«Через две недели будем у вас!»
Василий Первухин полночи ворочался на диване, пытаясь найти позу, в которой пружина не впивалась бы в ребра. Рядом в спальне мирно посапывала Оксана — жена, с которой они прожили вместе всего полтора года. Именно этот факт и тревожил Василия больше всего. Их семейная лодка еще толком не успела отплыть от берега, а уже на горизонте маячил девятый вал в виде мамы Людмилы Степановны и отца Николая Петровича.
Всё началось три дня назад. Телефон зазвонил в самый неподходящий момент — когда Василий наконец-то нашел идеальную позицию на диване после тяжелого рабочего дня. Звонила мать, и ее голос звучал подозрительно бодро для десяти вечера.
«Сынок, у меня новости! Мы с отцом решили продать дом и переехать поближе к тебе! Уже и квартиру присмотрели в вашем районе. Представляешь?»
Телефон едва не выпал из рук Василия. Он посмотрел на спальню, где Оксана примеряла новое платье, и почувствовал, как по спине пробежал холодок.
«Мам, это... неожиданно. А зачем вам переезжать? У вас же свой дом, сад...»
«Ой, Васенька, какой сад? Отцу шестьдесят пять, мне шестьдесят три. Нам уже тяжело за всем этим следить. А тут еще соседи новые, шумные. В общем, решено! Через две недели будем у вас. Поможешь с переездом?»
Василий зажал телефон плечом и потер виски. Из спальни вышла Оксана, вопросительно глядя на мужа.
«А вы... где жить планируете?» — осторожно поинтересовался он.
«Как где? В своей квартире, конечно. Она в двух остановках от вас будет. Но первое время, пока ремонт, поживем у вас, это же не проблема? Максимум месяц!»
Василий посмотрел на их маленькую квартиру: кухня в шесть квадратов, где двоим тесно; единственный санузел, за который они с Оксаной каждое утро устраивают молчаливые гонки; спальня, где кроме кровати едва помещается шкаф; и эта гостиная, служившая одновременно кабинетом, столовой и местом отдыха.
«Мам, у нас тут не дворец, сама знаешь...»
«Сынок, мы неприхотливые! Ты на диване поспишь, а мы с отцом в спальне. Или с Оксаночкой поместитесь на диване, а?»
Из спальни донесся звук, похожий на приглушенный стон. Василий обернулся и увидел застывшую в дверном проеме жену с выражением абсолютного ужаса на лице.
«Мам, давай мы это обсудим... попозже? Мне нужно с Оксаной посоветоваться».
«Обсуждать тут нечего, Васенька! Жён много, а мать одна! Не выгонишь же ты нас на улицу? Всё, сынок, целую, побегу собираться!»
В квартире воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только звуком положенной телефонной трубки.
«Месяц максимум»
Утром, когда Оксана готовила завтрак, Василий решился на серьезный разговор.
«Может, объясним, что у нас правда очень мало места? Предложим им снять квартиру на время ремонта?» — Василий старался говорить спокойно, но голос предательски дрожал.
«И кто будет платить за эту квартиру?» — Оксана поставила перед ним тарелку с яичницей. — «У нас только-только на ипотеку хватает».
«Но мы же не можем...»
«Мы не можем, а они могут. Это же твои родители. Ты слышал свою маму: "Жён много, а мать одна!"» — голос Оксаны стал холодным и резким, как лезвие ножа.
Василий вздохнул. Всего две недели назад они с Оксаной обсуждали возможность завести ребенка, а теперь вместо детской кроватки придется освобождать место для родительской раскладушки.
На работе дела тоже не заладились. Василий работал менеджером среднего звена в региональном представительстве крупной компании, и сегодня начальник объявил о возможном сокращении. Возвращаясь домой, он уже репетировал разговор с родителями. «Мам, пап, я очень рад, что вы будете рядом, но может, поищем другие варианты?»
Открыв дверь квартиры, Василий замер на пороге. В прихожей уже стояли два огромных чемодана, а из кухни доносился звонкий голос Людмилы Степановны.
