Отчего то от такой перспективы не становится лучше. Наоборот.
- Да мне бы уроки подтянуть, что-то не ладится, - не могу остановиться в своей лжи. – Так что не обещаю. Ладно, пока.
Она раскрывает объятия, как обычно, и мне приходится её обнять. Что-то близкое и родное сквозит между нами, только предавший один раз предаст дважды. Она не сказала намеренно. Я поступлю так же.
Это было наше последнее объятие, как сестёр.
Начало истории
Предыдущая глава
Одиннадцать лет назад. Ася
Домой идти не хотелось.
Сажусь на скамейку во дворе, пытаясь совладать с собственной совестью. Самое настоящее предательство по отношению к Ольке. Но только меня предали первой! Плачу лишь той монетой, которая выдана. Сдачи не надо. Даже не знаю, отчего так задело, но мириться не хочу.
Я не достойна Питера? Хмыкаю, вспоминая слова Анжелы Дмитриевны. Только докажу всем, что могу. Что горю музыкой! Что живу ею! А Олька пусть блистает на смотре талантов. Тем, которым собирались удостоить меня. Она же там мне удачи желала.
Анжеле Дмитриевне я сказала, что Оля не сможет поехать. О проблемах с деньгами в семье Перегудовых знали все, поэтому учительница, грустно вздохнув, приняла версию за чистую правду и предложила отправиться на конкурс мне.
Судьба преподносила шанс, за который следовало ухватиться. И я бы могла отказаться. Пойти к Ольке и помириться.
Только назад дороги не было. Я слишком хотела туда попасть. И многие посчитали бы это за счастье. А счастье было какое-то с оговоркой.
Анжела Дмитриевна выдала конкурсные произведения, которые подбирала специально для Ольки, а я будто донашивала за ней вещи, как некогда она за мной. Раньше я и не думала, насколько это неприятно. Казалась себе благодетелем.
К чёрту, я старалась не думать об этом.
Как-то рьяно взялась за работу. Наверное, хотела не только показать, что достойна, но ещё и не оставаться наедине со своими мыслями. А они, порой, были неимоверно гадкими.
Не поднимая головы, долбила ноту за нотой, оттачивая материал. Всё свободное время проводила за инструментом, а мать только цокала языком. Она воспринимала это всё, как развлечение. Прочила мне карьеру, в которой есть место деньгам. Которая настолько прозаична, что воротит. Мало ей того, что Зойку заставила жить так, как хотела сама, так ещё и меня была намерена сунуть в юридическое. От одной мысли делалось тошно, а Олька поддерживала. Говорила, что следует идти за мечтой.
Вот я иду. Для меня музыка была сама жизнь. Отними её, я престану быть тем, кем являюсь.
Пока мы с Анжелой Дмитриевной готовились снимать видео для отборочного тура, я попросила не напоминать Ольке про конкурс. Ссылалась на то, что Перегудовой тяжело было принять это решение. Да и рассказывать про меня тоже ни к чему. Обещала, что сама как-нибудь подготовлю подругу к этому. И, надо отдать должное, Анжела не подвела.
А я засела за этюды и полонезы, усиленно готовясь к выступлению. Встречалась с Олькой только в школе, объясняя загруженность занятием с репетитором по химии. Перегудова понимающе кивала и делала уроки дома одна, хотя раньше мы постоянно проводили время вместе.
С Анжелой Дмитриевной я встречалась каждый день, чтобы успеть подать заявку, и уже через месяц в актовом зале на рояле исполняла конкурсные произведения. Сделав несколько дублей, учительница осталась довольна. А я всё думала: была бы Олька настолько хороша? Только спрашивать об этом было бы верхом тупости.
Вместе заполнили заявку на участие и отправили необходимые документы и видеоматериал в оргкомитет. Дело было сделано. Через две недели должны были прийти результаты отборочного тура.
А пока…
Я тянула время. Рассказывала Ольке, что педагог на больничном, и она терпеливо ждала начала занятий, пока однажды в магазине не встретила учительницу. Только этого и следовало ждать. Всё тайное когда-либо становится явным. И не следовало ждать, что всё рассосётся само собой. Наш разрыв был предрешён, и Олька первая сделала шаг назад.
Оставалось надеяться, что всё, сделанное мной, того стоит.
Продолжение здесь