Чашка с латте разбилась о стену, оставляя кофейные подтёки на светлых обоях. В кафе повисла звенящая тишина. Посетители за соседними столиками перестали жевать и замерли, как в детской игре "Замри-отомри".
— Ты правда думала, что это сработает вечно? — Максим усмехнулся, глядя на растерянную девушку напротив. — Что никто не додумается проверить твои "командировки" в другие города?
Лера поправила выбившуюся прядь и улыбнулась — той самой улыбкой, которая обычно действовала безотказно:
— Милый, ты о чём? Какие командировки?
— О тех самых. — Он достал телефон, открыл галерею. — Вот ты в Новосибирске, с Пашей. Вот — в Екатеринбурге, с Мишей. А вот — самое интересное — в Краснодаре, с Димой. И везде одна история: "Любимый, мне так плохо, меня уволили, помоги с деньгами на первое время..."
Её улыбка дрогнула, но держалась ещё крепко — как спасательный круг в шторм:
— Максим, это какая-то ошибка. Я могу объяснить...
— Можешь, — он положил на стол пачку распечаток. — Вот, объясни заодно переводы. Паша — триста тысяч за два месяца. Миша — почти полмиллиона. Дима...
— Откуда у тебя это? — её голос стал жёстче.
— Неважно. Важно, что ты прокололась, детка. Я нашёл их всех. Мы создали чат. Очень познавательное общение получилось.
Бариста за стойкой демонстративно протирал и без того чистые чашки, делая вид, что не слышит разговор. Но Максим видел, как парень украдкой снимает происходящее на телефон.
— Познавательное? — Лера откинулась на спинку стула, и от её растерянности не осталось и следа. — Что, сели, поплакались друг другу в жилетку? Бедные, наивные мальчики...
— А знаешь, что самое интересное? — Максим подался вперёд. — У каждого была своя версия тебя. Для Паши ты была начинающим дизайнером, которого "прижали конкуренты". Мише рассказывала про больную маму и операцию. А Диме...
— Дима был идиотом, — она поморщилась. — Поверил в историю про похищенные документы и билет домой.
— А я? — его голос дрогнул. — Я в какую графу? "Идиот" или "наивный мальчик"?
Лера промолчала, разглядывая свой безупречный маникюр. Розовый с блёстками — "такой же нежный, как моя душа", говорила она при первой встрече. Врала, конечно. Как и про всё остальное.
— Ты же знаешь, сколько я взял в кредит, чтобы помочь с твоим "бизнес-проектом"? — Максим достал сигареты, хотя бросил год назад. — Полтора миллиона, Лер. Все свои сбережения вложил. И ещё занял...
— Так тебе и надо, — она вдруг улыбнулась. — Нечего быть таким доверчивым.
— Очередная пустышка! А я тебе поверил и полюбил, — он сжал кулаки так, что побелели костяшки.
— Незаменимых людей нет! Ты не последний, — Лера поднялась, закидывая сумочку на плечо. — Спасибо за кофе, милый. Было забавно.
— Сядь.
— Что?
— Я сказал, сядь! — его голос прозвучал так властно, что она машинально опустилась обратно на стул. — Ты думаешь, я просто поплакаться пришёл?
Он достал ещё одну папку. В кафе стало так тихо, что слышно было, как гудит кофемашина. Бариста уже откровенно снимал происходящее, даже не пытаясь это скрывать.
— Что это? — Лера нахмурилась, глядя на папку.
— Заявления, — Максим начал выкладывать документы на стол. — От меня, от Паши, от Миши... Угадай, куда?
Лицо Леры изменилось. Исчезла надменная улыбка, в глазах мелькнул страх.
— Ты блефуешь, — она попыталась усмехнуться, но вышло неубедительно. — Никто не пойдёт в полицию. Побоятся огласки, стыдно признаться...
— А мне не стыдно, — Максим покачал головой. — Знаешь, после того чата я многое понял. Ты не просто деньги выманивала. Ты жизни ломала. Дима квартиру продал, чтобы тебе "помочь". У Миши жена ушла, когда узнала про кредит...
