Глава 2
Мы вернулись к столу и принялись завтракать вместе. Я с лёгкой улыбкой смотрел на свою дочь, которой исполнилось восемнадцать, и думал о бесчисленных моментах, которые мы прожили бок о бок. Воспоминания оживали перед глазами: одни приносили горечь, другие – радость, но каждое из них было важным. Именно из этих крупиц опыта, из преодолённых трудностей и разделённых счастливых мгновений сложилась наша особенная связь. Я был благодарен за всё, что случилось, ведь именно так мы выстроили отношения, которыми дорожу больше всего на свете.
Однако так было не всегда. В первые пять лет её жизни я не был тем отцом, каким хотелось бы быть. Мне тогда было всего девятнадцать, и я только учился понимать, что значит нести ответственность за кого-то, кроме себя. Смерть Лиды перевернула мой мир, оставив меня опустошённым и потерянным. Но именно моя дочь, её улыбка, её тёплый взгляд и потребность в заботе помогли мне найти в себе силы жить дальше. Я полностью посвятил себя учёбе, понимая, что если хочу дать ей достойное будущее, мне нужно выстоять, несмотря на боль. Когда университет был окончен, я нашёл хорошую работу, и наша жизнь постепенно начала выравниваться. Мы жили в Санкт-Петербурге, но я всегда знал: это временно. В глубине души я чувствовал, что моё место – в Москве, там, где я родился и где хочу воспитывать свою дочь. Пусть мне пришлось оставить родителей и друзей далеко позади, я не сомневался в своём решении. Годы спустя я могу сказать, что ни разу о нём не пожалел. Сегодня, глядя на Ирину, сильную, независимую девушку, я испытываю только гордость и бесконечную благодарность.
– Ну, что ты хочешь делать сегодня? – спросил я, вытирая руки о полотенце после того, как закончил убирать посуду. – Это твой день, ты решаешь!
Я скрестил руки на груди и облокотился на кухонную стойку, наблюдая, как Ирина с аппетитом доедает кусочек торта. Она подняла на меня глаза, и в них мелькнула знакомая искорка лукавства.
– Папа, ну ты же знаешь меня, – произнесла она с игривой насмешкой. – Ты правда думаешь, что я выберу поход по магазинам, а не уютный день с марафоном любимых сериалов?
Я рассмеялся, ведь прекрасно знал ответ.
– «Теория большого взрыва»? «Игра престолов»? Или, может, «Отчаянные домохозяйки»? – предложил я, угадывая её мысли.
Ирина просияла, её улыбка стала ещё шире.
– Ты меня насквозь видишь, папа... – покачала она головой, вставая из-за стола и направляясь к раковине. Я последовал за ней.
– Тогда давай выбирай сериал, а я пока сбегаю за одной важной вещью, – бросил я через плечо, уже направляясь к лестнице.
Ирина кивнула, не особо обращая внимание. А я тем временем быстрым шагом поднялся наверх, в свою комнату. Дойдя до комода, я выдвинул нижний ящик и достал плотно упакованный свёрток, спрятанный среди футболок. В руках у меня оказался подарок, который я долго искал и с нетерпением ждал момента вручить. Это был коллекционный набор книг о Гарри Поттере, о котором Ирина мечтала с самого детства. Добыть его оказалось не так просто, но я был готов на любые усилия, лишь бы увидеть её радостную улыбку.
Когда я снова спустился вниз, в гостиной уже раздавался голос моей дочери, говорившей по телефону:
– Значит, встречаемся в пиццерии в 19:00... Только я, папа и, возможно, Татьяна Петровна, – объясняла она кому-то, сидя на диване.
Я подошёл ближе, стараясь не мешать. Она рассмеялась и добавила:
– Хорошо! Пока, подруга.
– Это была Мария? – спросил я, зная ответ заранее.
Ирина улыбнулась и кивнула.
– Ага, она звонила поздравить меня. И я пригласила её пойти с нами в пиццерию.
Я понимающе кивнул. Ирина и Мария дружат уже много лет, и я всегда знал, что могу на неё положиться. Мария – добрая, воспитанная девушка, которая искренне заботится о моей дочери. Пусть я не так часто вижусь с ней из-за работы и частых поездок, но мне всегда было спокойно, зная, что Ирина окружена хорошими людьми.
– Отлично, чем больше народу, тем веселее! – сказал я с улыбкой, незаметно пряча подарок за спиной. Сегодняшний день обещал быть особенным.
– Папа, что ты там прячешь? – с лукавой улыбкой спросила она, приподняв брови. В её голосе звучало нетерпение, смешанное с предвкушением. Я не стал затягивать момент, достал аккуратно упакованный подарок и протянул ей. Глаза дочери мгновенно расширились от удивления, вспыхнули радостью. Она мгновенно схватила свёрток, едва удержавшись от того, чтобы не разорвать упаковку в одно мгновение. Её пальцы лихорадочно распутывали ленты, отрывали бумагу, пока, наконец, она не увидела содержимое.
Когда из-под упаковки показались книги, Ирина вскрикнула от восторга, её лицо озарилось неподдельным счастьем. В следующий момент она подскочила с дивана и, прижимая книги к груди, принялась носиться по комнате, словно ребёнок, которому подарили долгожданную игрушку. Её энергия была заразительна, и я не смог удержаться от улыбки, наблюдая за этим вихрем эмоций.
– Судя по твоей бурной реакции, подарок тебя всё-таки порадовал! – усмехнулся я, наблюдая, как она кружится по комнате.
– Шутишь? Мне не понравилось, – с преувеличенной серьёзностью заявила она, вдруг остановившись и вперив в меня пристальный взгляд. Сердце на миг сжалось в тревоге, но она быстро разрушила драматичную паузу. – Мне очень понравилось! Спасибо, папа! – радостно воскликнула она и, подбежав ко мне, обняла так крепко, будто пыталась передать всю свою благодарность в одном жесте.
Я прижал её к себе, слегка потрепав по спине.
– Рад, дочка. Ты заслуживаешь этого и даже больше, – ответил я, с гордостью наблюдая, как она снова углубляется в разглядывание обложек.
Несколько мгновений она просто стояла, перелистывая страницы, словно не могла поверить, что все эти истории теперь её. Затем она резко подняла голову и, ухмыльнувшись, плюхнулась рядом со мной на диван.
– А теперь давай посмотрим несколько серий "Игры престолов", – предложила она, вытягивая ноги и заботливо накрывая нас тёплым пледом.
Я удивлённо поднял брови.
– Ты уверена? В прошлый раз у нас был марафон совсем другого жанра...
– Ну, так как я очень хорошая дочь, решила выбрать что-то, что нравится и тебе тоже, – сказала она с самодовольной улыбкой.
Мы включили сериал, и время словно растворилось. Захватывающий сюжет, напряжённые сцены, герои, за судьбами которых хотелось следить – всё это поглотило нас полностью. Мы не заметили, как проглотили одну серию, потом вторую, третью. Лишь когда я машинально потянулся за телефоном и взглянул на экран, меня осенило.
– Дочка, на сколько ты договаривалась встретиться с подругой? – спросил я, ощущая, как от долгого сидения начинает ныть спина.
– На семь, а что? – рассеянно ответила она, не отрываясь от экрана.
– Уже 17:35, так что, думаю, пора делать перерыв.
Она резко повернула голову, её глаза округлились от удивления.
– Ого, я даже не заметила... – начала она, но не успела договорить: в тишине квартиры внезапно раздался звонок в дверь.
Мы редко ждали гостей, да и неожиданные визиты случались нечасто, поэтому этот звук заставил меня насторожиться. Любопытство смешалось с лёгким беспокойством. Я уже собирался подняться, но Ирина опередила меня. Словно стрела, она сорвалась с дивана и помчалась к большой белой двери, явно не менее заинтригованная, чем я.
Я почувствовал, как в кармане завибрировал телефон, и машинально вытащил его, чтобы посмотреть, что случилось. На экране светились несколько новых сообщений от Кристины. Первое было безобидным – поздравление в честь дня рождения моей дочери. Но затем шли другие, откровенные и соблазнительные, полные намеренных намёков, лишённые всякой двусмысленности. Их тон был таким вызывающим, что у меня в груди возникло неприятное чувство.
Я на секунду задумался, стоит ли отвечать. Было ли во мне искушение? Возможно. Но лишь на мгновение. В следующий миг я просто нажал кнопку блокировки, закрывая экран, и убрал телефон обратно в карман, словно пряча нечто опасное, нечто, что могло бы разрушить хрупкое равновесие моей жизни.
