Эни выглядела так, будто доживала последние часы своей жизни, но её духовная сила добросовестно противостояла смертельному яду ― Лун мог видеть это, но оборотни не знали, поэтому и переполошились. Хрупкому телу девушки вредил только сильный жар, который невозможно сбить ни одним известным средством. Даже самые сильные противоядия в таких случаях дают лишь небольшую отсрочку. По этой причине все до последнего экземпляры тигриного уса, ранее произраставшего на самом юге Шаэна, давно были уничтожены небожителями по просьбе одного из предыдущих смертных владык. Теперь это невероятно опасное растение можно встретить разве что на одичавших территориях бывшего королевства Гаяд ― в Заповедных Землях, куда частенько наведывается неприкаянный морской дух Тао Джу. На северные острова семечко не могла принести даже птица, поскольку издохла бы мгновенно, проглотив эту отраву. А если оно и попало в холодный горный край случайно, то не смогло бы прорасти. Духовная сила Эни, безусловно, уникальна и способна обойти многие законы природы, но экземпляру тигриного уса, который Лиин продемонстрировала господину в качестве доказательства, было не меньше двух лет.
― С вашей госпожой всё будет в порядке. Она справится, ― уверенно заявил Лун заплаканным служанкам. ― Лиин, можешь поточнее обозначить время, когда Эни поранилась?
― Почти сразу же после того, как закончилась церемония назначения господина Эдриана богом-императором. Мы как раз говорили о том, что вы скоро вернётесь, ― ответила демоница, шмыгнув носом. ― Я понятия не имею, как ус попал к другим травам. Его нельзя сорвать случайно или спутать с чем-то ещё. Вокруг него вообще ничего не растёт. Словно кто-то намеренно подсунул эту гадость госпоже под руку, но ваш барьер никуда ведь не делся. Исчез только тот, который был создан вашим отцом. Посторонних на острове не было.
― Для Тао Джу ни один магический барьер не является препятствием. И этот дух точно знает, что яд мою жену не убьёт. Думаю, он решил таким скверным способом ускорить моё возвращение. Я с этим разберусь, ― пообещал дракон и распорядился: ― Юалин, приготовь два тёплых одеяла и немного еды. Я заберу Эни в ледяную пещеру. Если не сбить жар, её беспамятство может затянуться надолго.
Змейка мгновенно умчалась выполнять поручение. Лиин тоже ушла, прихватив с собой ревущих сестёр Пин. Лун остался в оранжерее наедине с женой и наконец-то осмотрелся. Благодаря духовной силе Эни за пять лет его коллекция редких бессмертных растений превратилась в дивный зелёный оазис. Теперь даже довольно большое помещение казалось тесным, а мебель выглядела здесь совершенно лишней. Зелёные лозы оплели камень стен. Кое-где распустились диковинные цветы, а маленькое деревце дикой вишни Интао сильно вытянуло вверх свои два ствола и уже разрушило мощными корнями огромную глиняную кадку. «Магия Эни заменяет им даже солнечный свет. Нужно разбить сад на улице, иначе здесь скоро будет не продраться через заросли. Обсужу это с ней, когда поправится. Пусть сама выберет место», ― решил Лун и снова обратил свой взор на жену. Такая маленькая и хрупкая, но настолько сильная духом, что никогда не сдаётся на пути к намеченной цели. Он намеренно не писал ей писем и не присылал вестей каким-то другим способом. Думал, что время, одиночество и счастье других заставит эту бойкую девчонку отказаться от холодного, бессердечного мужа. Хотел, чтобы она правильно оценила свои чувства к нему и ушла, если примет такое решение, до его возвращения. Но Эни ждала его. Ухаживала за его оранжереей и, судя по целой горе рукописей на столе и полках, усердно работала над развитием своей духовной силы для того, чтобы исцелить Наю. Пока Лун помогал другим, она заботилась о том, что ему дорого. Преданность, достойная восхищения.
