том же.
—Я не хочу, чтобы с тобой поступили также, как со мной много лет назад. Пусть мы с отцом ровесники, но Егор значительно младше тебя.
—Я не хочу об этом. —Лена встала и понесла кормить дочь в кухню.
—Ты пожалеешь, слышишь? Лена, ты горько пожалеешь!
***
Аня поливала огород и охала. Сейчас она закончит с поливом и придется кормить мужа, который стал хуже дитя. Он даже рубаху застегнуть не может не то, что ложку держать. Аня злилась, что Федор не делает гимнастику, как прописал врач, не прогуливается вечерами. Совсем обленился, гадость такая, не желает упражняться, чтобы мышцы стали крепче! Хорошо, что можно понять, о чем он говорит. А так бы писал на листке бумаги свои желания, как немой. Аня стала дерганная, чрезвычайно вспыльчивая из-за Федора, который каждое утро мочится в постель и каждый день плачется о болях, пронзающих его тощие ноги.
—Давно бы суставы поменяли, а он всё отмахивается, —Аня поставила лейку у теплицы, которую соорудил Егор. —Боится, что не проснется после операции. Как ребенок, ей-богу. А так жить легче? Ни пройтись, ни присесть по-человечески. Тьфу, всю душу мне измотал, ирод! Все нервы попортил!
Войдя в дом, женщина почуяла резкий запах мочи.
—Опять?? Опять? А ты не мог меня позвать??
Она вбежала в комнату и увидела, как ее муж пытается снять мокрые штаны.
—Ты специально это делаешь, да? Я что, прачка? Прислуга?
Федор не отвечал. Его лицо было красным от натуги, руки дрожали, а штаны не желали сползать с тощего зада. Аня толкнула Федю, и тот завалился на кровать. Вцепившись в край штанин, женщина резко дернула их на себя.
—Ай!! Ай-яй-яй!! —вскрикнул Федя от боли, лежа на спине.
—Замолчи, ссыкун, —рявкнула на него жена, отбросив штаны к порогу. Открыв дверцы шкафа, она схватила первые попавшиеся трико и швырнула их в лицо мужа.
—Одевай!!
—Не могу-у-у, —жалобно простонал Федя, кое-как убрав с лица трико.
—Да мне плевать, —рычала Анна, —раз до ведра два шага не можешь сделать, значит будешь учиться. Одевай, сказала!!
Она широким шагом двинулась на улицу, подхватив на ходу вонючие портки. Толкнув ногой одну дверь, Аня чуть не сшибла в сенях Свету, которая приехала без предупреждения.
—Ба-а-а, а ты здесь откуда? —злость из Анны еще не выветрилась.
Света вдруг бросилась хозяйке на шею и зарыдала навзрыд:
—Анечка!! Анечка-а-а-а-а…
—Ты чего? Что с тобой, —опешила та, ощущая, как тело Светланы бьется в истерике.
—Вадим, братишка мой уме-е-е-ер. И всё из-за этой заразы-ы-ы.
—Как умер? —Аня почувствовала, как ее ноги подкосились. —Когда? Что с ним случилось?
Сердце начало колошматить. Аня сдерживалась, чтобы не заплакать, но в груди внезапно зажгло, и женщина, заохав, упала на пол.
Глава 94 Вы будете в курсе всех событий, если составите нам компанию в телеграмм
Благодарю за лайки, репосты и подписку на канал.