"Тихий гений" отечественного кинематографа режиссёр Виталий Мельников появился на свет 1 мая 1928 года в городе Свободном Амурской области. Кстати, маленький Виталик долгое время считал, что первомайская демонстрация, украшения на улицах, музыка, которую играют оркестры - это всё в честь его дня рождения. Семья тогда жила в небольшом районном центре - селе Мазаново - но весной 1928 года на реке Зея, на левом берегу которой это село стояло, произошло сильнейшее наводнение, были смыты многие дома, в том числе и фельдшерский пункт. И Вячеслав Владимирович - отец будущего режиссёра, работавший лесничим в местном лесхозе - решил что лучше всё же отвезти беременную жену, Августу Даниловну, в город, благо до Свободного было несколько десятков километров по реке. Кстати, после этого наводнения районный центр из Мазаново перенесли в Новокиевку, находящуюся на возвышенности в восьми километрах от Мазаново, хотя сам район так и остался называться Мазановским.
Раннее детство Виталия Мельникова прошло в практически непрерывных переездах. Отца часто переводили из одного лесхоза в другой, пока, наконец, в 1934 году семья не обосновалась в Благовещенске - столице Амурской области. Правда, в те времена, Благовещенск несколько отличался от нынешнего города, но вид трёхэтажных домов, коих в городе было два: гостиница "Амур" и бывшее управление ГПУ, ставшее НКВД, потряс шестилетнего мальчика.
Мельниковы поселились в двухквартирном доме номер 37 на улице Октябрьской, тянувшейся через весь Благовещенск - от Зеи до кладбища, находящегося на самой окраине. В одной половине дома жила многодетная украинская семья, бежавшая от голода из Украины, а вторую снял отец Виталия. Мельников вспоминал:
Сидеть на лавочке перед нашими воротами было очень интересно. С утра по Октябрьской шли русские хозяйки с корзинами, чуть в сторонке, отдельными кучками шагали китайцы и несли на прямых длинных коромыслах всякую зелень и овощи. У китайцев из-под островерхих шляп свисали косы, а китаянки мелко перебирали крошечными ножками. Ступни им с детства туго бинтовали – чем меньше ножка, тем красивее китаянка. Потом шли цыганки с цыганятами – поворожить и поглядеть, где что плохо лежит. Потом тряслись телеги с бочками, вёдрами и визжащими в мешках свиньями. Потом наступала тишина. Это был кладбищенский час. На извозчике или пешком появлялись музыканты с медными трубами и огромным барабаном. Они торопились на кладбище – оживлённо перекликались друг с дружкой и даже бежали, чтобы поспеть вовремя. А потом, чуть позже, издалека доносилось печальное пение труб и глухой стук барабана. На Октябрьскую вступала похоронная процессия. Впереди шли музыканты. Теперь лица у них были другие – печальные и торжественные.
Тогда же мальчик полюбил кино. В городе было два кинотеатра: государственный "Гигант" и частный "Мираж". Виталий старался каждую пятидневку (тогда недели в СССР насчитывали именно такое количество дней) посмотреть "Турксиб", "Путёвку в жизнь" или "Чапаева". А вскоре отец приобрёл фотоаппарат "Фотокор", и Виталию очень понравилось проводить с ним каждый вечер в подполье, где они при свете красного фонаря проявляли и закрепляли снимки.
Но вскоре случилась беда - Вячеслава Владимировича арестовали. Маму Виталия тут же уволили из школы, в которой она работала, и она смогла устроиться лишь учётчицей утильсырья на другой конец города, куда ходила каждый день пешком. А однажды в окошко их избушки постучал человек, рассказавший, что сидел с отцом Виталия в одной камере, и что тот попросил передать, чтобы они уезжали из Благовещенска куда-нибудь подальше. Иначе мать отправят в ссылку, а сына - в детдом. И Августа Даниловна с Виталием отправились в Омск, где жил Данила Фомич Трапезников - дед Виталия. Но когда они добрались до Омска, Данила Фомич тоже уже был арестован "за сотрудничество с адмиралом Колчаком". Советской власти недосуг было разбираться, что в Гражданскую войну всех крестьян призывало каждое правительство, войска которого входили в село Видоново, в котором в то время жила семья матери Виталия. И Данилу Трапезникова мобилизовывали и в царскую армию, и в армию Временного правительства, и в колчаковскую. Побывал он и в Красной армии и даже в армии Дальневосточной республики. Ну, а в середине тридцатых власть вспомнила о его "сотрудничестве" с Колчаком и приговорила к "десяти годам без права переписки", что на тогдашнем новоязе означало расстрел.
Места в дедовском доме на Тверской улице практически не было. В мазанковой халупе в два окошка помимо Марии Исааковны - мачехи Августы Даниловны - жило пять семей с детьми и мужьями. В итоге, когда мама Виталия смогла устроиться на работу в библиотеку, то все своё время они проводили там, приходя домой лишь переночевать:
Никогда не думал я, что у меня столько тёток и двоюродных сестёр. Родные дочери деда уже народили своих дочерей, а две дочки неизвестной нам Марии Исааковны ещё по две девчонки. Из них одна пока не умела говорить, а другая вообще была глухонемой. И всё это семейство кричало, мычало, непрерывно требовало поесть, пописать и покакать.
В Омске Мельниковы решили остаться до весны, а когда Иртыш вскроется, уехать в то самое Видоново, откуда в своё время уехал дед. И весной они уже практически собрали свои немногочисленные пожитки, подготовившись к очередному переезду, но внезапно приехавший из Видоново муж двоюродной сестры Августы Даниловны сообщил им, что всех их родственников раскулачили и сослали в спецпоселение под названием Остяко-Вогульск. Сейчас этого населённого пункта нет на карте России, а в тридцатые годы посёлок Остяко-Вогульск был центром Остяко-Вогульского национального округа - по наименованию национальностей, здесь проживавших: остяков и вогулов. А потом в чью-то начальническую "гениальную" голову пришла идея эти нации переименовать: остяков стали называть хантами, а вогулов - манси. И Остяко-Вогульск стал, соответственно, Ханты-Мансийском. Вот сюда, в место слияния Оби и Иртыша, и были сосланы раскулаченные родственники матери Виталия Мельникова. И сюда же летом на теплоходе "Жорес" отправились Августа Даниловна и Виталий.
