«Теперь ты настоящий северянин» – эту фразу я услышал почти 30 лет назад, когда вытащил из Тазовской губы двух монстров. Теперь об этом дне напоминает старая фотокарточка, в реалистичность которой не сразу поверил мой внук. Его детский ум отказывался верить, что такие рыбы вообще существуют. А я, глядя на фото, каждый раз ощущал тот самый рывок удочки, от которого невольно начинают дрожать руки…
«А это настоящая рыба?»
Несколько лет назад в нашей семье зародилась негласная традиция: каждую весну дочь Катя с мужем Андреем и внуком Максимом спешат прилететь из Москвы, чтобы вместе с нами окунуться в шумный, яркий, пахнущий оленьей шкурой и местными гастрономическими изысками День оленевода. В этом году праздник в Новом Уренгое побил все рекорды – 60 тысяч гостей! Ничего подобного наш город ещё не видел.
Вечером, слегка уставшие, но переполненные впечатлениями, мы устроились в гостиной и предались воспоминаниям. И тут взгляд 7-летнего Макса упал на фотографию над телевизором. На ней – я, молодой, в промокшей до нитки одежде, с двумя огромными нельмами в руках.
– Деда, это что – настоящая рыба?! – глаза внука округлились от изумления.
– А то! Разве стал бы я с муляжом фотографироваться? – рассмеялся я.
– Тааакая большая! Ты сам её поймал?! – Макс подскочил к стене, встал на цыпочки, впиваясь взглядом в снимок.
Я снял фото и протянул ему.
– Сам, – ответил не без гордости. – Мне тогда было 34, твоей маме – почти 13. Как раз перед её днём рождения мы с приятелем отправились на ту самую рыбалку…
Хотел доказать, что я здесь свой
Третий год моей северной вахты в Новом Уренгое подходил к концу. Мы с женой Леной и детьми уже получили здесь квартиру – скромную, но свою. Переезжали не сразу: только когда стало ясно, что на Севере зарплаты куда щедрее, чем в Томске.
Мой напарник Федя знал все тайные тропы окрестностей. Именно он когда-то указал мне, где искать морошку – та вылазка чуть не стоила мне жизни. Но, надо отдать должное, ягод в том месте и правда было море.
Как-то на работе он поддел меня одной фразой:
– Настоящим северянином не станешь, пока не принесёшь домой серьёзный улов.
Я не рыбачил годами, но его слова задели за живое. Захотелось доказать. И себе, и ему – что я здесь не чужой.
«Не рыба, а насмешка»
Выдвинулись затемно. Старый «Буран» пыхтел, продираясь через болотистую тундру, окутывая меня выхлопами и оглушая рёвом. К рассвету добрались до Тазовской губы – места, где, по словам Феди, водились крупные нельмы.
Залив встретил нас лёгкой дымкой тумана. Размотали снасти (мои были соседские – свои я отдал отцу при переезде) и начали искать удачное место.
Федя так расписал клёв, что казалось: забросил удочку – и рыба сама прыгнет в ведро. Но минуты шли, а поплавок даже не дрогнул.
Солнце поднялось выше, но вместо тепла я чувствовал лишь холодное разочарование, подползающее к горлу. Ведро рядом пустовало, если не считать пары жалких рыбок, которых даже брать не хотелось.
«Это не рыба, а насмешка какая-то», – проворчал я, косясь на них.
Кровь, пот и комары
Комары вились тучами, будто зная, где укусить больнее. Я отбивался, но они находили новые места. Каждый укус добавлял злости. А ещё – смех Феди где-то рядом.
– Может, забыл, как удочку держать? – подкалывал он.
– Река просто не в духе сегодня, – буркнул я сквозь зубы.
Менял наживку, переходил с места на место, проверял глубину – всё без толку. Либо пусто, либо эти мерзкие малявки, на которые и смотреть противно.
«Всё, хватит», – решил я. Столько времени – и ради чего? Правильно говорят: чем меньше ждёшь, тем меньше разочаровываешься. Я был мрачнее грозовой тучи. А Федя, видя это, только веселел.
– Может, он просто разыгрывает меня? – мелькнула мысль.
Но вслух я ничего не сказал. Даю себе последние 30 минут: не будет клёва – иду домой. Тогда я ещё не знал, что совсем скоро в моих руках окажутся две трофейные нельмы…
Испытание на прочность
Время почти вышло, когда удилище вдруг рвануло так, что я едва удержал его. Оно согнулось дугой, почти касаясь воды.
Это была не мелочь.
Что-то огромное.
Все мысли о неудачах исчезли. Нужно было как-то вытащить этого монстра.
Я стоял на берегу, чувствуя, как леска режет пальцы, а удилище вот-вот выскользнет. Рыба рвалась с бешеной силой, будто сама река решила проверить меня на прочность.
– Федя! — закричал я. – Кажется, это нельма!
Тот, до этого спокойно наблюдавший за моими мучениями, вскочил как ошпаренный. На его лице больше не было насмешки – только азарт с примесью зависти.
«Только бы не упустить!»
Рыба билась как одержимая, пытаясь уйти в коряги. Если бы ей это удалось – прощай, трофей.
– Не дай ей уйти под дерево! – орал Федя. – Зацепится – и всё!
Я стиснул зубы, изо всех сил удерживая удочку. Руки дрожали, ладони потели, спина ныла от напряжения. Это была не рыбалка – дуэль. Между мной и рекой. Между мной и этим речным чудовищем.
В голове стучало: «Только не сейчас… Только не упусти!»
– Не торопись! – кричал Федя. – Порвёшь леску!
Прошло несколько минут, которые показались часами. Рыба начала уставать. Я медленно подтягивал её, но последний рывок едва не сбросил меня в воду.
Настоящий северянин
И вот я увидел её. Большая. Мощная. Серебристая чешуя сверкала в лучах солнца. Королева реки.
Когда я выволок её на берег, на секунду замер. Такую я ещё не ловил. На глаз – килограмм 15, не меньше. Теперь уходить уж точно не хотелось. Через полчаса на крючок села вторая – поменьше, но всё равно солидная.
– Теперь ты настоящий северянин, – хлопнул меня по плечу Федя.
Он достал «мыльницу» и сделал тот самый снимок. С тех пор, глядя на него, я напоминаю себе: всё возможно. Главное – не сдаваться слишком рано.
Север принял меня. И вот уже больше половины жизни я здесь – и каждый день жду новых сюрпризов от этой суровой земли.
Друзья, если вам понравилась статья, ставьте «лайк» и подписывайтесь на канал «Ямал-Медиа». Здесь я буду рассказывать интересные истории о жизни на Крайнем Севере, его жителях, быте и многом другом.
О том, как я по наводке Феди пошёл за морошкой и пропал в тундре на несколько дней, рассказал в предыдущей статье: