Наталья медленно досчитала до пяти, как учил психотерапевт. Сделала глубокий вдох. За окном накрапывал мелкий дождь, серые капли стекали по стеклу – совсем как слёзы по её щекам в детстве, когда мама в очередной раз объясняла, какая она бестолковая.
– И что за причёска? Тридцать пять лет бабе, а одевается как студентка. Неудивительно, что до сих пор не замужем.
– Мама, я не просто дизайнер. Я – арт-директор студии. Я сама начальник.
– Ой, не смеши! – мать картинно всплеснула руками. На её пальцах блеснули золотые кольца – подарки от дочери, но разве она это помнит? – Какой начальник в твоём возрасте? Вот у Светы дочка...
– Давай не будем о Свете и её дочке.
– А что такого? – в голосе матери зазвучали знакомые с детства интонации – смесь упрёка и снисходительной жалости. – Между прочим, Леночка уже двоих родила. И муж у неё – главный инженер. А ты всё со своими картинками возишься...
В этот момент зазвонил телефон. Наталья бросила взгляд на экран – Андрей. Палец замер над зелёной кнопкой.
– Опять твой этот... дизайнер? – мать скривилась, словно слово "дизайнер" было ругательством. – Я в интернете почитала – не мужская это профессия. Вот его родители, небось, стыдятся...
– Его родители, мама, – Наталья всё-таки ответила на звонок, – профессора искусствоведения. И они гордятся сыном. Привет, милый! Да, я у мамы...
– Передай привет этому... – мать демонстративно отвернулась к окну.
– Спасибо, что позвонил, – тихо сказала Наталья в трубку. – Да, помню про встречу. Буду через час.
Она убрала телефон, и в памяти вдруг всплыл другой разговор – пятнадцать лет назад. Её первый серьёзный парень, Сергей. Она тогда только поступила в художественное училище...
***
– Алло, Серёжа? Это Елена Викторовна, Наташина мама. Я должна вам кое-что рассказать...
Семнадцатилетняя Наташа застыла в коридоре, сжимая в руках альбом с рисунками. Она собиралась на первое настоящее свидание – в кафе, как взрослая. Мама обещала не вмешиваться...
– Да-да, вы правильно поняли. Она у психолога наблюдается, неуравновешенная. В детстве даже на учёте стояла...
Картонная обложка альбома смялась под пальцами. Враньё! Не было никакого учёта! Просто мама водила её к школьному психологу, потому что она "плохо адаптировалась в коллективе". А "плохо адаптировалась" – потому что вместо болтовни с одноклассницами предпочитала рисовать на переменах.
– И родители у вас такие уважаемые люди... Я бы на вашем месте подумала – надо ли вам такая девочка?
Наташа выскочила из дома, забыв куртку. Бежала по улице, глотая слёзы. Телефон разрывался от звонков – Сергей пытался что-то объяснить, извиниться... Но через неделю он начал встречаться с другой. А мама торжествовала: "Я же говорила, доченька! Мама плохого не посоветует..."
***
– О чём задумалась? – голос матери вернул её в реальность. – Я говорю, Света звонила вчера. У них Леночка квартиру в ипотеку взяла...
– Мама, – Наталья подняла глаза. – Я купила квартиру ещё три года назад. Без ипотеки.
– Ой, можно подумать! Небось отец помог?
– Нет. Я сама. Своим трудом, со своими "картинками".
Она вспомнила тот день, когда получила ключи от новой квартиры. Просторная студия в центре, с огромными окнами – идеальное место для творчества. Она позвонила маме поделиться радостью...
***
– Мама, представляешь! Я купила квартиру!
– В ипотеку, небось? – в трубке зазвучали знакомые скептические нотки. – И где? В Заречном? Там сейчас много дешёвого жилья строят...
– Нет, мам. В центре. На Пушкинской.
Пауза.
– Врёшь! – голос матери стал резким. – Откуда у тебя такие деньги? Связалась с кем-то? Или в долги влезла?