Однако и в Остяко-Вогульске им не удалось задержаться надолго. Ещё во время празднества в честь их приезда, которое устроила двоюродная сестра Августы Даниловны (тоже, кстати, по имени Августа), в дом зашёл милиционер и попросил маму Виталия предъявить паспорт. И хотя паспорт был в порядке, и мама сказала, что они приехали сюда лишь в отпуск, Августа Даниловна решила, что надо уезжать и отсюда, подальше от спецпоселения. И им посоветовали поехать в чалдонскую деревню Цынгалинские Юрты - совершенно глухое село, куда нквдэшники практически не забредали:
Цынгалы — это десятка четыре потемневших от непогоды бревенчатых крепостей, рассыпанных на полоске земли между берегом Иртыша и тайгой. Плюс — сельповский магазинчик, плюс — аккуратная часовенка, плюс — длинная изба-пятистенка — Цынгалинская неполная средняя школа. Вот, кажется, и всё. Пароходы здесь пристают редко — только, когда запасаются дровами. Электричества нет. Почту сбрасывают с пароходов на ходу. До ледостава всякая связь с внешним миром прекращается. Когда лёд окрепнет, по Иртышу накатывают санную дорогу, и по ней от Омска и Тобольска тянутся обозы и мчится почта.
Практически все жители Цынгалов занимались рыболовством в местной артели, которая, разумеется, называлась "Путь к социализму" (забавно, что в пятидесятые годы она была переименована в "Путь к коммунизму" - видимо, путь к социализму был к тому времени завершён), а маме Виталия удалось устроиться на работу в местную школу. В этой школе стал учиться и Виталий. А когда наступили летние каникулы, мама решила поехать в Москву - добиваться приёма у "всесоюзного старосты" Михаила Ивановича Калинина, который, как она думала, сможет разобраться и выручить Мельникова-старшего.
И они отправились в июне 1941-го на пароходе "Карл Либкнехт" на юг по Иртышу в сторону Омска. Но где-то в районе Тобольска их застало выступление по радио Молотова, в котором тот объявил о начале войны. В Омск теперь можно было попасть только при наличии спецпропуска, а "Карл Либкнехт" развернулся и пошёл на север - собирать мобилизованных. И Мельниковым пришлось вернуться в Цынгалы. Впрочем, вряд ли им что-либо дала б эта поездка в Москву, даже если бы они смогли добраться до столицы, ведь Вячеслав Владимирович к тому времени уже был расстрелян. Но узнали они об этом почти через пятьдесят лет, когда получили официальный ответ из омского архива - именно там хранилось дело Мельникова-старшего. В ответе было сказано, что Мельников Вячеслав Владимирович приговорён за контрреволюционную деятельность к высшей мере наказания. А в приложенной медицинской справке сообщалось, что Мельников В. В. умер, причина смерти - расстрел. Кроме того, в письме было извещение о повторном рассмотрении дела, в результате которого прокуратура Амурской области вынесла оправдательный приговор за отсутствием состава преступления и потому гражданин Мельников В. В. посмертно реабилитирован. Но произошло всё это, повторюсь, через много-много лет...
В первую военную весну в Цынгалы приехала кинопередвижка, а с ней артистка - певица, как значилось на афише, Ляля Белая. После концерта Ляли Белой выступил фронтовик из района Фёдор Зиновьев, рассказавший, за что он был награждён медалью "За отвагу". А потом сельчанам был показан фильм "Свинарка и пастух". И этот концерт, встреча с фронтовиком и кинофильм во многом определили дальнейшую судьбу Виталия Мельникова. После фильма его позвали в избу, где остановились Ляля Белая (которая, как выяснилось, была вовсе Ольга Сергеевна Корешкова) и Фёдор Зиновьев и спросили, не хочет ли он со своим другом Борисом Косоротовым поучаствовать в работе агитбригады? От них требовалось лишь грести на лодке вниз по течению Иртыша, а когда лодка будет приставать в сёлах к берегу, крутить там динамо-машину, при помощи которой работал киноаппарат, показывающий "Свинарку". Кроме того, в этих селениях ребята, как члены школьного драмкружка, будут участвовать в злободневных скетчах - Борис будет играть немца, а Виталий - мальчика-партизана, берущего этого немца в плен. Естественно, и Виталий, и Борис согласились, тем более, что этот их труд ещё и оплачивался килограммом сахара и полкило мяса.
Агитбригада, которую они сами назвали "Бей врага!", побывала практически во всех сёлах, расположенных на берегах нижнего течения Иртыша - от Цынгал до Самарово. И везде их выступления пользовались популярностью. "Свинарка и пастух" сменялась другими фильмами. Особенно часто агитбригада показывала "Боевой киносборник номер 6" - киноальманах, состоящий из нескольких короткометражек. Позже, уже в конце жизни, Виталий Мельников расскажет об этом в своей книге воспоминаний "Жизнь. Кино". А ещё напишет сценарий и снимет фильм "Агитбригада "Бей врага!"", но я немного забегаю вперёд...
Когда Виталий вернулся из этой поездки в Цынгалы, мать сообщила ему, что он должен учиться уже в средней школе, а коль таковой в селе нет, то им предстоит очередной переезд - в Самарово. Тогда это было большое село, в котором имелись даже парикмахерская и общественная баня. Мельников рассказывал:
Надеждой и опорой самаровцев, коренных и временных, был рыбокомбинат. Комбинат построил здесь жильё — длинные бараки для сезонных рабочих, провёл электричество для своих специалистов. Даже общественная баня принадлежала рыбокомбинату. И клуб, откуда мы брали фильмы, тоже был рыбокомбинатовский. Когда началась война и комбинат погнал свои консервы на фронт, отпала надобность в красивых этикетках — армия поедала всё без разбора. Запасы этикеточной бумаги переданы были в распоряжение местных властей. Теперь хлебные карточки печатали на обороте узеньких этикеток от "Ерша в масле", более обширные казённые документы — на широких этикетках "Ухи из осетра". Лично у меня аттестат зрелости и школьная характеристика исполнены были от руки на этикетке "Муксун в томате". Эти документы сыграли в моей жизни, быть может, решающую роль.
