Муж у Ирины очень любил принимать гостей. Новый год, день рождения, восьмое марта — любой праздник становился поводом, чтобы собрать родню и друзей у себя дома.
А вот Ирине домашние посиделки совсем не нравились. После любого праздника она чувствовала себя вымотанной, ведь ей одной приходилось накрывать праздничный стол, а потом наводить чистоту после гостей.
И вот приближался день рождения Иры. И меньше всего хотелось отмечать дома. Она понимала, что мужу предложение не понравится, но все же сказала ему:
— Паша, а давай праздник отметим в ресторане? Я красиво оденусь, накрашусь, дома никакой суеты не будет. Я никого не хочу приглашать, не хочу никаких застолий. Давай просто отметим день рождения вдвоем. Согласен?
— Ирка, ну ты чего? — удивился Павел. — Это же весело, когда полный дом гостей. И моя мама не поймет такого. А самое главное — наконец-то Маша приедет! Я уже сто лет сестру не видел, нужно обязательно встретиться. Кстати, она даже со своей дочкой приедет, с Полиной.
— Здорово, рада за тебя, но зачем встречаться у нас дома? Тем более на мой праздник? Она же к матери приезжает, там и увидитесь.
— Ира, все уже решено. Мама и Маша будут отмечать с нами. Это же наши сами близкие родственники, чего ты напрягаешься? И кстати, не забудь купить всем подарки. Надеюсь, ты не забыла про нашу традицию?
Ирина знала, что на любой праздник родственники Павла обменивались небольшими подарками и сюрпризами. Иру не смущало, что ей придется заняться поиском подарков — это несложно. Но вот само присутствие свекрови, а особенно сестры мужа, немного напрягало.
Мария, по мнению Иры, была очень наглой и бесцеремонной особой. Она свободно себя чувствовала в квартире Паши и Ирины, спокойно везде ходила, брала все без спроса, даже не стеснялась рыться в шкафах.
Но больше всего Ирине не нравилась, что Маша постоянно выспрашивала у нее про детей. Ира помнила диалог с ней, повторявшийся многократно в различных вариациях:
— Ирка, я не понимаю, чего ты ждешь? Или ты из этих, из чайлдфри, что ли? Неужели Пашка еще до сих пор не хочет наследников?
— Мы только поженились два года назад и хотим пожить для себя. Пока я не вижу в этом проблемы, — откровенно отвечала Ирина.
— Ну и зря, — презрительно хмыкала Маша. — Вот мне еще и тридцати пяти нет, а дочке уже шестнадцать. Я в молодости отстрелялась — и все.
Да и вообще, Маша не упускала возможности подколоть и подшутить над Ириной. Она часто высмеивала ее внешность и говорила своей маме, Ирининой свекрови:
— Ты только посмотри, мама! Почему это Ирка так растолстела? Молодая же еще! Наверно, ест все, что не приколочено, и на фигуру ей наплевать.
— Точно, надо Паше сказать, чтобы поменьше денег выделял на еду, — соглашалась Наталья Петровна. — А то у нашего Павлика зарплата хорошая, вот эта лентяйка и жирует.
Свекровь часто называла Ирину лентяйкой. Неважно, что невестка так же работала, как и Паша, и практически в одиночку занималась домашними делами — лентяйка и все.
И вот это все теперь предстояло слушать в свой день рождения…
* * *
В день праздника Ирина суетилась, готовила праздничные блюда и пыталась уговорить мужа помочь ей. Но Павел только отшучивался и говорил:
— Да ладно, Ира, ты же знаешь, что я с готовкой не дружу. От меня на кухне только один вред будет. Лучше расскажи, какие подарки ты выбрала для гостей.
— Для твоей мамы я купила красивую скатерть с салфетками, для Маши духи, а для Полины набор подростковой корейской косметики.
— Хорошо, надеюсь, им все понравится. А то, если они останутся недовольны, потом мне это будут целый год припоминать. Тем более мама тебе всегда дарит хорошую сумму денег.
— А про мой подарок ты не забыл? — спросила Ира. — Помнишь, ты мне обещал купить тот фен для волос, о котором я тебе три месяца в уши пою?
— Да помню, помню, — недовольно ответил Павел. — Будет тебе твой фен. Когда все соберутся — тогда и подарю. Только я не понимаю, почему он такой дорогущий? Чуть ли не шестьдесят тысяч стоит! И за что только такие деньги дерут?
— Паша, ну это же самый лучший фен! Там есть разные насадки для укладки, я буду теперь всякие прически делать сама, — мечтательно произнесла Ирина. — А еще говорят, что он почти не вредит волосам.
Через полчаса пришла Наталья Петровна с Машей и Полиной. Несмотря на праздник, все они выглядели не слишком радостными. Свекровь протянула Ире подарочный конверт, сухо ее поздравила и пошла к столу. Быстро глянув на угощения, Наталья Петровна с насмешкой сказала:
— А ты, Ира, не меняешься! Вроде ты в прошлом году те же самые блюда готовила: оливье, селедка под шубой. Ты что, Новый год отмечаешь? Ты же молодая, мозги еще быстро работать должны — могла бы что-то поинтереснее приготовить.
