Майя уезжает в небольшой город на берегу Волги, чтобы начать новую жизнь. Она селится в деревянном доме на окраине, где время словно замерло. Из-за потери слуха она чувствует себя отрезанной от мира, но её спасает живопись: она пишет реки, лодки, мосты. Однажды, гуляя у воды, она встречает Дмитрия — соседа, который кажется таким же потерянным в своей жизни, как и она.
Майя сидела у окна, наблюдая, как закатное солнце дробится на волнах Волги. Её дом — старый, деревянный, пропахший смолой и временем — стоял на самом краю деревни. Здесь тишина была абсолютной. Даже шум воды, шорох листвы, далекий лай собак казались отзвуками какого-то другого мира, недостижимыми для неё.
После аварии прошло почти три года. Три года без звуков. Город со всеми его гудками, криками, спорами, грохотом мусоровозов стал чужим. Майя продала квартиру и уехала, решив, что деревенская жизнь — её шанс обрести покой. Но вместо этого она чувствовала, как тишина заполняет её, словно вода затопленный колодец.
В первый вечер она спустилась к реке. Волга казалась бескрайней. Она стояла на берегу, босая, чувствуя, как холодный песок оседает под её ступнями, и вдруг заметила на другом берегу тонкую дымку — как будто кто-то разводил костёр. Майя провела рукой по волосам, которые за день спутались от ветра, и прищурилась, пытаясь разглядеть детали. Казалось, там была лодка, но когда она моргнула, ничего не осталось.
На следующий день она решила взяться за кисти. Пейзаж был бесконечно прекрасен: дымчатая вода, покатый берег, вековые деревья. Она попробовала изобразить это на холсте, но результат показался ей бледным. Река у неё на картине выглядела мёртвой, будто не текла, а стояла.
"Почему так?" — подумала она. И вдруг в её голове прозвучал голос, мягкий, почти ласковый: "Ты не видишь её настоящую. Она хочет, чтобы ты узнала её лучше."
Майя замерла, кисть выпала из её руки. Это был не её голос, но она отчётливо его услышала, внутренним слухом.
На третий день к ней пришёл сосед — невысокий мужчина лет сорока с неровно обрезанной бородой и добрыми, но уставшими глазами.
— Вы новенькая? — спросил он, когда она открыла дверь. Его губы двигались, но она понимала его слова только потому, что он говорил медленно.
Она кивнула, указав на блокнот и ручку, которые всегда держала при себе.
Майя, — написала она. — Не слышу. Не могу разговаривать. Но рада познакомиться.
Мужчина неловко почесал шею.
— Я Дмитрий, живу через дом. Если что-то понадобится, обращайтесь.
Он кивнул на холст, стоявший у стены: почти готовый пейзаж Волги.
— У вас хорошо получается. Живопись — это, наверное, тоже разговор.
Майя не знала, как реагировать. Она только улыбнулась — так, чтобы было видно, что это не из вежливости.
Когда Дмитрий ушёл, она вдруг почувствовала, что он что-то не сказал. Его взгляд блуждал по комнате, будто он искал что-то. Но что?
Этой ночью Майе снова приснилась река. Вода в её сне была необычайно яркой, словно зеркальная, отражавшая небо и деревья слишком чётко. Вдруг из воды поднялась девочка лет десяти. Её светлые волосы были мокрыми, платье прилипло к худенькому телу. Девочка смотрела на Майю и протягивала ей руку.
"Ты найдёшь меня", — услышала Майя.
Когда она проснулась, солнце уже вставало. Сон остался слишком живым, чтобы его игнорировать.
Майя долго сидела на краю кровати, обхватив голову руками. Сон оставил ощущение, словно девочка, которую она видела, действительно была где-то рядом. Словно река помнила её.
За утренним чаем она снова взглянула на картину. Лодка, которую она нарисовала вчера, казалась ей неправильной: слишком отчётливой для того размытого света, в котором она видела Волгу. Тогда она отложила кисть и решила пойти на берег.
День был пасмурным, воздух напоён влагой, как перед дождём. Майя надела куртку, взяла блокнот и карандаш — привычный набор, без которого она теперь никогда не выходила. У воды её встретила привычная тишина, но что-то в пейзаже изменилось. Лодка, которую она видела накануне, снова появилась на горизонте, причём теперь она двигалась.
Майя замерла. Сердце забилось быстрее. Она прищурилась, но увидеть ничего конкретного не удалось: всё расплывалось в дымке.
Рисунок пришёл как-то сам собой. Майя не замечала, как её рука водит карандаш по бумаге, пока на странице не возникла та самая лодка. Маленькая, одинокая, она словно звала на себя всё внимание. А рядом… девочка.
Майя вздрогнула, отшатнулась и уронила блокнот. Она не рисовала девочку. Или всё же рисовала? Голова пошла кругом.
— Вам холодно?
Она обернулась. Дмитрий стоял неподалёку, на берегу, с удочкой в руке.
Майя покачала головой. Она не слышала его шагов, как и всего остального в этом мире. Но, как оказалось, отсутствие звуков не спасало от внезапности.
— У вас здесь странная река, — написала она на листке бумаги, не пытаясь скрыть своего волнения.
Он прочитал и задумался. Потом медленно кивнул:
— Странная. Я здесь не так давно, но люди из деревни что-то рассказывали. Легенды.
Майя сжала блокнот в руках.
— Какие легенды?
Дмитрий помедлил, будто не был уверен, стоит ли говорить, но затем присел на корточки и стал рисовать что-то на песке.
— Тут было много всего. Говорят, лет сто назад здесь утонули дети. Лодка перевернулась. — Он сделал паузу и добавил, не глядя на неё: — Кажется, трое. Девочка и двое мальчиков. Их не нашли.
Майя почувствовала, как ледяной ком подступил к горлу.
— Когда это было? — выдавила она и тут же поняла, что не сможет ни понять ответ, ни услышать. Она только смотрела, как Дмитрий снова пишет на песке: 1913.
Она молча встала и пошла вдоль берега. Дмитрий не пытался её остановить, но его взгляд она ощущала даже со спины.
На следующий день Майя решила вернуться в дом. Дождь шёл с самого утра, но было нестерпимо душно. Она долго не могла найти себе места, пока взгляд не упал на старую комодную ручку, которая странным образом двигалась, будто бы что-то внутри её привлекало.
Это оказался тайник. В выдвижной нише лежал конверт, пожелтевший от времени. На нём не было ни имени, ни адреса. Внутри — короткое письмо, написанное чётким, старинным почерком:
"Вода хранит больше, чем ты можешь вынести. Но ты всё равно должна попробовать. Если ты читаешь это письмо, значит, река уже выбрала тебя. Не бойся её, но и не доверяй. Она не отпустит тех, кто пришёл к ней слишком близко."
На подписи стояло: Катя.
Майя читала письмо раз за разом. Катя. Та самая девочка. Она не знала, что значило "выбрала", но внезапно осознала: она не боится. Её охватила смесь любопытства и решимости.
Этим вечером она отправилась к Станиславу Григорьевичу, старому реставратору, о котором упоминали в деревне. Его мастерская находилась у самого причала, и там, среди разбитых лодок и тумана, Майя почувствовала, что приближается к разгадке.