Я за неделю дошёл до состояния красноглазого зомби с единственным желанием — выспаться. Казалось бы, своя квартира в новом доме, долгожданная студия с видом на окраину города… Но я не подозревал, что новостройка может превратиться в мою личную зону выживания, где я каждую ночь бьюсь за право поспать хоть пару часов.
Я — Антон, тридцатилетний офисный планктон с короткой стрижкой, угрюмой щетиной и вечными кругами под глазами. Взять ипотеку на крохотную студию в новом жилом комплексе казалось мне шагом в «взрослую» жизнь, но реальность упёрлась в зубодробительные ремонты соседей. Днём они, видимо, работают где-то в другом месте, зато ночью, когда мирно спят все нормальные люди, соседи врубали перфораторы и начали «улучшать» свои квадратные метры. Кажется, они ремонтировали не стены, а мою нервную систему — и в буквальном смысле долбили мне по барабанным перепонкам так, что даже беруши не помогали.
На работу я ходил в полусонном режиме. Коллеги, увидев мою измятую физиономию, качали головами и шутили, что выгляжу я хуже, чем бухгалтерский отчёт после трёх корректировок. Кто-то советовал пить крепкий кофе литрами, кто-то — заваливаться на ночёвку к друзьям. Но друзей у меня не было так много, чтобы жить у них всю неделю. Попытки выспаться «по чуть-чуть» и отлова дневных моментов тишины тоже не сработали. Звонки в полицию от безысходности? Патруль пару раз приезжал, но, увы, стук стихал минут на десять, а потом возобновлялся с удвоенной энергией.
Самое обидное — осознать, что проблема не только в шуме. Меня бесило собственное одиночество в этой крохотной студии, когда и поговорить по душам-то не с кем. Все знакомые либо женаты, либо живут с родителями, а я упёрся в ипотеку и оторвался от всех. День за днём моя «новая взрослая жизнь» превращалась в какой-то нескончаемый марафон выживания.
Тогда я зашёл к нам в офис на доску объявлений — когда-то там искали собутыльников для пейнтбола, а вдруг кто-то сдаёт комнату? Я не гордый, мог бы и поселиться у кого-нибудь на месяц, пока мои соседи не закончат любить перфоратор больше, чем сон. И, о чудо, обнаружил: «Сосед по комнате. Краткосрочно. Уютная квартира. Спокойная обстановка. Недорого.» Без телефона, но с припиской «Обращаться в бухгалтерию».
Это был мой последний шанс избавиться от бесконечного стука и дрели, а может, и от чувства, будто мои вечера — это бесконечная битва с тишиной, которой некуда деваться. Я стремительно сфотографировал объявление и побрёл к бухгалтерии. Часом позже возвратился с бумажкой, где значилось: «Лена. Внутренний номер 345».
С Леной мы редко пересекались: она работала в бухгалтерии, на другом этаже. Высокая девушка, всегда аккуратно собранные волосы, улыбка — но какая-то чуть отрешённая. Говорили, что она сама живёт отдельно от родителей, и вроде бы у неё нашлась одна свободная комната: зачем-то она решила сдать её на пару месяцев, «пока не вернётся подруга», как мне объяснили.
Я нервно достал телефон и набрал внутренний номер.
— Лена? Простите, это Антон из четвёртого отдела. Я увидел ваше объявление…
— А, да. Комнату хотите снять? — её голос звучал мягко, но будто слегка удивлённо.
— Да… меня тут затерроризировали соседи. Я просто хочу поспать.
Мы договорились посмотреть её квартиру вечером. У меня внутри поселился странный трепет: всё же снимать комнату у коллеги — это не то же самое, что у случайных людей. А вдруг что-то пойдёт не так? Но вернувшись домой в очередной раз к одиннадцати и услышав знакомый вой дрели за стеной, я окончательно понял, что выбора нет.
Когда я приехал к ней с одним чемоданом, Лена выглядела смущённой. Она поставила передо мной стопку полотенец и улыбнулась:
— Надеюсь, у меня будет тише, чем у твоих соседей.
— Главное, чтобы не было перфораторов по ночам, — ответил я с подмешанной иронией.