— А мы с Пашей любим эти салаты, — смутилась Ира. — Мне кажется, их можно готовить на любой праздник.
Мария тоже была не слишком довольна праздничным меню:
— Ой, так здесь Полине совсем нечего есть! Салаты она не ест, курицу тоже. Ира, тебе надо было пиццу заказать, а то теперь придется ей давиться одной вареной картошкой с огурцами.
— Я как-то забыла про Полину… Но у меня еще торт есть и конфеты. И фруктов тоже полно. Полина, ты садись за стол, я сейчас тебе все принесу.
Полина молча села на предложенное место. Она не отрывала взгляда от телефона и всем своим видом показывала, что здесь, в гостях, ей совсем неинтересно.
Наконец, все уселись за стол и начали отмечать день рождения. И первым делом Павел решил, что нужно раздать всем подарки.
Наталья Петровна внимательно посмотрела на скатерть и вежливо поблагодарила. Правда, не забыла отметить, что расцветка не совсем в ее вкусе. Маше понравились духи, но она намекнула брату, что ожидала от него чего-то подороже. Полине вроде бы тоже понравилась косметика, но больше ее заинтересовал фен, который Павел подарил Ирине. Она сразу подошла к Ире, взяла у нее коробку с феном и начала восторженно говорить:
— Ого, а вот это действительно классный подарок! Мои подружки были бы в шоке, если бы у меня появился такой фен. Да с ним можно даже шортсы с прическами снимать!
Ирине стало немного неловко. Она попыталась исправить ситуацию:
— Да, этот фен хороший, но очень дорогой. Я давно его уже у Паши просила. Не знаю, может, в следующем году подарим тебе что-то похожее.
— Тетя Ира, вот зачем вам такой фен? — с обидой в голосе спросила Полина. — У вас ведь даже волосы совсем негустые и короткие. Что вы им будете сушить? А вот мне бы он точно пригодился, у меня-то волосы уже почти до поясницы.
Ирина посмотрела на мужа в поисках поддержки. Но Павел как-то замялся и ничего не сказал. А вот Мария живо сориентировалась и заявила:
— И правда, Ира, ну зачем тебе такая дорогая игрушка! Попользуешься им пару раз, а потом на антресоль закинешь. Давай ты подаришь фен Полине, а Паша потом тебе что-нибудь другое купит. Ты согласен, Паша?
Мария требовательно посмотрела на брата, и тот неуверенно сказал:
— Ну ладно, можно и так сделать. Не хочется обижать ребенка. Я же тебя просил, Ира, чтобы ты тщательнее выбирала подарки. А теперь видишь, какая получилась неудобная ситуация.
Наталья Петровна, видя, как Ира поменялась в лице, хлопнула ладонью по столу и решительно сказала:
— Давай, Ирка, не жадничай! Не порти всем настроение. И правда, зачем тебе такой фен, с твоими-то тремя волосинами?
Ирина сжимала в руках коробку со своим, на минуточку, подарком, не веря в происходящее, и ошарашенно спросила:
— Подождите, вы что, все хотите, чтобы я подарила его Полине? Вам не кажется, что это уже наглость с вашей стороны? Вообще-то это у меня праздник, а не у нее! Давайте хотя бы подождем день рождения Полины, и тогда что-то придумаем!
Тут Полина закрыла лицо руками и начала истерично рыдать — вся в мать! Мария принялась успокаивать дочку и высказывать Ире:
— Посмотри, до чего ты довела ребенка! Ты что, специально нас в гости позвала, чтобы похвастаться?
Павел не выдержал, выхватил коробку из рук Иры и передал Полине. Он не хотел, чтобы его сестра и племянница на него обижались. Полина радостно заулыбалась и сказала матери, чтобы она сейчас же спрятала фен в свою сумку.
— Ира, все в порядке? — спросил Павел. — Надеюсь, ты не будешь расстраиваться?
Ирина молча сидела за столом. Фен был уже отдан, и устраивать скандал не хотелось, да и бессмысленно. И, хоть внутри все сжималось от обиды, что Павел так с ней поступил и пошел на поводу у своей родни, но она постаралась сдержать себя в руках.
Конечно, настроение было ниже плинтуса. Она с трудом дождалась, когда гости уйдут, а потом спросила у мужа:
— И что это сейчас было? Тебя не смущает, что подарок твоей жены отбирает племянница? Я думала, что ты заступишься за меня, найдешь какой-то способ успокоить Полину…
— Ира, ну стоит ли так переживать из-за какого-то фена? — попытался успокоить жену Павел. — Я не мог поступить по-другому, мне было бы стыдно перед родственниками. А ты сама виновата, надо было выбрать для Полины что-то получше, посоветоваться с ней. Или хотя бы тихо спрятать свой подарок в шкаф, чтобы никто не видел.
— Но это же был мой подарок! Неужели ты не мог как-то договориться со своей родней?