В Самарове Мельников и окончил школу. К слову, окончил он её с золотой медалью. Медаль, правда, ему не выдали - не успели изготовить, но в аттестате о среднем образовании значились одни лишь "пятёрки". Отсюда он всё на том же "Карле Либкнехте" в августе 1945-го отправился в дальний путь - в Москву. Впрочем, если быть точным, то на пароходе он добрался лишь до Тюмени. А уже оттуда можно было поездом уехать в Москву. Хотя слово "можно" не совсем правильное - на тюменском вокзале многие со всем своим скарбом сидели месяцами, ожидая возможности сесть в единственный в неделю прицепной вагон до Москвы. Да ещё и чтобы купить в него билет, нужно было предъявить вызов-подтверждение, что в Москве есть родные или что твоя поездка вызвана служебной необходимостью. А Мельников направлялся в Москву с одной целью - стать директором кинокартины. Эта мысль пришла ему в голову после изучения справочника для поступающих в высшие учебные заведения, где он выбрал для себя Всесоюзный государственный институт кинематографии:
Представление о кинематографе у меня было самое смутное и ограничивалось светлыми воспоминаниями об агитбригаде. Я решил стать директором кинокартины, потому что фамилия директора в фильмах всегда написана крупными буквами.
Разумеется, никаких вызовов-подтверждений у Мельникова не было. У него не было даже паспорта, хотя ему и исполнилось уже семнадцать лет. Просто в тех ссыльных краях паспорт получить было чрезвычайно сложно, практически невозможно, поэтому он смог обзавестись лишь временным удостоверением личности сроком действия полгода. И подавленный всеми этими обстоятельствами Виталий решил зайти в местный обком комсомола, где ему неожиданно улыбнулась удача. Удача имела вид тюменского комсомольского вожака, который, выслушав Мельникова, вдруг спросил его, какую оценку тот имел в школе по химии. И, узнав, что у горе-путешественника в аттестате сплошь "пятёрки", предложил Мельникову поехать в Москву, но не во ВГИК, а в Московский химико-технологический институт имени Менделеева, обычно называемый "Менделеевка". Там как раз принимали абитуриентов по комсомольскому набору - не надо было даже сдавать экзамены. На Тюменскую область было выделено одно место на факультет № 138. И к путёвке прилагался вызов-приглашение, отпечатанный на глянцевой бумаге, в который ещё не была вписана фамилия.
Не без приключений Мельников всё же добрался до Москвы. И, не заезжая в "Менделеевку", направился во ВГИК, расположенный на улице Текстильщиков. Но там его ждало разочарование - оказывается, институт был отправлен в эвакуацию, из которой ещё не вернулся. И Виталию ничего не оставалось делать - пришлось поехать в тот институт, в который у него имелось направление.
Так он и стал студентом-химиком. Ему выдали студенческий билет, продовольственную карточку и направление в общежитие. Поселился Мельников в студгородке в Головановском переулке. Начались занятия, науки давались Виталию легко. И вскоре он узнал, что же представляет собой факультет № 138, на который поступил:
Здесь готовили будущих специалистов в области создания и производства ОВ, т. е. отравляющих веществ. Теперь многое становилось понятным: и посулы тюменского вожака, и повышенная стипендия, и набор студентов из отдалённых областей.
А однажды его сосед по комнате, безногий фронтовик Михаил, рассказал ему, что ждёт того впереди:
После первого семестра тебя засекретят, возьмут подписку о неразглашении, присвоят воинское звание и ты, согласно твоей специальности, поедешь вдыхать иприты с льюизитами, куда Макар телят не гонял. А если ты теперь откажешься, могут пришить и политику. У тебя как с соцпроисхождением? Учти, что при засекречивании перетрясут всех твоих родственников до седьмого колена. А если что не так или что-нибудь ты утаил, тебя просто посадят и тогда ты, всё равно, поедешь вдыхать тот же иприт, но уже как заключённый.
Единственным выходом из этой ситуации могло стать отчисление по неуспеваемости. Что вскоре и произошло - Мельников сделал всё, чтобы не быть допущенным до сессии, и его отчислили из института. И снова, хотя на дворе стояла зима, он решил съездить на улицу Текстильщиков. И там увидел, что институт уже работает, но набор будет, разумеется, летом. Кое-как он прожил эти полгода, в начале лета съездил к матери, которая теперь жила под Кировом, а в конце июня сорок седьмого года снова был во ВГИКе. Но набирали в том году только фронтовиков и граждан стран "народной демократии": поляков, венгров, чехов. Мельников не относился ни к одной из этих категорий. Был, правда, вариант поступить на актёрский факультет - там шёл дополнительный набор - но актёром он не хотел быть.
И, как бывает почти всегда, снова всё определила случайность - ему на глаза попалась вывеска "Головня В.Н.", он толкнул дверь и оказался в кабинете директора ВГИКа. А у того оказалось время, чтобы выслушать потерянного парня. Но больше всего Владимира Николаевича поразил аттестат Мельникова, выполненный, как я уже говорил, на оборотной стороне этикетки "Муксуна в томате". Он взял этот аттестат и пригласил Виталия пойти за ним в соседний кабинет. Мельников решил, что сейчас его отведут к сотрудникам НКВД, но всё оказалось иначе:
В комнате было четверо, но все в штатском. Один маленький, лобастенький сидел за столом отдельно — видимо, начальник. Головня наклонился к нему и что-то тихо сказал. Лобастенький взял мой аттестат и посмотрел на золотого муксуна в томате. Потом он молча передал аттестат присутствующим. Документ долго переходил из рук в руки. Один из четвёрки громко рассмеялся. Начальник взглянул на него, и тот умолк.
Там Мельникова попросили рассказать содержание какого-нибудь фильма. Виталий тут же сказал, что перескажет содержание "Боевого киносборника", и все посмотрели на ещё одного присутствовавшего в комнате - шикарного благоухающего человека с заморской сигаретой в зубах:
Жизнь моя, уже в который раз, до смешного неправдоподобно перевернулась. Маленький лобастенький был Сергей Михайлович Эйзенштейн, а шикарный и благоухающий — Сергей Юткевич. Он как раз набирал новый режиссёрский курс для своей мастерской. Руководствовался он теорией "чистого листа". Предполагалось, что ученик, напичканный сведениями по истории и теории кино, заведомо не способен создать ничего нового и оригинального. Предпочтительнее — полный невежда, родом из дикой глубинки. Я оказался идеальным претендентом!
