Станислав Григорьевич оказался худощавым пожилым мужчиной с пронзительно ясными глазами, которые, казалось, видели в людях то, что скрывалось за словами. Когда Майя вошла в его мастерскую, он как раз очищал старую деревянную лодку от мха.
— Заходи, — произнёс он, не поднимая глаз, будто давно знал, что она придёт.
Майя помедлила, затем подошла ближе. Её блокнот уже лежал наготове. Она написала: Мне сказали, вы знаете реку и её тайны.
Станислав усмехнулся и, наконец, посмотрел на неё.
— Все, кто живёт здесь, знают. Но не все понимают. Ты из тех, кто чувствует её, не так ли?
Майя кивнула. Она снова вывела на бумаге: Я нашла письмо от девочки. Катя. Что с ней произошло?
При упоминании имени его лицо слегка дрогнуло, но он быстро взял себя в руки. Отложив инструменты, он сел на ящик и заговорил, неторопливо, раздумывая над каждым словом:
— Это было давно, ещё до революции. Семья девочки Кати была из богатых, они приехали сюда на лето. Волга тогда была спокойной, и местные говорили, что это удачный год для рыбалки. В тот день дети — Катя и двое её братьев — взяли лодку и ушли на воду. Но не вернулись. Их искали несколько недель, всё село участвовало. Лодку нашли через три дня — перевёрнутую, пустую. А детей так и не нашли. С тех пор они говорят, что Волга забрала их, но что именно это значит, никто не знает.
Он замолчал и уставился в окно, где под порывами ветра качались лодки, привязанные к причалу.
— Но почему я… — написала Майя, остановилась, пытаясь понять, что она хочет спросить. — Почему она мне снится?
Старик помедлил, затем добавил:
— Бывает так, что река выбирает людей. Тем, кто слышит её, сложно отвернуться.
Эта фраза застряла в голове Майи. Река выбирает людей. Но почему? И почему именно она?
— Если хочешь понять, зачем она тебя позвала, иди к ней ночью, — добавил Станислав, поднимая глаза. — Только не бойся, что бы ты ни увидела.
Майя провела весь день в раздумьях, не находя себе места. Письмо, рисунок лодки, девочка из её снов — всё это не укладывалось в единую картину, но ей казалось, что ответы близко. Когда солнце начало клониться к закату, она накинула плащ, взяла фонарь и вышла из дома.
Берег был пустынен, только волны шумели под порывами ветра. Майя встала у самой кромки воды и посмотрела на реку. Долгие минуты ничего не происходило. Наконец, когда ночь почти поглотила её, она заметила свет — маленький огонёк, плывущий к ней по воде.
Её сердце сжалось. Лодка. Она снова видела её. На этот раз гораздо ближе.
Майя не выдержала. Она сняла обувь, зашла в ледяную воду и стала звать девочку. Разумеется, звуки не выходили из её уст, но она кричала всем своим существом, мысленно, отчаянно: "Катя, где ты?!"
Вода колыхнулась. На миг Майе показалось, что перед ней мелькнула фигура — тонкая, детская, в лёгком платье. Но это длилось лишь секунду. Она шагнула дальше, и тут её ноги наткнулись на что-то под водой. Это был ящик.
Она вытащила его на берег, дрожа от холода и волнения. Это была старая коробка из дуба, крепко закрытая. Майя нашла камень и попыталась выбить замок. После нескольких ударов он поддался, и крышка открылась.
Внутри оказались детские игрушки — куклы, солдатики и маленький металлический свисток. Всё было обёрнуто старинной шалью, пропахшей временем и сыростью.
Но главное — на дне лежала фотография. Майя подняла её, и у неё перехватило дыхание. Это была девочка из её снов. На обороте чётким почерком было написано: Катя, 1913.
Майя вернулась домой поздно ночью. Она не знала, что делать с находкой, но интуитивно чувствовала: этот ящик — ключ к разгадке. В голове мелькнула мысль: а что если Катя пыталась вернуть это, когда её лодка перевернулась?
Положив ящик на стол, она улеглась спать. Но этой ночью сна не было. Девочка пришла снова. Она стояла на том же берегу, что и раньше, и смотрела на Майю огромными, грустными глазами.
— Ты нашла, — произнесли её губы. — Теперь найди моих братьев.