Точка невозврата наступила, когда я перешагнул её порог с зубной щёткой и сменой белья. Внутри, будто глубоко в груди, йокнуло: «А если тут тоже не будет покоя?» Но потом я увидел мягкую кровать с пушистым пледом и мысленно вознёс благодарность небесам. По сравнению с моей бетонной клетушкой, где звуки вибрировали на грани кошмара, тут стояла мирная тишина.
Утро. Я, наконец-то, нормально поспал — по крайней мере, до будильника. Встал, сморщившись от непривычки видеть чужую мебель, пошёл на кухню. Лена возилась со смесителем, откуда вовсю хлестала вода.
— Кажется, потекло… — призналась она, растерянно подставляя миску.
— Давай помогу, — предложил я.
Полчаса я ползал со своими ключами и плоскогубцами, пытаясь понять, почему прокладка «похудела» до состояния промокшей бумаги. Кое-как затянул всё, уложил герметик. Лена выдохнула с облегчением:
— Спасибо тебе. Я боялась, что придётся вызывать сантехника.
Меня почему-то охватило странное чувство радости. Обычно я сам себе не доверяю в быту, но тут всё получилось. Я гордо выпрямился, а Лена взглянула на меня с благодарностью. Первый раз за много лет почувствовал себя нужным.
После работы я вернулся в её квартиру усталый, но уже не нервничая о шуме. Лена стояла на кухне, надев фартук, что-то нарезала для ужина. Мешала в кастрюльке соус и включила негромкую музыку.
— Привет. Надеюсь, не против, что я ужин готовлю? Специально без перца чили, вдруг не любишь острое.
— Да хоть горчицы, лишь бы не трещал перфоратор под окнами, — с улыбкой ответил я.
Чуть позже я тоже взялся за нож, помогая шинковать овощи. Мы переглядывались, смеялись: какую-то глупость обсуждали, казалось бы, ещё днём, а вот сейчас в домашней обстановке эти же шутки звучали теплее. На удивление, мне было уютно: как будто я вернулся не в чужое жилище, а куда-то… где можно расслабиться. «Расслабляться в гостях» — идея диковатая, но у нас почему-то получалось.
За ужином Лена внезапно сказала:
— Знаешь, я вообще-то думала, что ко мне подселится кто-то шумный, ещё и с друганами вечерами. Думала, буду жалеть, что сдала комнату. А ты — спокойный. И благодарный.
— Я… просто рад, что могу выспаться. И что твой смеситель теперь ведёт себя прилично, — отшутился я.
Несколько дней мы обходились без неловкостей, но разве жизнь может быть так проста? В один из вечеров я пошёл в ванную принять душ и… забыл полотенце в своей комнате. Хлопнув по лбу, выглянул из-за двери:
— Лена? Извини, я… чуть не взял с собой полотенце. Там на стуле моё светлое лежит, не подашь?
Она появилась в коридоре, приоткрыла дверь буквально на пару сантиметров и протянула ткань. Но в этот момент я слишком резко потянулся — дверь распахнулась сильнее, чем хотелось, и Лена чуть не упала мне под ноги. Я успел лишь схватить полотенце и сглотнуть непонятный комок в горле. Она смутилась, я смутился вдвойне.
— Извини, я не хотела… — пробормотала она, отводя взгляд.
— Всё нормально, это я виноват, — буркнул я, краснея.
На пару секунд повисло то самое напряжение, когда не знаешь, смеяться или закапываться под землю. Но Лена быстро хмыкнула:
— Хорошо, что у нас полотенце достаточно большое.
— Да, — ухмыльнулся я. — Иначе было бы совсем кино не для слабонервных.
Мы оба расхохотались (Тут пауза, смех).
Как-то в пятницу Лена сказала, что на выходные поедет к маме. Я остался в квартире один — и ожидал провести два спокойных дня, наслаждаясь роскошью тишины. Но ночью, в абсолютной тишине, меня вдруг охватила прежняя бессонница. Лёжа в постели, я понял: дело, оказывается, не только в шуме. Мне… не хватало её присутствия.