Уже на следующий день Мельников был зачислен во ВГИК на режиссёрский факультет. Вместе с ним учились Владимир Чеботарёв, Григорий Чухрай, Владимир Басов, Тенгиз Абуладзе. Надо сказать, что Юткевич сразу определил, как он будет преподавать:
Что же касается уроков режиссуры, то не я вас буду учить, а вы будете сами учиться. Я брошу вас, как щенков в воду, и вы будете барахтаться, пока чему-нибудь не научитесь. Возможно, кто-то утонет, но кто-то и выплывет.
Теорию и практику монтажа студентам преподавал сам Эйзенштейн, завершаюший тогда своего "Ивана Грозного".
После смерти Эйзенштейна и изгнания из ВГИКа во время "борьбы с космополитизмом" Сергея Юткевича мастерскую, в которой учился Виталий, возглавил Михаил Ромм. Постепенно Мельников продвигался к выпускному курсу и дипломной работе. Но тут вдруг министром кинематографии СССР были прекращены съёмки всех художественных картин на киностудиях страны. Сделано это было якобы по распоряжению самого Сталина - тот как-то сказал Большакову, что снимать нужно "меньше, да лучше". Чиновник взял под козырёк и...в производстве осталось лишь документальное кино. В итоге в качестве диплома Мельникову было предложено снять две пятиминутных новеллы для документального киноальманаха "Новости сельского хозяйства". В первой выпускник ВГИКа показал подмосковную машиноиспытательную станцию, где проверялись в деле экземпляры гусеничных машин, осушающих болота. Во второй новелле он рассказал про сельского изобретателя Семёна Новикова, создавшего некий кинорадиокомбайн:
Киномеханик Новиков соединил с кинопроектором ещё и передатчик для деревенского вещания, радиолу для клубных танцев и микрофонное устройство для самодеятельных концертов и выступлений начальства на собраниях. Больше всего мне у Семена Михалыча понравился рабочий пульт.
На пульте были кнопки с обозначениями. На первой было написано слово "раскачка". Нажав на эту кнопку, Новиков включал зазывную музыку перед клубом. От второй кнопки со словом "кино" включался проектор. Третья кнопка — "передышка" — означала, что сеанс окончен и пора переходить к местным объявлениям, пока старики расходятся, а молодёжь готовится к танцам. А далее, под следующей кнопкой, красными буквами было выведено: "танцы до упаду". Важной и ответственной была также кнопка "Урылов". С помощью этой кнопки предколхоза Урылов делал радиоразносы лентяям и пьяницам. Последней, но не менее важной, была кнопка с коротким словом "жена". Нажав на эту кнопку, Новиков сообщал на всю деревню, что он отправляется обедать, и отдавал другие неотложные домашние распоряжения.
За эту дипломную работу Мельников получил оценку "отлично" (как, впрочем, и все остальные выпускники) и был распределён на Ленинградскую студию научно-популярных и учебных фильмов.
В городе на Неве его, первую очередь, поразило название местной подземки: Ленинградский ордена Ленина метрополитен имени Ленина. И поленницы дров в каждом дворе - ленинградцы не спешили после блокады ломать печи в квартирах. Жилья киностудия ему не предоставила:
Жилья, конечно, мне не дали и даже не пообещали. Пока что, меня передавали с рук на руки знакомые еще по ВГИКу ленинградцы и новые сердобольные коллеги. Если бы я вдруг стал знаменитым и в Питере установили памятные таблички на домах, где я ночевал, снимал койки и углы, то по количеству мемориалов я затмил бы даже Владимира Ильича.
На Леннаучфильме он проработал одиннадцать лет и снял здесь множество документальных фильмов: "На Чудском озере", "Слово о Ломоносове", "Николай Кибальчич" и другие. Но мечтал он всё же не о научно-популярном, а о художественном кино. И снова ему помог случай. Однажды бывший оператор фильма Александр Сигаев, тоже работавший на Леннаучфильме, познакомил Мельникова с Иосифом Хейфицем - режиссёром, ставшим знаменитым после выхода его фильма "Дело Румянцева". Хейфиц собирался снимать картину по повести Юрия Германа "День счастья" и подбирал творческий коллектив. Иосиф Ефимович попросил Мельникова принести какой-нибудь свой фильм, Виталий показал короткометражку "Рождение картины" - историю суриковских этюдов к "Боярыне Морозовой" - и получил приглашение от Хейфица на должность второго режиссёра. Мельников согласился, а когда съёмки закончились, он ещё и провёл речевое озвучание картины, так как Хейфиц простудился и тяжело заболел. А вскоре после выхода "Дня счастья" Виталия Вячеславовича пригласил директор "Ленфильма" Илья Киселёв и предложил тому перейти в штат.
Мельников не без колебаний согласился. Колебания были вызваны, главным образом, тем, что на "Леннаучфильме" он уже был состоявшимся самостоятельным режиссёром. Кроме того, к тому времени он был женат, он даже маму перевёз в свою двухкомнатную "хрущёвку", к тому времени полученную от студии. Начинать всё сначала было, конечно, боязно. Но Киселёв его легко убедил, сказав, что уже завтра предложит снимать его первый самостоятельный художественный фильм.
Киселёв не обманул - на следующий день Мельникову было предложено подписать договор на производство фильма. Правда, смета на него выделялась очень маленькая, сам фильм был короткометражным, а практически все роли в нём должны были исполнить...собаки. Как позже выяснилось, в план "Ленфильма" когда-то была внесена экранизация рассказа Николая Носова "Бобик в гостях у Барбоса". Предполагалось, что фильм будет мультипликационным. Но вскоре обнаружилось, что мультипликацией на "Ленфильме" никогда не занимались, а стоимость рисованного мультика очень высока. Вот Киселёв и решил делать не мультипликацию, а обычное игровое кино. Мельников от такого предложения опешил, но, немного поразмыслив, согласился. На главные роли были утверждены лхасский терьер Мишка и дворняга Люкс. При этом Люкс оказался значительнее талантливее Мишки, что послужило причиной слегка переиначить название рассказа Носова - фильм стал называться "Барбос в гостях у Бобика". По завершении картины фильм практически единодушно был одобрен худсоветом "Ленфильма", несмотря на то, что заместитель главного редактора студии Иннокентий Гомелло увидел в нём социальное неравенство - одна собака купается в роскоши, а другая живёт в конуре. И, к тому же, весь фильм - люди и действительность - снят "ниже пояса". Мельников ответил на это, что фильм из жизни собак, которые всё так и видят - снизу. А неравенство обусловлено тем, что одной собаке повезло в жизни, а другой - нет. В общем, сразу после празднования наступления Нового года, 4 января 1965-го, состоялась премьера фильма и...у Мельникова наступил простой.
