Алексей Варламов умеет давать оригинальные названия своим книгам: «Мысленный волк», «Душа моя Павел». Для «Одсуна», к которому добавлен подзаголовок «Роман без границ» писатель взял чешское слово, которое переводится как изгнание, депортация. Русский вариант — «Изгнание» — был бы в названии очень прямолинеен. А «Одсун» звучит лаконично и загадочно, и к тому же легко запоминается.
Книга рассказывает историю некого филолога Славика, который, в отличие от провинциала Павла из предыдущего романа «Душа моя Павел», является столичным жителем. А в остальном это такой же «мягкотелый интеллигент», чувствительный, нерешительный, а если он внезапно что-то решает — это всякий раз оборачивается против него же.
И вот в 2018 году Славик, оставивший в прошлом работу в издательстве и преподавание в вузе, неведомо каким образом оказывается в Чехии. Он въехал через Украину по туристической визе, как мы понимаем по намекам, скрываясь от чего-то или кого-то. Влиятельный друг пообещал Славику, что он вскоре получит рабочую визу и должность ординарного профессора в университете маленького городка. Сейчас турвиза просрочена, а друг перестал выходить на связь.
И Славик в качестве нелегала завис в чешских Судетах. Его приютил православный батюшка в своем доме. Вместо чтения лекций беженец поневоле работает за еду в местном кафе уборщиком. А вечерами за бутылочкой красного вина он рассказывает отцу Иржи всю свою жизнь — от советского дачного детства в подмосковной Купавне до предпринятого путешествия на Украину в 2018 году и бегства в Чехию.
Там он и узнает это слово — одсун. Оно употребляется в отношении судетских немцев, призраками которых после их трагического изгнания из Судет в 1945 году полон город.
Что подкупило
Композиция книги хорошо продумана — в ней чередуются главы исповеди Славика с главами, рассказывающими о его сегодняшней жизни в Судетах. Варламов умело использует прием клиффхенгера, когда повествование обрывается на кульминационной ноте, и поскорее хочется добраться до главы, где оно продолжится.
Больше всего мне отозвались главы даже не о советском детстве Славика с мальчишескими играми и проказами, а о годах перестройки, которая совпала с молодостью героев. Когда мир вокруг них менялся на глазах.
«Это было время невероятной жажды правды, под видом которой нас так опоили новой ложью, что до сих пор не можем прийти в себя. Но ведь та жажда… не на пустом месте возникла!»
Митинги, гласность, взлет цен, грабежи в подъездах и лифтах, провалившийся путч в августе 1991 года. Ожидание, что свобода самореализации сейчас станет для всех, кто имеет способности и устремления, социальным лифтом. Славик, как и многие, жили иллюзией, что стоит прогнать коммунистов — и жизнь наладится. Но она не налаживалась.
«И вот я, рожденный в СССР, есть, а страны больше нет».
У возлюбленной Славика — Кати Фуфаевой — тоже свой одсун. Она украинка, и в России после развала СССР она фактически бесправна со своим украинским паспортом. Но, по сути, многих 90-е сделали изгнанниками в собственной стране. Как Катю и Славика, которые встречаются 20 лет спустя в Киеве и понимают про выброшенные на помойку годы.
Тема одсуна, изгнанничества — массового и персонального — пронизывает все повествование. И подростки-беженцы из Сирии или Афганистана, которых принимает и прячет владелец кафе в Судетах грек Одиссей — такие же заложники одсуна, который, как грустно фиксирует писатель, возможно, начался с Адама и Евы, депортированных из Рая. Всю человеческую историю можно представить как историю изгнаний, переселений и депортаций.
Что смутило
Обывательских рассуждений на тему дружбы и вражды народов несколько больше, чем хотелось бы. Например, на тему, что Россия от большевизма пострадала больше, чем другие страны соцреализма, та же Чехословакия. Хотя, если это просто очередное нытье Славика, то ладно, пусть будет. А для размышлений серьезного писателя, лауреата «Большой книги», доктора филологических наук и ректора Литинститута — это как-то банально.
Читали, будете?
О другой книге Алексея Варламова - здесь: