Пару дней после бегства Сергея Марина не находит себе места. Не спит, не ест, только курит, глядя в окно на огромный красавец-каштан. Дерево гордо раскинуло крону захватывая львиную долю солнечного света, от чего в комнате всегда полумрак. Сосед несколько раз предлагал спилить каштан, но Марина всегда отвечала; "не надо, пусть будет". Теперь она вдвойне благодарна каштану за то, что укрывает её окно от посторонних глаз.
Газеты бушевали, требуя справедливого суда над убийцами Рейсса. И в тысячный раз Марина спрашивала себя - знает ли она своего Сергея? Мог ли он стрелять в безоружного человека, кем бы этот человек не был. И что-то внутри неизменно кричало - нет! Не мог.
На третий день явилась полиция. Сунули под нос клочок серой казённой бумаги - ордер на обыск. И пошло-поехало. Всё вверх дном, лифчики, трусы на полу, столетник безжалостно вытряхнут из горшка. Но самое страшное - книги, тетради. Годы труда разбросаны по полу и по ним ступает ботинок 45 размера.
В довольно жёсткой форме её попросили проследовать в отделение.
Усадили на стул и два жандарма один лысый, другой лысеющий стали задавать странные вопросы на тему политики.
Она же в ответ обрушила на них шквал цитат из Корнеля, Расина и себя самой.
Следователи переглянулись и сменили тактику.
- Где ваш супруг?
- Не знаю.
- Когда в последний раз вы виделись?
- Не помню
Вопросы сыпались как горох и Марина всё больше путалась в показаниях. Нет, она не знает подробностей о "Союзе возвращения" Ни разу не встречалась с четой Грозовских.
- Знакома ли Вам Гертруда Шильдбах?
- Кто это?
- Между прочим, эта дама - друг семьи убитого. Её завербовал Ваш супруг по заказу НКВД. Именно Шильдбах арендовала автомобиль, где и произошло убийство. И это её волосы зажал в руке Рейсс. По всей видимости бедолага сопротивлялся, но один против четверых, да ещё с оружием - куда уж тут, - инспектор, любезно протянул Марине сигарету и продолжал монолог гипнотизируя её своими маленькими глазками.
- Шильдбах пыталась вручить коробку отравленных конфет ребёнку убитого. Представляете, каков цинизм! И лишь в последнюю минуту пощадила - вырвала конфеты из рук невинной жертвы. Вот какими делами занимался Ваш драгоценный Эфрон.
Всё, что слышала Марина выглядело куда ужаснее, чем она себе представляла. Но даже факты, которые щедро сыпал инспектор так и не смогли заронить сомнение в её душу. Нет! Серёжа не мог убить. Вербовал - да. Но, не стрелял.
И она выкрикнула фразу, что попадёт впоследствии из протокола во все многочисленные биографические очерки.
- Он самый честный, самый благородный, самый человечный из людей. Но его легко обмануть. Моё же доверие к нему – никогда!
Инспектор немного опешил от столь пафосного заяления. Секретарь быстро застучал клавишами. Марина гордо отвернулась.
Спустя пару часов так и не добившись ничего вразумительного её отпустили на все четыре стороны, сочтя не вполне психически полноценной.
Потянулись унылые дни. И раньше-то её не баловали вниманием, теперь же отвернулись все. Многие бывшие знакомые переходили на другую сторону улицы, заметив жену убийцы. Все рукописи возвращались с пометкой - "отказано". Издательства даже не утруждали себя объяснением причин.
А деньги, как известно, имеют свойство заканчиваться, сколь не экономь.
И что было делать? Ситуация принимала самый трагикомичный ракурс. Семнадцать лет назад она ехала не просто за границу, она ехала к нему, к своему мужчине. Неужели опять всё повторяется в зеркальном плане. Теперь она поедет за ним в СССР. И опять всё с нуля…
Зима тянулась бесконечно долго. За три месяца Марина почти ничего не написала, зато старательно готовила архив. Взять с собой в Россию многое не получится. И нужно будет ещё придумать, как сохранить.
Весной обострилась геополитика. Гитлер проглотил Австрию и принялся за Чехию, прикрываясь немецким меньшинством Богемии, которое, якобы, требовало, их освободить. Ничего нового в этом мире. Конечно, народ маленькой Чехии не сможет долго противостоять вооружённым до зубов фанатикам Гитлера. О сколько счастливых дней связано с Чехией и там родился её сын. А в Праге осталась единственная верная подруга Анна Тескова. Переписка с которой поддерживала в Марине искорку жизни в эти трудные дни.
Полкарты прикарманила,
Астральная душа!
Встарь — сказками туманила,
Днесь — танками пошла.
Пред чешскою крестьянкою —
Не опускаешь вежд,
Прокатываясь танками
По ржи ее надежд?
Пред горестью безмерною
Сей маленькой страны,
Что чувствуете, Германы:
Германии сыны?
О мания! О мумия
Величия!
Сгоришь,
Германия!
Безумие,
Безумие
Творишь!
Начало - ЗДЕСЬ!
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!