Следующий его фильм вышел почти через три года после "Барбоса". И всё это время Виталий Мельников перебивался случайными заработками и литературной халтурой. Сбережения быстро растаяли, а новой работы ему не предлагали. И лишь в начале 1966 года режиссёр, случайно встретившись с редактором студии документальных фильмов Виктором Рабиновичем, получил от того идею - создать фильм про "беззаветного борца за народное дело, который, не щадя сил, защищал угнетенный чукотский народ от империалистов". Страна готовилась к празднованию пятидесятилетнего юбилея революции, и такая заявка вполне могла бы стать успешной. Тем более, что тема Гражданской войны в Заполярье никак не была отражена в отечественном кинематографе, в отличие от, к примеру, революционных событий на Кавказе, в Крыму или Украине. Не говоря уж о разнообразных взятиях Зимнего и боях в Москве. Рабинович же, основываясь на небольшой газетной заметке о комиссаре Алексее Бычкове, первым начавшим собирать пошлину с американских купцов на Чукотке, хотел сделать сюжет для киножурнала, но формат был для этого не подходящий. Но, как он считал, художественный фильм должен был бы получиться. В итоге они написали заявку, сценаристом пригласили Владимира Валуцкого. Впрочем, основную часть сочинил Рабинович, но Киселёв настоял на том, чтобы фамилии "Рабинович" в титрах фильма о революции не было. В итоге соавтором сценария вместе с Валуцким стал некий Виктор Викторов - такой псевдоним пришлось взять себе Рабиновичу. После этого заявка директором "Ленфильма" была утверждена.
Мельников побывал на Чукотке - об этом можно написать отдельный материал - собрал там множество предметов реквизита - от оленьих рогов до китовых позвонков - и понял, что снимать там фильм невозможно. В итоге зимняя Чукотка снималась на плато Расвумчорр на Кольском полуострове неподалёку от города Кировск, а летняя, как это ни забавно, - в Крыму, в Капсельской бухте под Судаком. После окончания съёмок и завершения монтажа картины, её показали в ЦК КПСС, где, хоть и не без проблем, она была принята с небольшой корректировкой. Но об этом чуть позже.
Премьера "Начальника Чукотки" прошла в апреле 1967-го, а в следующем, 1968 году, творческий коллектив фильма был удостоен приза ЦК ВЛКСМ "Алая гвоздика" за лучший детский фильм на Всесоюзной неделе детского фильма. Это была первая, но далеко не последняя, награда режиссёра.
Интересно, что изначально Мельников в главной роли планировал снимать Семёна Морозова, который очень понравился ему в роли Афанасия Полосухина в комедии Ролана Быкова "Семь нянек" (1962), но какие-то сомнения у режиссёра оставались. И тогда он пригласил на пробы Михаила Кононова и понял, что это именно то, что нужно. А Морозова он потом всё же снял - в главной роли в фильме "Семь невест ефрейтора Збруева" (1970). А Кононов, который считал эту роль лучшей в своей карьере, стал самым любимым актёром Мельникова - он снял его после "Начальника Чукотки" в полудюжине своих фильмов. Впрочем, любимых актёров и актрис у Виталия Мельникова было много. Это и Олег Ефремов, и Людмила Зайцева, и Станислав Любшин, и Светлана Крючкова, и Олег Табаков, и Евгений Леонов - это далеко не полный список. Он любил их всех и они отвечали взаимностью.
А ещё мало кто знает, что в "Начальнике Чукотки" дебютировал как киноактёр Алексей Петренко. Хотя во всех энциклопедиях первой киноролью Алексея Васильевича указан безымянный официант-фарцовщик в мелодраме Виктора Соколова "День солнца и дождя " (1967). В "Начальнике Чукотки" Петренко сыграл в небольшой сцене в самом конце картины. В этом эпизоде герой Михаила Кононова медленно идёт по ночной улице после того, как его сначала обворовали беспризорники, а потом остатки денег были реквизированы чекистами. В этот момент из подворотни выходит огромный бандит, которого играл Петренко, и, угрожая ножом, произносит: "Гони монету". На что начальник Чукотки отвечает: "Уже..." и идёт дальше. В этом эпизоде члены ЦК увидели намёк на то, что режиссёр сравнивает чекистов с бандитами, а такого в революционном фильме, разумеется, допустить было нельзя. И рекомендовали эпизод вырезать. Мельников, уже пригласивший Петренко на премьеру в Ленинградский Дом кино, решил это сделать после показа, чтобы не расстраивать актёра. А директор "Ленфильма" напрямую приказал монтажёрам удалить крамольный эпизод, но режиссёр об этом не знал. И когда Алексей Петренко, который привёл в Дом кино весь состав театра имени Ленсовета, в котором тогда служил под руководством Игоря Владимирова, не увидел себя в фильме, то несколько лет просто не разговаривал с Мельниковым.
Следующей картиной Мельникова стала мелодрама "Мама вышла замуж" по сценарию Юрия Клепикова. Правда, от "Начальника Чукотки" её тоже отделяло три года. Главные роли сыграли Люсьена Овчинникова, Олег Ефремов и совсем молодой Николай Бурляев. Ефремов считал, что роль Виктора Леонова - это лучшая его роль в кино. Но фильм ждала непростая судьба. Для начала его определили в третью категорию. Означало это, что показывать в кинотеатрах и клубах практически не будут. А причина в том, что главный герой, которого играл Ефремов, пьяница. Да и все остальные не очень похожи на строителей коммунизма. В итоге широкие массы зрителей увидели эту картину лишь в середине семидесятых, когда её показали по телевидению.