– Мама, у меня успешная студия. Мы делаем проекты для крупных компаний...
– Знаю я эти проекты! – перебила мать. – Небось альфонса какого-то нашла! В твоём возрасте порядочные девушки...
Наталья нажала "отбой". А через час мать уже звонила всем родственникам, рассказывая, что дочь "связалась с бандитами" и "вот-вот в тюрьму сядет". Пришлось показывать документы на квартиру тёте Вере – самой адекватной из родни...
***
– Не груби матери! – привычно повысила голос мама, возвращая Наталью в настоящее. – Я же о тебе забочусь! Вон, морщинки уже появились, а ты всё не замужем. В твоём возрасте...
"В твоём возрасте..." – эта фраза преследовала её всю жизнь.
В пять лет она слишком поздно научилась читать. Мама водила её по врачам, проверяя, нет ли задержки развития. Врачи говорили – девочка нормальная, просто творческий склад ума. "Какой творческий! – возмущалась мать. – Вы посмотрите на неё – косички неровные, платье помято..."
В десять она слишком рано начала интересоваться рисованием. "Все дети как дети, – вздыхала мать, – а эта целыми днями с альбомом носится. Вот у Светы Марина..."
В пятнадцать – "таскалась" с альбомом для рисования, когда приличные девочки готовились к поступлению в экономический. Тогда случилась история с дневником...
***
– Что это? – мать держала в руках разорванный школьный дневник. – Четвёрка по алгебре? Ты понимаешь, что завалила четверть?!
– Мама, но у меня же все остальные пятёрки! И по рисованию...
– Плевать я хотела на твоё рисование! – дневник полетел в угол. – Без математики тебя даже в кулинарный не возьмут! А ты о художественном мечтаешь?
– Но я хочу...
– Ничего ты не хочешь! – мать вдруг схватила папку с рисунками. – Вот что тебе мозги затуманило!
Акварельные наброски, эскизы карандашом, первые пробы маслом – всё полетело в мусорное ведро.
– Мама, пожалуйста! – Наташа бросилась подбирать рисунки. – Я исправлю четвёрку! Обещаю!
– Поздно! – мать выхватила у неё листы. – Сейчас сама всё сожжёшь. На балконе. Чтобы понимала...
***
– А помнишь Колю? – голос матери вернул её в настоящее. – Я встретила его маму в магазине. Он сейчас главврач в частной клинике. Разведён, между прочим...
– Не начинай, – Наталья поморщилась.
– Что не начинай? Приличный человек, при должности! А то твой этот... художник...
– Андрей – успешный веб-дизайнер и совладелец IT-компании.
– Тоже мне работа! – мать фыркнула. – Вот Коля...
– Мама! – Наталья резко поднялась из-за стола. – Хватит!
– Что хватит? – мать прищурилась. – Я же для тебя стараюсь! Ты посмотри на себя – тридцать пять лет, а всё в игрушки играешь! Какие-то картинки, компьютеры... Вон, Светина Леночка...
– Мама, – голос Натальи стал очень тихим. – Ты знаешь, сколько я зарабатываю?
– Ой, можно подумать! На картинках много не заработаешь...
– Моя студия входит в тройку лучших в городе. У нас крупные клиенты, международные проекты. В прошлом месяце мы выиграли тендер на редизайн сети клиник...
– Врёшь! – привычно отмахнулась мать. – Я же вижу – ходишь в этих своих нелепых юбках...
– Это Prada, мама. И стоит она как три твоих месячных пенсии.
Мать осеклась на полуслове. Внимательно посмотрела на дочь – словно впервые увидела.
– Что с тобой? – в её голосе появились новые нотки – растерянность пополам с тревогой. – Ты какая-то другая стала... Это всё твой психолог? Я же говорила – нормальные люди к ним не ходят!
– Нормальные люди, мама, не травят своих детей двадцать лет подряд.
– Что?! – мать картинно схватилась за сердце. – Да как ты смеешь! Я всю жизнь тебе отдала!