При мысли об этом я привстал и посмотрел на безупречно чистую кухню, на оставленные ею чайные пакетики у чайника. Тишина гулко отдавала в ушах. Раньше я мечтал о такой обстановке, но она почему-то больше не радовала, а будто давила — слишком пустой казалась квартира без хозяйки. Я мешался по комнате, перетасовывая папки с документами, смотрел сериал, пытался читать — не помогало. В голову лезла странная мысль: «Похоже, шум мешал мне спать, но и без него мне почему-то плохо».
Уже ближе к утру я заснул тяжёлым прерывистым сном. И когда проснулся, осознал, что отдохнувшим себя не чувствую: руки ватные, настроение ниже плинтуса. Опять мне не хватает чего-то, без чего невозможно восстановить силы.
В воскресенье вечером Лена вернулась. Я услышал, как повернулся ключ в замке, и вышел в коридор встречать её. В руках у неё был пакет с продуктами, взгляд слегка уставший, но тёплый.
— Привет. Как выходные? Выспался?
Я чуть помолчал, потом выдавил:
— Да… ну то есть, тишина была, конечно. Но не могу сказать, что хорошо отдохнул.
— Из-за чего? — Лена удивлённо подняла брови.
Я понимал, что всё выглядит странно: я жаловался на шум, теперь, когда его нет, жалуюсь на что-то другое. Но я только вздохнул:
— Да не знаю. Пусто было здесь. Тихо — и… неприятно.
Она внимательно посмотрела на меня, словно догадывалась, что внутри у меня сейчас какой-то перелом. Потом кивнула:
— Давай сделаем что-нибудь. Я принесла вина. Выпьем по бокалу?
Мы сели за стол, потягивая красное сухое. Я ощущал в каждой мышце облегчение от того, что она вернулась.
Вечер незаметно перерос в откровенный разговор. Мы делились историями о своих семьях и рабочими болячками. Я рассказал, как замучили ремонтёры за стенкой, и как сгорал от чувства одиночества в пустой студии. Лена призналась, что ей тоже бывает тяжело: жить одной — это будто «свобода», но на деле порой не хватает тепла и простого разговора за чаем.
— Знаешь, — протянул я, осторожно переводя тему, — у тебя тут всё так… живое. Да, не дизайнерский ремонт, но уют… Он не в мебели, а в атмосфере, что ли. Когда я прихожу к тебе, я… впервые чувствую себя дома.
У Лены в глазах отразилось неожиданное смятение. И… радость.
— А я… впервые почувствовала, что моё присутствие не мешает человеку. Всегда боялась кому-то мешать своими привычками…
Она чуть подалась ко мне, я тоже придвинулся ближе. Мы засмеялись одновременно, обнялись неуклюже, но искренне — и этот первый поцелуй был сладким, как долгожданный сон после недели перфоратора. Всё происходило настолько естественно, что я даже не сразу осознал: «Мы с ней… не просто снимаю у неё жильё, а словно… вместе строим что-то большее.»
Я продлил аренду комнаты на неопределённый срок. Вернее, мы решили, что теперь живём вместе. Моя опустевшая студия — да и пусть стоит, затем я решил её сдавать. Так получил дополнительные деньги, а главное — спокойствие. Только вовсе не за счёт тишины, а потому что рядом есть человек, которому я доверяю, и с кем могу обсуждать, что приготовить на ужин и кто выбросит мусор.
Однажды в офисе, проходя мимо доски объявлений, я увидел новую надпись, сделанную красивым почерком Лены:
«Ваш коллега (из 4-го отдела) больше не ищет временного жилья — теперь он просто дома.»
Я улыбнулся, глядя на эти слова. Если кто спросит, поймёт ли, почему мне стало легче жить, что у меня поменялось — да всё. Не так уж важно, где стены толще и где жильё дешевле, когда чувствуешь, что рядом человек, с которым молчать спокойнее, чем болтать с кем-то другим.
Я, наконец, выспался. И не только потому, что ушёл от вечного ремонта. Просто, когда рядом — тепло и нежность, сон становится здоровым. Да и жизнь тоже.
Конец