После неудачи с прокатом фильма "Мама вышла замуж" Мельников решил снять комедию. Он попросил знакомого ему ещё по "Начальнику Чукотки" Владимира Валуцкого написать сценарий о демобилизовавшемся солдате, ищущего себе невесту. Комедий в том году в СССР почему-то вообще не снимали и, возможно поэтому, фильм Мельникова в стране посмотрело более тридцати миллионов зрителей. А Елена Соловей после съёмок в нём стала всенародной любимицей. Снялся в этом фильме в небольшой роли и великий Василий Меркурьев, которому Мельников пообещал, что непременно ещё пригласит в свою картину.
Успех "Ефрейтора Збруева" сподвиг Мельникова на съёмки ещё одной комедии - "Здравствуй и прощай" - в которую он снова пригласил Михаила Кононова и Олега Ефремова. А ещё именно с этого фильма, по сути, началась кинокарьера Натальи Гундаревой. Вообще, у Виталия Мельникова был поразительный дар открывать таланты. Ну, или как минимум, новые грани у талантов. Ведь вряд ли кто-то мог предположить, что сверхположительный Олег Ефремов столь правдиво сыграет алкоголика-бульдозериста. Или Станислав Любшин - ревнивого мужа...
К слову, о Любшине, сыгравшем главную мужскую роль в следующем фильме Мельникова - "Ксения, любимая жена Фёдора". Актёр боялся, что ореол разведчика Иоганна Вайса, который окружал его после съёмок в картине "Щит и меч", будет мешать ему играть жадноватого жлоба "Фёдора". Но режиссёр был убедителен, и Станислав Любшин согласился на эту роль. Кстати, когда Любшин прилетал на съёмки (а они проходили в Армении на строительстве атомной электростанции), то самолёт, заходящий на посадку прямо над съёмочной площадкой, слегка покачивал крыльями. Об этом просил лётчиков сам актёр - чтобы группа знала, что он скоро будет. Кстати, Мельников сдержал обещание, данное им Василию Меркурьеву - актёр тоже сыграл в этом фильме в небольшой роли. Это была последняя работа великого артиста в кино.
Экранизировать пьесу Вампилова "Старший сын" предложил сам Виталий Мельников, когда был назначен руководителем нового творческого объединения на "Ленфильме". Это объединение, в отличие от остальных трёх, должно было делать фильмы для телевидения. Межведомственный статус нового объединения давал относительную свободу, здесь Авербах снял картину по полузапрещённой пьесе Аллы Соколовой "Фантазии Фарятьева", монашки в "Небесных ласточках" Леонида Квинихидзе танцевали канкан, а Евгений Татарский пропагандировал монарха - принца Флоризеля. Вот и заявка на пьесу Вампилова, к которому власти относились довольно настороженно, была утверждена.
Интересная деталь - во время съёмок этой картины образовалось четыре пары, создавших семьи: оператор Юрий Векслер женился на Светлане Крючковой, Николай Караченцев - на Людмиле Поргиной, Лариса Луппиан (правда, её не утвердили на роль) вышла замуж за Михаила Боярского. Создал семью и Николай Никольский, сыгравший жениха Нины Сарафановой Михаила.
Мельников остался верен своему принципу давать "путёвку в жизнь" начинающим актёрам - именно со съёмок в "Старшем сыне" начался взлёт кинокарьер Боярского, Караченцева и Светланы Крючковой. Этот фильм был отправлен в Прагу на XIII Международный фестиваль телевизионных фильмов, где был удостоен премии за лучший сценарий и Приза Интервидения. Отмечу, что сценарий к нему написал сам Виталий Мельников.
Пригласил режиссёр Светлану Крючкову и в свою следующую картину. Экранизация пьесы "Женитьба" Николая Гоголя наконец-то помирила его с Алексеем Петренко - Мельников предложил сыграть тому Подколёсина. Сценарий, кстати, режиссёр снова написал сам. Вообще, он после "Старшего сына" почти к половине снятых затем фильмов сам писал сценарии. Ну, а что касается "Женитьбы", то здесь он собрал целый сонм выдающихся советских актёров - от уже упомянутых мной Петренко и Крючковой до Валентины Талызиной, Олега Борисова и Евгения Леонова.
Трудная судьба была у его фильма "Отпуск в сентябре" (1979). Он снова экранизировал пьесу своего, пожалуй, любимого драматурга - Александра Вампилова. Фильм, снятый в жанре психологической драмы, не вписался в каноны советского кинематографа и после премьеры в Останкино был положен на "полку". На телеэкраны он вышел ровно через восемь лет после окончания съёмок, когда в стране уже началась перестройка. Зато в том же году на Всесоюзном фестивале телевизионных фильмов Олег Даль за работу в этой картине был удостоен приза за лучшее исполнение роли. Правда, сам Даль до этого не дожил - он скончался за шесть лет до этого...
Не обделён призами был и следующий фильм Мельникова - драма совместного (СССР-ГДР) производства "Две строчки мелким шрифтом". В нём сыграли актёры, которых он довольно часто снимал: Юрий Богатырёв, Алла Мещерякова, Олег Борисов. Но главную роль - историка Фёдора Голубкова - исполнил Сергей Шакуров. Затем Шакуров ещё раз мелькнул в фильме Мельникова "Первая встреча, последняя встреча" и почему-то больше в его фильмах не снимался. Ну, а Мельников на XV Всесоюзном кинофестивале за этот фильм получил премию и диплом жюри за лучшую режиссуру.
Вообще, начиная с конца шестидесятых и до второй половины восьмидесятых годов фильмы Мельникова выходили, как по графику - в среднем одна картина в полтора года. Таким образом, с 1969-го по 1987-й - за восемнадцать лет - он снял ровно дюжину фильмов.
В 1984-м Мельников наконец-то осуществил свою давнюю мечту - показать публике неизвестного многим Достоевского. Он уже начинал её снимать, но отложил, как только получил разрешение экранизировать "Утиную охоту", справедливо рассудив, что Фёдор Михайлович никуда не денется, а вот ситуация с Вампиловым может опять измениться. В фильме "Чужая жена и муж под кроватью" он снова пригласил сниматься Олега Ефремова, задействовал и одного из своих любимых актёров - Николая Бурляева. И даже Юрий Богатырёв смог на день вырваться из Москвы, чтобы принять участие в этой картине.