— Ира, я же не знал, что так получится. Давай просто забудем об этом? А фен я тебе куплю через несколько месяцев, никуда он не денется. Ты же не ребенок, чтобы обижаться из-за подарка.
— А я обиделась! Это унизительно, когда забирают твой же подарок! И я не знаю, как теперь общаться с твоими родственниками. Они всегда ко мне плохо относились, но сегодня — это просто апогей! Хотя чему тут удивляться? Если даже муж не может меня защитить!
Ирина и Павел в тот вечер сильно поссорились. Павел упрекал жену в жадности и эгоизме, а Ира поняла, что частично сама виновата в этой ситуации: надо бы сразу твердо сказать, что фен ее, и что она никому не отдаст свой подарок, и пусть хоть на стенку лезут.
Через несколько дней инцидент с феном немного подзабылся. Павел, хоть и не считал себя виноватым, но все-таки первым пошел на примирение. Он где-то одолжил деньги и однажды вечером подошел к Ире с довольным видом:
— На, держи, вот тебе подарок! Этот фен даже более навороченный, чем прошлый. Надеюсь, ты больше не будешь на меня обижаться?
— Хорошо, не буду, — улыбнулась Ирина. — Только у меня есть одно условие…
* * *
— Ну что, с днем рождения тебя, Иришка! — Павел весело улыбался. Вокруг сиял огнями ресторан, вокруг них порхали вышколенные официанты. Ира блистала в роскошном платье, а ее волосы искрились — укладывалась тем самым, подаренным год назад, феном. — Ты довольна?
— Более чем, — ослепительно улыбнулась Ира. — Это мой праздник. И больше никаких родственников!
Автор: Анна Н.
Бедовухи
Вроде солнышко светит ясное, и вокруг травка изумрудно зеленеет, а у бабы Люси осень на душе. И было из-за чего: она обидела лучшую подругу Машу. Всякое бывало, и сгоряча, в пылу ссоры чего только не брякнешь, но в этот раз Люся специально, осознанно сказала, вывалила этот камень, да Маше – по маленькой, опрятно повязанной белой косыночкой, головке.
Началось у них все из-за ерунды. Машина коза забралась в Люсин огород и погрызла капустный лист. Погрызла немного, с краешка грядки. Урон небольшой – у Люси нынче посажено двадцать кустов рассады – перебор. Куда ей столько? Достаточно было просто дать козе Василисе по рогам, да и будет с нее. Но у Люси случился «переклин». Она, значит, целыми днями, не разгибаясь, на этом огороде в раскоряку горбатится, а эта принцесса розы нюхает! Уж времени хватает, чтобы за Василисой уследить!
Ну и набросилась Люся на Машу со всем своим пылом. Был еще порох в пороховнице! Маше бы промолчать, не заводить суматошную, характерную Люсю лишний раз. А она, как назло, решила в ответ на замечание соседки, поддеть ее, пошутить:
- Что ты, Люся! Да пусть питается! Молоко от Василисы ты ведь бесплатно пьешь. Вот она решила с тебя расчет взять капустой! Как во всем цивилизованном мире!
Люся взбеленилась. Она приняла боевую стойку, уткнув руки в бока и сдвинув густые брови, заговорила скороговоркой:
- Эт-то что же? Эт-то как понимать? Так вот оно что, вот она щедрость твоя, подружка дорогая! «Пей, пей молочко! Поправляйся!» А сама про себя денежки считаешь? Поди, ночей не спала, ждала момента – предъявить мне должок! Небось, и козу свою драную специально в мой огород запустила!
- Да ты что, Люся, ты что? – испуганно залепетала Маша, - я просто пошутила!
- Пошутила! Пошутила, говоришь? Шутница, да? А, может, ты и с мужиком моим тогда пошутила? А? Что молчишь, курица? Сказать нечего, да? – Люсю было уже не остановить. Ее несло.
Маша сразу побледнела, побелела. Губы ее обнесло фиолетовой ниточкой по контуру – будто бы специально химическим карандашом по непонятной дури Маша так нарисовала. Она отвернулась и побрела к дому, не оборачиваясь, и виновница раздора Василиса, словно поняв, что напрокудила, наклонив рога, поплелась, вихляясь, следом за хозяйкой.
Дьявольский пыл Люсин испарился. Язык, что помело! Ой-ой! Люся прижала пальцы к губам. Тошнехонько! Старого, что малого – обидеть просто! Зачем? Ведь знала, что Машу такие слова заживо жгут! Знала и ведала! И ждала специально повода, чтобы вывалить их на подругу как ушат с помоями! Ну как? Легче стало? А?
Люся и калитку огородную не заперла. Теперь хоть целое козье стадо сюда забреди – не почешется даже из окна выглянуть. Не о том головная боль. Это всегда так бывает: хочет человек зло какое произвести, аж ночами спать не может. А произведет – и жизнь не мила, и солнце не греет. Душа у Люси заледенела, и сердце через раз застучало: стукнет и подумает: а дальше? Может, вовсе остановится? Зачем жить Люсе? . . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>