Париж просыпается медленно. Первые лучи солнца скользят по серым крышам, когда я выхожу из своего отеля на улице Жакоб. Воздух еще хранит ночную прохладу, но уже пахнет свежим хлебом из ближайшей булочной. Я приехала в Париж три дня назад, и все эти дни послушно следовала туристическим маршрутам: Эйфелева башня, Лувр, Монмартр. Сегодня я решила отказаться от путеводителя и просто идти, куда поведет меня город.
7:15. Первый кофе в "Deux Magots"
Кафе "Deux Magots" еще почти пусто. Официант в черном жилете и белой рубашке с легким кивком проводит меня к столику у окна. Я заказываю café crème и круассан. Пока готовится мой завтрак, разглядываю старые фотографии на стенах. Вот Хемингуэй, молодой и серьезный, сидит за этим же столиком. Вот Сартр и Симона де Бовуар, погруженные в интеллектуальную беседу.
Я достаю потрепанный томик "Праздника, который всегда с тобой" и перечитываю знакомые строки: "Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой..."
8:30. Случайная встреча
Выйдя из кафе, я решаю пройтись вдоль Сены. Утренний свет делает реку похожей на расплавленное серебро. У зеленых ящиков букинистов уже копошатся первые покупатели. Один из продавцов, седой мужчина с морщинистым лицом и яркими голубыми глазами, перебирает книги. Я останавливаюсь у его лотка, привлеченная старым изданием Фицджеральда.
— Вы любите американских писателей? — спрашивает он на безупречном английском с легким французским акцентом.
— Да, особенно тех, кто жил в Париже в двадцатые годы, — отвечаю я.
— Меня зовут Марсель, — представляется он. — А вы ищете настоящий Париж Хемингуэя или туристическую версию?
9:45. Неожиданный поворот
Марсель оказывается не просто букинистом, а настоящим хранителем литературной истории Парижа. Его отец дружил с Гертрудой Стайн, а сам он, будучи мальчиком, встречал Хемингуэя в последние годы его жизни. Узнав о моем интересе, он предлагает показать мне "другой Париж" — тот, который не найти в путеводителях.
— Сегодня особенный день, — говорит он загадочно. — День, когда призраки прошлого становятся ближе.
Я соглашаюсь, не раздумывая. Марсель закрывает свой лоток и ведет меня через лабиринт узких улочек Латинского квартала.
11:20. Квартира Гертруды Стайн
Мы останавливаемся перед неприметным домом на улице Флерюс. Марсель достает старинный ключ.
— Здесь жила Гертруда Стайн, — объясняет он. — Теперь квартира принадлежит фонду, который сохраняет литературное наследие. Я один из попечителей.
Внутри время словно остановилось. Книжные полки от пола до потолка, старинная мебель, картины Пикассо и Матисса на стенах. Марсель показывает мне кресло, в котором любил сидеть Хемингуэй, и стол, за которым Фицджеральд впервые читал отрывки из "Великого Гэтсби".
— Здесь рождалась литература, которая изменила мир, — говорит Марсель, и я чувствую, как по спине бегут мурашки.
13:00. Обед с призраками
Мы обедаем в крошечном ресторанчике, где, по словам Марселя, Хемингуэй часто ужинал с Фицджеральдом. Владелец, внук первого хозяина, узнает Марселя и усаживает нас за "столик писателей" в углу зала.
— Здесь ничего не изменилось с двадцатых годов, — говорит Марсель, когда нам приносят бутылку вина. — Даже рецепты те же.
Я пробую кассуле — блюдо, которое так любил Хемингуэй, и мне кажется, что я слышу его голос, рассказывающий о корриде в Испании.
15:30. Секретный дворик
После обеда Марсель ведет меня через несколько дворов-колодцев к неприметной двери в стене. За ней оказывается удивительный сад, скрытый от посторонних глаз.
— Это был частный клуб писателей и художников, — объясняет он. — Здесь они могли говорить свободно, без опасения быть подслушанными или узнанными.
В центре сада стоит старый платан, а под ним — каменный стол и скамьи.
— Здесь Хемингуэй впервые прочитал главы из "По ком звонит колокол", — говорит Марсель. — А Фицджеральд плакал, когда Гертруда Стайн раскритиковала его новый роман.
Я сажусь на скамью и закрываю глаза. Мне кажется, я слышу их голоса, смех, звон бокалов.
17:45. Книжный магазин "Shakespeare and Company"
Наше путешествие продолжается в легендарном книжном магазине "Shakespeare and Company". Но Марсель ведет меня не в туристическую часть, а в закрытую комнату на втором этаже, где хранятся редкие издания и рукописи.
— Сильвия Бич, основательница первого "Shakespeare and Company", была не просто книготорговцем, — рассказывает он. — Она была музой, покровительницей, иногда даже банкиром для многих писателей.
Я держу в руках первое издание "Улисса" Джойса с автографом автора и чувствую, как история литературы оживает под моими пальцами.
19:30. Аперитив с новыми друзьями
Вечер застает нас в маленьком баре на улице Муфтар. Здесь Марсель знакомит меня со своими друзьями: Софи, художницей, чьи работы выставляются в галереях Марэ; Жаном-Пьером, профессором литературы Сорбонны; и Клод, переводчицей современной американской прозы.
Мы пьем пастис, говорим о литературе, искусстве, политике. Я рассказываю о своей любви к Хемингуэю, и Жан-Пьер спорит со мной, утверждая, что Фицджеральд был более тонким стилистом. Софи смеется над нами обоими и говорит, что настоящим гением была Гертруда Стайн.
21:00. Импровизированный ужин
Наша компания перемещается в крошечное бистро, спрятанное в одном из переулков. Владелец, Пьер, друг Марселя, закрывает заведение для других посетителей и готовит для нас особенный ужин.
— Сегодня мы едим как в двадцатые годы, — объявляет он, выставляя на стол блюда по старинным рецептам.
Вино льется рекой, разговоры становятся все оживленнее. Софи рисует на салфетках портреты всех присутствующих. Жан-Пьер читает стихи Аполлинера. Клод переводит для меня шутки и игру слов, которые я не успеваю понять.
23:45. Полночь в Париже
Ближе к полуночи Марсель предлагает последнюю остановку нашего путешествия. Мы поднимаемся на холм Монмартр, но не к туристической базилике Сакре-Кёр, а к маленькой смотровой площадке, о которой знают только местные.
Париж расстилается перед нами, мерцающий огнями, таинственный и прекрасный.
— Вот теперь ты видишь настоящий Париж, — говорит Марсель. — Не тот, что на открытках, а тот, что живет в сердцах парижан.
И в этот момент я понимаю, что за один день превратилась из туристки в парижанку. Я больше не смотрю на город со стороны — я стала его частью, как когда-то Хемингуэй, Фицджеральд и другие обитатели "потерянного поколения".
1:30. Возвращение
Мы прощаемся на мосту Искусств. Марсель целует меня в обе щеки по-французски.
— Теперь Париж навсегда с тобой, — говорит он, повторяя слова Хемингуэя. — Ты можешь уехать из Парижа, но Париж никогда не покинет тебя.
За один день я прожила целую жизнь, прикоснулась к истории и обрела новых друзей. Засыпая, я слышу шепот Хемингуэя: "Париж — это праздник, который всегда с тобой". И теперь я точно знаю, что это правда.
Продолжить чтение и узнать рецепт вьетнамского супа и историю любви.