Забавная история приключилась со следующим фильмом Мельникова - "Выйти замуж за капитана" (1985). Картина имела успех у зрителей, исполнительница главной роли - Вера Глаголева - журналом "Советский экран" была признана актрисой года, а лучшим актёром эпизода был назван Николай Рыбников, также сыгравший в этой несколько комедийной мелодраме. Однажды руководство Госкино получило информацию, что на острове Маврикий планируется праздник, связанный, разумеется, с морем. И туда было решено отправить советский фильм на морскую тематику. Как вспоминал Мельников:
Послали мой фильм "Выйти замуж за капитана". Но только на Маврикии, в самом центре Индийского океана, обнаружилось, что это фильм о сугубо сухопутном капитане-пограничнике и девушке-фотографе – отнюдь не морячке. Мы с Верой Глаголевой не огорчились и быстро подружились с маврикийской общественностью.
Во второй половине восьмидесятых Виталий Мельников обратился к исторической теме. Сначала он снял детективную историю, произошедшую в Петербурге накануне 1914 года. В трагикомедии "Первая встреча, последняя встреча", премьера которой состоялась в марте 1988 года, снялись почти все его любимые актёры: Михаил Кононов, Юрий Богатырёв, Олег Ефремов...
Историческую тему он продолжил и в девяностые. Сначала, в 1990 году вышел первый фильм его трилогии "Империя. Начало" - "Царская охота". Правда, хронологически это вторая часть, так как в ней рассказывается о временах Екатерины Второй, а в других - о царствованиях Петра Великого и Павла Первого. "Царская охота" получила множество призов. Особенно много наград досталось Светлане Крючковой, сыгравшей императрицу: "Ника" за лучшую роль второго плана, Приз на кинофестивале "Созвездие-91", профессиональная премия киностудии "Ленфильм".
После "Царской охоты" наступили сложные времена в плане финансирования кинематографа. На костюмные исторические картины - а Мельников планировал ещё экранизировать роман Дмитрия Мережковского "Павел I" и его же пьесу "Царевич Алексей" - средства выбить было неимоверно сложно. Впрочем, если уж говорить откровенно, то денег не было и на "Царскую охоту" (она в итоге обошлась в миллион восемьсот тысяч, тогда как все предыдущие стоили не больше полумиллиона), но об идее этого фильма каким-то образом узнали на пражской киностудии "Filmové Studio Barrandov" и на итальянских "Excelsior Film-TV" и "Videá", за несколько лет до того работавших с Никитой Михалковым на фильме "Очи чёрные". Они-то и помогли, по крайней мере, с натурными съёмками. Но денег на продолжение темы становления государственности в России не было.
Мельникову планы пришлось несколько отложить, и в 1991 году он снял трагикомедию на тему современную - "Чича".
Затем в 1994-м вышла комедия "Последнее дело Варёного", также собравшая множество призов и премий - от Премии мэра Санкт-Петербурга Мельникову, исполнителю главной роли Виктору Степанову и автору сценария Владимиру Зайкину до премии имени Григория Козинцева за лучшую режиссуру. Забавно, что деньги на большую часть съёмок этой картины выдал некий "абхазский беженец" Сулико, владелец большой плантации мандаринов на берегах Чёрного моря, которого ближе к окончанию съёмок всё-таки арестовали, но оставшуюся для завершения процесса сумму удалось получить уже из официальных государственных источников.
Виктора Степанова Мельников пригласил и на роль Петра, когда отечественный кинематограф постепенно начал выходить из пике, и деньги на съёмки продолжения трилогии нашлись. Точнее, если следовать хронологии, то фильм "Царевич Алексей" - первый в ней. Фильм пользовался огромной популярностью у зрителей - на фоне бесконечных бандитских сериалов он был просто глотком свежего воздуха. Его показывали в Париже и Каннах, им закрывался Московский международный кинофестиваль. И, естественно, он собрал огромную коллекцию разнообразных наград - одних только премий "Ника" получил три штуки.
Но завершающей части трилогии зрителям пришлось ждать ещё несколько лет. В 2000 году Мельников снял одну из своих лучших, по мнению кинокритиков, картин - "Луной был полон сад". Она была очень малобюджетной, снималась в квартирах участников съёмочной группы и в офисах их друзей, а натурные съёмки велись прямо на улицах, среди толпы, без каких-либо ограждений. Мельников очень хотел снять в этом фильме Олега Ефремова, тот лежал в больнице, из-за чего режиссёр затягивал с началом съёмок. Но вскоре Ефремов умер, и роль Алексея Ивановича сыграл Николай Волков (младший). На XXII Московском кинофестивале актёрский ансамбль фильма получил приз - Серебряный "Святой Георгий", а Зинаида Шарко, сыгравшая главную женскую роль, была удостоена "Ники".
А полностью список полученных этой картиной наград выглядит так:
2000 — Одиннадцатый фестиваль актеров кино "Созвездие" (Архангельск):
Приз за лучшую мужскую роль — Лев Дуров, Николай Волков;
Приз за лучшую женскую роль — Зинаида Шарко, Вера Карпова.
2000 — Международный кинофестиваль стран СНГ и Балтии "Листопад" (Минск):
Гран-при "Бронзовый кленовый лист".
2000 — XXII Международный кинофестиваль в Москве:
Специальный приз жюри — "За лучший актерский ансамбль";
Приз зрительских симпатий.
2000 — IX фестиваль кино стран СНГ и Балтии "Киношок":
Приз за лучший сценарий — Юлия Дамскер;
Приз за лучшую женскую роль — Зинаида Шарко;
Приз за лучшую мужскую роль — Николай Волков.
2000 — VI городской кинофестиваль "Московский Пегас":
Приз жюри "Золотой Пегас" — "За высокое чувство первого свидания в Москве".
2001 — Премия НИКА за достижения в кино:
Лучшая женская роль — Зинаида Шарко.
2001 — Премия за общий вклад в развитие российского кинематографа "Золотой овен":
Лучшая женская роль — Зинаида Шарко.
2001 — Второй Фестиваль "Новое кино России" (Челябинск):
Гран-при — "За гуманизм искусства и нравственные императивы жизни".
2001 — Кинофестиваль "Подмосковные вечера":
Приз за лучший актерский ансамбль.