— Сами виноваты! — она вдруг повысила голос. — Думаешь, вы одни такие несчастные? А я? Меня жизнь по головке не гладила! В шестнадцать из дома выгнали, в восемнадцать...
— Не надо, — он поморщился. — Эту историю я уже слышал. Три варианта: либо про детдом, либо про мачеху-тирана, либо про больную мать. Которую версию сейчас расскажешь?
Лера осеклась. В её глазах промелькнуло что-то похожее на уважение:
— А ты не так прост, как казался.
— Я следователь, Лера. Точнее, был им. Пока не ушёл в частный бизнес.
— Что? — она побледнела.
— Думаешь, случайно на тебя вышел? — он грустно улыбнулся. — Паша обратился в нашу фирму месяц назад. Попросил найти мошенницу, которая развела его на деньги. Я взялся... А потом встретил тебя в баре. Такую красивую, такую несчастную...
— И решил подыграть? — её пальцы мелко дрожали, комкая салфетку.
— Решил поймать. Но влюбился по-настоящему, дурак, — он достал телефон. — Знаешь, что самое смешное? До последнего надеялся, что ошибаюсь. Что это совпадение...
В дальнем конце зала показались двое полицейских. Лера дёрнулась было встать, но Максим покачал головой:
— Не надо. У дверей ещё двое. И на парковке группа. Ты же не думала, что я рискну упустить тебя?
Полицейские приближались медленно, словно давая им время договорить. Лера сидела неподвижно, только пальцы продолжали рвать салфетку на мелкие клочки.
— Знаешь, — вдруг сказала она совсем другим голосом, — ты единственный, кого я хотела бросить. Несколько раз собирала вещи. Но возвращалась.
— Почему?
— Ты смотрел иначе. Не как на жертву, не как на красивую игрушку... Как на человека.
— А я ведь хотел жениться, — Максим горько усмехнулся. — Кольцо купил. Вот, — он достал из кармана бархатную коробочку. — Можешь взять на память. В тюрьме украшения не разрешают, но потом...
— Не надо, — она впервые за весь разговор опустила глаза. — Я его не заслужила.
Полицейские остановились у их столика. Один начал зачитывать права, второй достал наручники. Бариста уже открыто снимал на телефон, и в его глазах читалось разочарование — он явно ждал драмы, слёз, может быть, погони.
— Лера Вишнякова? — уточнил полицейский.
— Вообще-то Алина Степанова, — она встала, протягивая руки для наручников. — И знаете что, Максим? Вы там, в своём чате... Не вините себя. Я профессионал. Была.
Её увели под прицелом десятка любопытных глаз и камер телефонов. А Максим остался сидеть, глядя на недопитый кофе и разорванные в клочья салфетки. Бархатная коробочка жгла карман.
— Будете что-нибудь ещё? — нерешительно спросил бариста.
— Да, — Максим поднял глаза. — Удали видео.
— Но...
— Удали. Ей и так хватит позора на допросах.
Когда он вышел из кафе, моросил мелкий дождь. У обочины мигала мигалками полицейская машина. Два кредита, пустой счёт, разбитое сердце... Но почему-то было легко. Словно вместе с той чашкой кофе разбилась и какая-то часть его жизни — красивая сказка, в которую он отчаянно хотел верить.
Телефон звякнул сообщением. Паша: "Спасибо, братан. Долг верну, обещаю."
Следом Миша: "Жена вернулась. Говорит, горжусь мужем, который не побоялся признать ошибку."
И Дима: "Пацаны, может встретимся? Без неё как-то одиноко..."
Максим улыбнулся, набирая ответ: "Встретимся. У меня как раз есть кольцо на продажу..."
В конце концов, не всё то золото, что блестит. Но иногда нужно обжечься, чтобы научиться отличать настоящее от фальшивки. И, может быть, где-то в параллельной вселенной другая Лера-Алина действительно любила его. Просто в этой реальности ей не хватило смелости перестать играть.