На следующее утро Майя проснулась с отчётливым ощущением, что время больше не терпит. Её дневной ритм, в котором раньше были неспешные прогулки и долгие часы за холстом, сменился лихорадочной деятельностью. Она снова и снова перебирала содержимое ящика, изучала фотографию и пыталась найти хотя бы намёк на то, куда ей идти дальше.
На обратной стороне фотографии, помимо имени девочки и даты, был едва заметный штамп фотографической мастерской. Надпись гласила: "Фотографический павильон Л.Ф. Гриневича, село Приволжское".
Майя открыла ноутбук и быстро поняла, что село Приволжское давно исчезло с карты, но в местной библиотеке можно найти упоминания о нём. Она решила отправиться туда, чувствуя, что это следующий шаг.
Дорога до библиотеки заняла несколько часов. Библиотекарь — женщина с цепким взглядом и явным интересом к людям — сразу оживилась, когда Майя показала ей фотографию.
— Приволжское? Да, о нём есть несколько записей. Это село затопило, когда строили водохранилище, — сказала она, раскрывая огромный альбом с вырезками из старых газет. — Многих жителей переселили, но кто-то так и остался жить на берегу. Там до сих пор стоят дома.
Майя кивнула и указала на фотографии детей, напечатанные в одной из газет. Среди них была Катя. Заголовок кричал: "Трагедия на Волге: дети семьи Ладыженских пропали без вести."
Она жестом попросила разрешения сфотографировать страницу, и библиотекарь охотно согласилась.
— Вода всё скрывает, — вздохнула та. — Но, знаете, это место не зря считают нехорошим. Много людей там пропало. Говорят, будто сами по себе уходили на воду, как загипнотизированные.
Вернувшись домой, Майя сидела перед своим ящиком, глядя на фотографию. В её мыслях всё сильнее звучал призыв. Найти братьев. В письме, которое она обнаружила, была правда: река не отпускает тех, кто однажды стал её частью.
Её вновь потянуло к воде, словно невидимая сила звала её туда. Она взяла фонарь, лодочный ключ, найденный в доме, и направилась к причалу.
Дмитрий заметил её ещё на подъезде к берегу. Он вышел из своего дома с явным беспокойством.
— Майя, — проговорил он, вглядываясь в её лицо. — Вы куда?
Она показала ему фотографию. Затем написала: Нужно плыть. В село. Найти братьев.
Он покачал головой, будто споря сам с собой.
— Это безумие. Зачем вам это?
Майя долго смотрела на него, а затем указала на фотографию и на себя. Дмитрий, похоже, понял.
— Хорошо, но я пойду с вами, — решительно сказал он.
Они отплыли ночью. Лодка была небольшой, едва вмещающей их двоих, но казалась надёжной. Лунный свет, отражаясь от воды, создавал иллюзию, что река светится сама по себе.
— Село уже давно под водой, — произнёс Дмитрий. — Что вы думаете там найти?
Майя только покачала головой, не зная, как объяснить свои чувства. Но в её мыслях всё громче звучал голос Кати: "Там всё началось. Там ты найдёшь их."
Когда они достигли места, где, по словам Дмитрия, когда-то было Приволжское, вода вдруг стала странно спокойной. Ни ветерка, ни звука. Лодка, казалось, застряла в этом тумане времени.
Майя почувствовала, как её внимание привлекла точка на воде. Слабое свечение. Она указала на него, и Дмитрий молча направил лодку к свету.
Они остановились над этим местом, и Майя жестом попросила его вытащить багор, который они взяли с собой. Дмитрий неохотно согласился, зачерпнул им глубину, но ничего не нашёл. Только когда он сделал это второй раз, что-то зацепилось.
Они с трудом вытащили из воды обломок лодки. Он был покрыт илом и водорослями, но на дереве отчётливо виднелись детские имена: Катя. Андрюша. Пётр.
Майя дрожащей рукой провела по выбитым буквам. Она понимала, что теперь она ближе к разгадке, но ответы всё ещё скрывались за пеленой воды.
Когда они вернулись на берег, Станислав Григорьевич уже ждал их. Он внимательно осмотрел обломок, и его глаза потемнели.
— Это она, та самая лодка, — сказал он. — Теперь понятно, почему река не успокаивается.
Он долго молчал, потом добавил:
— Чтобы освободить их, нужно вернуть лодку в целостности. Это старая легенда. Лодка, которая несла души, должна быть целой.
Эти слова стали для Майи началом новой задачи. Она поняла, что не остановится, пока не соберёт все части той самой лодки, чтобы разорвать связь реки и её заточённых в ней жизней.