«Вася, сынок! А мы уже тут!» — мама выглянула из кухни в фартуке Оксаны. — «Решили сделать сюрприз! Квартиру нашу затопили соседи сверху, прямо перед самым переездом! Мы позвонили в агентство, нам вернут деньги, но ремонт затянется на пару месяцев».
Василий медленно стянул ботинки, чувствуя, как пол уходит из-под ног. «А где папа?»
«В вашей спальне телевизор смотрит. Диванчик у вас, конечно, жестковатый, но ничего, молодой, выдержишь!»
В этот момент из спальни вышел отец с пультом в руках.
«Вась, а почему у вас только двадцать каналов? Я привык к спортивным трансляциям».
«Это... эконом тариф», — пробормотал Василий, оглядываясь в поисках жены. — «А где Оксана?»
«Она в магазин пошла», — Людмила Степановна суетилась у плиты. — «Я решила борщ сварить, а у вас даже приправ нормальных нет! Вот она и побежала за продуктами».
Борщ, телевизор и травяной отвар
Следующие дни превратились в адаптацию к новой реальности. Квартира в 45 квадратных метров внезапно стала театром военных действий, где каждый сантиметр пространства имел стратегическое значение.
Оксана просыпалась в шесть утра, чтобы успеть в ванную до того, как проснется Людмила Степановна. Василий принимал душ на работе после тренировки в корпоративном спортзале. Николай Петрович установил четкое расписание просмотра телевизора, которое совпадало со временем, когда Оксана обычно смотрела свои сериалы.
Кульминация наступила на десятый день осады. Василий вернулся с работы и обнаружил холодную войну в самом разгаре. Людмила Степановна перемыла всю посуду, сдвинула мебель «для удобства», а затем «случайно» вылила травяной отвар Оксаны, который та готовила для поддержания здоровья.
«Это специальный сбор от гинеколога!» — возмущалась Оксана.
«Доченька, да зачем тебе эти травки? Они только гормоны расстраивают. Вот моя мама в твоем возрасте уже троих детей родила, и без всяких там врачей!»
Оксана молча вышла на балкон, где Василий нашел ее с сигаретой в руках — хотя она бросила курить еще до знакомства с ним.
«Вася, я больше не могу. Это уже третий раз, когда твоя мама "случайно" выбрасывает мои вещи».
«Давай я с ней поговорю», — неуверенно предложил он.
«Говорила твоя мама, что для нее всегда будешь мальчиком, которому она меняла подгузники. И знаешь что? Она права».
Тем же вечером, когда родители уже легли спать в их спальне, Василий с Оксаной шепотом спорили на кухне.
«Ты должен что-то сделать! Это наша квартира!» — шипела Оксана.
«А что я могу? Выгнать родителей на улицу?»
«Найди им съемное жилье!»
«На какие деньги? Ты же знаешь, что у нас сейчас каждая копейка на счету».
«Тогда выбирай — или я, или они».
Потоп и трещина в отношениях
Утром Василий проснулся от громкого стука в дверь. На пороге стоял разгневанный сосед снизу в домашних тапочках.
«Вы меня затопили! У меня потолок в ванной обвалился!»
Василий ринулся в ванную и застыл в дверях. Вода хлестала из-под раковины, а на полу уже образовалось небольшое озеро. Людмила Степановна в халате суетливо пыталась собрать воду тряпками.
«Мама, что случилось?»
«Я хотела постирать твои рубашки... Оксаночка говорила, что стиральная машина барахлит, но я подумала, что смогу починить. У нас в деревне я всегда сама...»
«Какая деревня, мама? Ты инженер-технолог на пенсии!»
Из спальни вышел заспанный Николай Петрович. «Что за шум?»
Сосед, оценив масштаб бедствия, покачал головой: «Я вызываю аварийку и требую компенсацию за ремонт! Мне потолок менять теперь!»
Василий растерянно обвел взглядом всех присутствующих.
За спиной раздался голос Оксаны: «Я же предупреждала, что стиральная машина не работает нормально. Почему никто меня не слушает?»
Василий побледнел, представив размер компенсации, которую придется выплатить соседу.