– Нет, мама. Ты всю жизнь пыталась слепить из меня кого-то другого. Послушную куклу, которая будет жить по твоим правилам. Но я – не кукла.
Она достала из сумки папку.
– Помнишь этот рисунок? – на стол легла пожелтевшая бумага. – Единственный, который я тогда спасла из мусорки. Мой первый приличный портрет...
Со страницы смотрела молодая женщина с мягкой улыбкой. Светлые волосы, чуть грустные глаза...
– Это... я? – мать всмотрелась в рисунок.
– Да. Тебе тогда было тридцать пять. Столько же, сколько мне сейчас.
Повисла тишина. Только дождь барабанил по стеклу – всё громче, словно аккомпанируя нарастающему напряжению.
– Я тогда впервые поняла, что умею по-настоящему рисовать, – тихо продолжила Наталья. – Знаешь, что ты сказала, когда я показала тебе портрет? "Нос кривой, глаза разные. Бездарность!"
– Я не...
– Нет, мама. Ты именно это сказала. А потом порвала рисунок. Я склеила его тайком и спрятала. И поклялась себе: однажды я докажу, что чего-то стою.
Наталья достала из папки ещё несколько листов.
– А это помнишь? – на стол легли фотографии. – Мой выпускной в художественном училище. Ты не пришла, сказала, что я тебя опозорила своим выбором. А это – открытие моей первой выставки. Ты тоже не пришла, зато позвонила всем знакомым рассказать, что твоя дочь "связалась с богемой"...
Мать молчала, разглядывая фотографии. На них была другая Наталья – неуверенная, сутулящаяся, прячущая глаза.
– А вот это – год назад, – последний снимок лёг на стол. Успешная женщина в стильном костюме выступает на конференции. – Знаешь, что это за мероприятие? Международный форум по веб-дизайну. Я была главным спикером.
– Зачем ты мне это показываешь? – глухо спросила мать.
– Потому что устала, мама. Устала доказывать, что я чего-то стою. Устала оправдываться за свой выбор. Устала... быть твоей дочерью.
– Что?! – мать вскинулась. – Да как ты...
– Ты никогда не задумывалась, почему все мои серьёзные отношения заканчивались разрывом? – перебила её Наталья. – Почему я начала ходить к психологу? Почему так долго не могла поверить в себя?
Она достала из сумки ещё один конверт.
– Я полгода хожу к психотерапевту. И знаешь, что я поняла? Всю жизнь я пыталась заслужить твою любовь. Быть хорошей девочкой, оправдать твои ожидания... А потом срывалась и делала что-то наперекор – но это тоже было из-за тебя. Я жила твоей жизнью, мама. Даже когда пыталась сбежать от неё.
– Глупости! – мать снова схватилась за сердце. – У меня давление...
– Нет, мама. Давление у тебя в норме – я виделась на прошлой неделе с твоим врачом. Как и сердце, и все остальные органы. Ты абсолютно здорова.
– Ты следила за мной?!
– Нет. Помнишь тот скандал, который ты устроила в моей студии год назад? Когда я не взяла на работу твою протеже?
– Так она же опытный...
– Она верстальщица районной газеты, мама. А я делаю современный цифровой дизайн. Но дело не в этом. Тот клиент, при котором ты кричала... Это был владелец сети клиник, где ты наблюдаешься.
Мать побледнела.
– И знаешь, что он мне сказал после твоего ухода? "Теперь я понимаю, почему вы такой сильный руководитель. С таким прессингом либо ломаются, либо становятся несгибаемыми".
Наталья помолчала, разглядывая старый портрет матери.
– Я не сломалась, мама. Но я больше не хочу быть несгибаемой. Я хочу быть... собой.
– И что это значит? – голос матери стал колким. – Решила отказаться от родной матери? Вычеркнуть из жизни?
– Нет. Я просто хочу наконец начать свою жизнь. Без оглядки на твоё мнение. Без страха осуждения. Без вечного чувства вины.
Она достала из конверта последний лист:
– Помнишь эту расписку? Три года назад ты заняла у меня деньги – якобы на лечение. Рассказала всем, что у тебя нашли что-то страшное... А я потом случайно узнала, что ты купила шубу и путёвку в Турцию.
– Я... я всё верну! – мать заметалась. – Вот, Света как раз обещала...
– Не надо, – Наталья разорвала расписку. – Считай это платой за урок. За то, что я наконец поняла: токсичные отношения не становятся здоровыми только потому, что это семья.
Она поднялась из-за стола:
– Мама, это мой последний визит к тебе.
– Ты не посмеешь! – в голосе матери зазвучали истеричные нотки. – Я же твоя мать! У тебя передо мной долг!
– Нет, мама. Единственный долг у человека – перед самим собой. Долг быть счастливым. И я наконец-то готова его выполнить.
***
Год спустя Наталья сидела в летнем кафе с Мариной – той самой подругой, которую мать считала "дурным влиянием". За этот год изменилось многое: студия выросла втрое, они с Андреем поженились, купили дом за городом... Но главное – ушло это выматывающее чувство вины, преследовавшее её всю жизнь.
– Представляешь, – Марина помешивала кофе, – встретила вчера твою маму в супермаркете.
Наталья напряглась: – И как она?
– Другая совсем. Будто съёжилась, постарела... Спрашивала о тебе.
– Что ты ей сказала?
– Правду. Что у тебя всё хорошо, что студия процветает, что ты счастлива... Знаешь, она заплакала.
Наталья молчала, глядя на свадебное кольцо. Тонкий ободок белого золота – Андрей настоял на скромном дизайне, зная её вкус. Никакой вычурности, никакого желания доказать что-то миру...
– А самое удивительное, – Марина понизила голос, – она извинилась передо мной. Сказала: "Простите, что я так плохо о вас думала. Вы были хорошей подругой моей дочери, а я этого не видела..."
– Думаешь, она изменилась?
– Не знаю. Но она сказала ещё кое-что... – Марина замялась. – Что недавно начала ходить к психологу.
Наталья резко подняла глаза: – Что?
– Да, представляешь? Сказала, что после твоего ухода многое переосмыслила. И что... что ей жаль.
За соседним столиком молодая женщина отчитывала дочку-подростка: "Ну что ты вечно в телефоне сидишь! Все дети как дети..." Наталья вздрогнула – так знакомо это прозвучало.
– Знаешь, – сказала она, глядя на эту пару, – иногда самое сложное – это разорвать порочный круг. Мама выросла с авторитарной бабушкой, которая контролировала каждый её шаг. И она просто не знала, как быть другой...
– Думаешь, стоит дать ей второй шанс?
Наталья покачала головой: – Знаешь, иногда лучшее, что мы можем сделать для близких – это отпустить их. И себя тоже.
Она достала телефон, открыла галерею. Вот они с Андреем в их новом доме. Вот презентация очередного проекта. Вот она ведёт мастер-класс для молодых дизайнеров... Каждая фотография – история успеха. Истории, которой могло не быть.
– Смотри, – она показала подруге последнее фото. – Это наша новая социальная программа. Бесплатные курсы дизайна для подростков из неблагополучных семей.
– Ты поэтому отказалась от маминых денег?
– Да. Пусть лучше они помогут кому-то поверить в себя. Может быть, спасут ещё одну девочку от судьбы вечно оправдывающейся дочери...
Телефон завибрировал – пришло сообщение. Наталья взглянула на экран и замерла: это была мама.
"Доченька, я знаю, что ты не хочешь меня видеть. И я понимаю почему. Просто хочу сказать... я горжусь тобой. Прости, что не говорила этого раньше".
Наталья улыбнулась и отложила телефон. Не нужно отвечать – по крайней мере, сейчас. Пусть это будет ещё один урок: иногда молчание может сказать больше, чем тысяча слов.
Она свободна. И этого достаточно.