2001 — XI российский кинофестиваль "Женщины кино":
Приз и диплом "Самой юной" Кристине Будыхо — "За удачный дебют в фильме".
2001 —X кинофорум "Золотой витязь":
Приз "Золотой витязь" конкурса игровых фильмов;
Диплом "Золотой витязь" "За лучший актерский ансамбль" — Зинаида Шарко, Николай Волков, Лев Дуров.
2001 — Фестивальный смотр российских фильмов — "Любить по-русски!":
Приз зрительских симпатий "Золотая подкова" — Зинаиде Шарко.
2001 — Международный кинофестиваль фильмов стран СНГ и Балтии "Листопад":
Приз за лучшую режиссуру;
Приз жюри кинопрессы и кинокритиков "За лучшую женскую роль" — Зинаиде Шарко.
2001 — IX Фестиваль русского кино в г. Онфлер (Франция):
Приз за лучшую женскую роль — Зинаиде Шарко;
Приз зрительских симпатий;
Приз за лучший сценарий — Юлии Дамскер.
2001 — XXXXI Международный фестиваль телевизионных фильмов в Монте-Карло (Монако):
Приз "Золотая нимфа" — Николаю Волкову "За лучшую мужскую роль";
Приз "Золотая нимфа" — Зинаиде Шарко "За лучшую женскую роль".
2001 — Приз "Медный всадник»:
За лучшую режиссуру.
В 2003 году Мельникову удалось наконец завершить свою историческую трилогию - на экраны вышел фильм "Бедный, бедный Павел", поставленный по мотивам произведений Мережковского. Мельников написал к завершающей части "Империи" целых три сценария. Один в жанре исторического детектива, в котором рассказывал о заговоре против Павла и участии в нём английского посла. Во втором рассматривал взаимоотношения Павла с матерью - императрицей Екатериной Великой - что-то вроде семейной драмы. Для экранизации он выбрал третий вариант - трагедия царствования и гибели императора. На роль Павла он пригласил Виктора Сухорукова.
Виктор Сухоруков сыграл главную роль и в следующем фильме Мельникова - его автобиографической картине "Агитбригада "Бей врага!"" (2007).
Последней картиной Виталия Мельникова стала историческая мелодрама "Поклонница" - история любви начинающей писательницы Лидии Авиловой и Антона Павловича Чехова. Олег Табаков, сыгравший в этом фильме небольшую роль друга Чехова, издателя Николая Лейкина, так отозвался о картине:
Даже в роли Лейкина в фильме про Чехова стоит сниматься. Ну и, конечно, стоит сниматься, потому что это делает Виталий Мельников, один из немногочисленных оставшихся в российском кинематографе режиссёров, любящих, знающих и умеющих снимать кино. Такая приятная радость возвращения к Мельникову! Как говорится, наши «группы крови» идентичны.
Виталий Вячеславович Мельников прожил долгую и плодотворную жизнь. Его называли негромким гением - последний ученик Сергея Эйзенштейна был настоящим интеллигентом и никогда не шумел. Он умер 21 марта 2022 года в возрасте 93 лет. Великий режиссёр похоронен на кладбище посёлка Комарово, рядом с другими выдающимися деятелями культуры, науки и искусства. Пока на его могиле нет памятника, но я уверен, что в недалёком будущем он здесь появится.
Фильмография Виталия Мельникова
- 1959 — Русский народный оркестр
- 1959 — Чудесное озеро
- 1959 — Божьи свидетели
- 1961 — Искусство живописи
- 1961 — Ломоносов
- 1962 — Кибальчич
- 1963 — День счастья (2-й режиссёр)
- 1964 — Барбос в гостях у Бобика
- 1966 — Начальник Чукотки
- 1969 — Мама вышла замуж
- 1970 — Семь невест ефрейтора Збруева
- 1972 — Здравствуй и прощай
- 1974 — Ксения, любимая жена Фёдора
- 1975 — Старший сын
- 1977 — Женитьба
- 1979 — Отпуск в сентябре — фильм был положен на "полку", вышел на экраны в 1987 году
- 1981 — Две строчки мелким шрифтом
- 1983 — Уникум
- 1984 — Чужая жена и муж под кроватью
- 1985 — Выйти замуж за капитана
- 1987 — Первая встреча, последняя встреча
- 1990 — Царская охота
- 1991 — Чича
- 1994 — Последнее дело Варёного
- 1997 — Царевич Алексей
- 2000 — Луной был полон сад
- 2003 — Бедный, бедный Павел
- 2007 — Агитбригада "Бей врага!"
- 2012 — Поклонница
Если вам понравился материал - поставьте, пожалуйста, "лайк". Вам это ничего не стоит, а канал вы, тем самым, поддержите. Буду рад, если вы захотите высказать своё мнение о материале, не стесняйтесь - комментируйте, благодарите (если считаете нужным), критикуйте. Возможно, в материале что-то упущено и вы знаете какие-то неизвестные детали - пожалуйста, дополняйте. Каждое ваше слово, каждый отзыв чрезвычайно важен для того, чтобы канал оставался на плаву в наше сложное время.
А лучше всего - подписывайтесь на канал "Вдоль по Питерской". Пишите, о ком вы хотели бы прочитать на этом канале. Буду всем благодарен. И ещё - почему-то на Дзене стала действовать автоматическая ОТПИСКА от каналов. Поэтому проверяйте, пожалуйста, остаётесь ли вы подписаны на канал.
Кстати, так как надо шагать в ногу с прогрессом (и не совсем понятно, что дальше будет с Дзеном), я завёл свой Телеграм-канал. Пока буду в нём дублировать материалы Дзена, но в дальнейшем планирую постепенно переходить на Телеграм. Так что, если не хотите меня потерять, подписывайтесь в Телеграме, пройдя по этой ссылке - Телеграм-канал "Вдоль по Питерской".
Так же хочу попросить своих подписчиков подписаться и на мой канал в Ютубе. Правда, он называется не так, как остальные мои аккаунты в соцсетях - Chester Field. Но всё равно - подписывайтесь. Для этого вам надо всего лишь кликнуть по названию канала, перейти на него и там подписаться. Всё просто.
Если кто-то желает выразить благодарность автору и поддержать канал финансово, то вы можете перевести небольшую сумму на эту карту:
2204 2401 3299 0229, Озон-банк.