«Почему ты мне не сказала?»
«А когда? Ты приходишь с работы и сразу садишься с отцом смотреть футбол!»
«Неправда!» — Василий повысил голос, но осёкся, вспомнив, что действительно последние вечера проводил с отцом, избегая конфликтов с женой и матерью.
Сосед продолжал что-то говорить о юристах и компенсации, но его уже никто не слушал. Оксана, сдерживая слёзы, прошла в спальню и стала собирать вещи.
«Ты что делаешь?» — Василий последовал за ней.
«Я переезжаю к подруге. На пару недель, может, на месяц. Мне нужно пространство, Вася. Я не могу так больше».
Василий замер, ощущая, как комната вокруг него начинает кружиться. «Оксана, прошу тебя, давай всё обсудим...»
«Обсуждать надо было раньше. Сначала ты решаешь, где будут жить твои родители, а потом я узнаю об этом постфактум. Теперь решай — или семья, или мама».
Людмила Степановна, услышав разговор, встала в дверях: «Сынок, она тебя шантажирует! Жён много, а мать одна!»
Оксана застегнула чемодан: «Вот именно, Василий. Жён много. Удачи в поисках следующей, которая согласится жить в этом сумасшедшем доме».
Когда дверь за Оксаной захлопнулась, в квартире воцарилась тишина. Василий сидел на краю разобранного дивана, глядя в одну точку, пока вокруг него сантехники из аварийной службы перекрывали воду и осматривали протечку.
Мы создаём вам проблемы
Семейные отношения часто похожи на минное поле, где неосторожное слово способно вызвать взрыв эмоций. Особенно когда речь идет о родителях и молодых супругах. Каждый считает, что именно его правда важнее, а жертвовать удобством должны все остальные.
Прошла неделя. Василий вернулся с работы и обнаружил, что в квартире непривычно тихо. На кухонном столе лежала записка: «Сынок, мы с отцом уехали на дачу к тёте Вале. Видим, что создаём проблемы. Позвони, когда сможешь. Мама».
Он опустился на стул и впервые за долгое время почувствовал, что может свободно дышать. В дверь позвонили — на пороге стояла Оксана.
«Привет», — тихо сказала она.
«Привет».
«Твоя мама звонила мне. Сказала, что они уехали».
Василий кивнул: «Да, только что обнаружил».
Оксана прошла на кухню и поставила чайник. «Знаешь, эта неделя заставила меня многое переосмыслить. Я была слишком категорична».
«А я был слишком мягким. Не смог расставить приоритеты».
Они сидели друг напротив друга, и между ними словно рушилась невидимая стена.
«Я нашёл им квартиру», — наконец произнёс Василий. «Недалеко от нас. С начальником договорился о повышении — буду вести новый проект. Родители согласились добавить часть денег от продажи дома. Разберемся как-нибудь».
Оксана удивлённо посмотрела на него: «А как же твоё "жён много, а мать одна"?»
Василий грустно улыбнулся: «Знаешь, я понял, что дело не в количестве. Мама останется мамой, даже если будет жить в двух остановках от нас. А вот жена... Жена может стать чужой, даже живя в одной квартире».
В тот вечер они долго говорили — впервые за несколько недель по-настоящему слыша друг друга. А на следующий день Василий отвёз родителей смотреть квартиру и впервые за долгое время почувствовал себя не мальчиком, которому меняли подгузники, а мужчиной, способным позаботиться и о родителях, и о собственной семье.
Через три недели они все вместе праздновали новоселье родителей. Людмила Степановна, нарезая салат на новой кухне, тихо сказала Оксане: «Знаешь, дочка, я была неправа. Жён действительно может быть много... Но хорошая жена для сына — одна. И я рада, что он её нашёл».
Границы семьи — как стены дома: либо защищают, либо становятся тюрьмой. Всё зависит не от прочности стен, а от мудрости тех, кто внутри. И если страх одиночества сильнее любви, никакие квадратные метры не спасут от задыхающейся клаустрофобии отношений.
Если вам понравилось, нажмите на палец вверх и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.