– Добрый вечер, Вадим! – произнесла знакомая интонация.
Я замер. Этот голос…
По телу пробежала дрожь. Сколько лет прошло с тех пор, как я слышал этот холодный, властный тембр? И вот, именно сегодня, в день, который должен был быть посвящён только радости, она снова появилась. Я прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями, прежде чем обернуться и увидеть её собственными глазами – женщину, которая долгие годы преследовала меня в моих кошмарах.
И вот она – Тамара. Стояла передо мной с ледяным взглядом, с каменным лицом, одетая в безупречно выглаженный дизайнерский костюм, идеально сидящий на её статной фигуре. В её осанке было что-то угрожающее, что-то, что мгновенно возвращало меня в прошлое, в те времена, когда её влияние было неоспоримо, когда её присутствие заставляло меня чувствовать себя мальчишкой, не способным противостоять её власти.
– Ты собираешься просто пялиться на меня или скажешь что-нибудь? – произнесла она с лёгким оттенком презрения.
Я глубоко вдохнул, поднялся со стула и шагнул ближе. Вежливость – мой единственный щит.
– Добрый вечер, Тамара. Как вы? Не ожидал вас здесь увидеть. Это… сюрприз, – выговорил я ровным голосом, прекрасно понимая, что она не собирается отвечать взаимностью на мою вежливость.
– О, не нужно этой нелепой деликатности, – бросила она, скользнув пронзительным взглядом по моему лицу. – Но знаешь что? Я великодушно тебя прощаю.
И тут её взгляд изменился. Он смягчился, когда она перевела его на Ирину. Моё сердце сжалось. В отличие от своей холодности ко мне, Тамара смотрела на свою внучку с нежностью. Её голос, который секунду назад был полон льда, вдруг стал тёплым и ласковым.
– Иди ко мне, дорогая. Я так хочу тебя снова обнять.
Ирина тут же засияла улыбкой и шагнула к бабушке. Их объятие было искренним, нежным, пропитанным привязанностью. Я смотрел на них, вспоминая, как в ту страшную ночь, когда родилась моя дочь, Тамара обвинила меня в смерти Лиды. После этого она отказалась видеть внучку, отвергая её существование. Годы прошли, прежде чем она наконец решила познакомиться с Ириной, и хотя её внезапное желание сблизиться с ней было для меня неожиданностью, я не препятствовал этому. Как бы ни было тяжело, я не мог быть настолько жестоким, чтобы разлучать их.
И всё же, несмотря на всю её любовь к Ирине, ко мне она испытывала лишь ледяное презрение. Её ненависть была ощутима, её обвинения – не забыты. Я знал, что не был виновен в той трагедии, но когда тебя обвиняют снова и снова, начинаешь сомневаться даже в том, что знал когда-то наверняка.
– Бабушка, мы сегодня вечером идём в пиццерию, праздновать мой день рождения! Пойдёшь с нами? – весело спросила Ирина.
Я даже не стал смотреть на Тамару, зная, какой будет её реакция. Эта женщина, привыкшая к роскоши, к изысканным ресторанам и высшему обществу, ни за что не согласится пойти в обычную пиццерию. Даже ради своей внучки.
– Ох, милая, я так устала с дороги, пожалуй, останусь дома. Но ты обязательно повеселись, не переживай за меня, – ответила она таким ласковым тоном, что его было трудно соотнести с женщиной, которая минуту назад разговаривала со мной.
– Ну ладно, бабушка. Но если передумаешь, знай – место всегда найдётся! – Ирина чмокнула её в щёку и, весело развернувшись, побежала наверх, чтобы подготовиться. Я проводил её взглядом, улыбаясь про себя. Она всегда поднималась по лестнице через две ступеньки, как делала это с самого детства. Я даже не пытался её одёрнуть, слишком привык к этой её привычке.
Когда её фигура скрылась за поворотом лестницы, я снова посмотрел на Тамару. И, конечно же, не удивился, увидев, что её лицо снова приняло привычное холодное выражение. Её взгляд был тяжёлым, пронизывающим. В нём читался вызов.
Я знал, что этот разговор ещё далеко не окончен.