― Я верну тебе твоего дракона, когда проснёшься, ― пообещал он, осторожно убрав непокорную рыжую прядь с её бледного лба.
Где-то в других помещениях заплакал сынишка Паолы. Непривычный звук, эхом отразившийся от стен и каменных потолков, резанул по ушам и сердцу дракона. Одеяло справа от Эни зашевелилось, а потом из-под него выбрался взъерошенный Афу и уставился на хозяина укоризненным взглядом. Прежде этот зверёк ни на шаг не отходил от Луна, а теперь обиделся на него за печаль хозяйки.
― Знаю, что виноват. Не смотри на меня так, ― проворчал дракон и взял горячую руку жены в свои ладони. ― Я всё исправлю.
Эни застонала и слабо сжала его пальцы.
― Не уходи, ― прозвучало еле слышно из её воспалённых уст.
― Не уйду, ― уверенно пообещал Лун. ― Больше никогда не оставлю тебя одну, пусть даже небеса снова рухнут на землю и погребут под собой всё сущее. Отлучусь лишь ненадолго, чтобы заставить высохнуть и обратиться в мёртвую морскую соль одного коварного духа. Клянусь, Тао Джу заплатит мне за эту злую шутку. Тысячу раз подумает, прежде чем сунуться сюда снова.
Вернулась Юалин с тюком тёплых одеял и увесистым узелком еды. Лун хотел попросить её ещё об одном одолжении ― сообщить о случившемся госпоже Адели, но выяснилось, что с этой просьбой он опоздал.
― Я отправила домой дядю Танхао с сообщением для госпожи сразу же, как только Эни потеряла сознание, ― отчиталась змейка.
― Танхао? ― переспросил Лун. ― Что он здесь делал? Я же просил не принимать посторонних в моё отсутствие.
― Малышу Баю недавно исполнился годик. Дядя передал подарки от клана, ― пояснила Юалин и добавила: ― Эни разрешила ему остаться здесь на несколько дней. Он ведь не посторонний, а брат моего отца.
Эта новость Луна не обрадовала, поскольку теперь причастность морского духа Тао Джу к отравлению Эни оказалась под вопросом. Танхао ещё не стар, но гораздо старше своих племянников. Он повсюду таскался за Наей до тех пор, пока она не вышла замуж за Шэнли. Да и потом вызвался быть стражем и слугой в доме молодожёнов. У этого змея есть родственники в Заповедных Землях, которые не захотели служить драконам. Да и не только у него. Раз в год с приходом лета Эдриан Дайлу позволял таким подданным навестить родню. Сейчас старшего бога-дракона нет на острове Яй, но госпожа Адели наверняка поддерживает сложившиеся традиции. Если Танхао отлучался в царство духов месяц назад, то вполне мог привезти оттуда ядовитый тигриный ус. И причина навредить Эни у него могла быть только одна ― желание Наи.
― Хорошо, ― кивнул Лун, оставив эти свои мысли при себе. ― Если мама придёт проведать Эни, просто скажите ей, где нас искать.
― Да, господин, ― приняла это распоряжение змейка и тоскливо посмотрела на свою хозяйку.
Задерживаться во дворце не имело смысла. Лун ещё не восстановил свои силы полностью, но на магию перемещений их вполне хватало. Он перенёс жену и собранные Юалин вещи на заснеженную вершину одной из гор ― туда, где в вечных ледниках имелись естественные трещины и пещеры. Соорудив для Эни подобие ледяной постели, дракон расстелил одно из одеял, уложил свою драгоценную ношу на это холодное ложе и принялся ждать. Другая помощь полубогине жизни была ни к чему ― только снизить жар тела, чтобы вся внутренняя сила была направлена исключительно на борьбу с ядом. Эни справилась бы и сама, но времени на исцеление ушло бы гораздо больше. Томительное ожидание Лун скрашивал размышлениями на тему виновников, но его сомнения разрешились с появлением в пещере морского духа. Морозный воздух уплотнил это бестелесное водное создание и серьёзно ограничил в движениях, но данные неудобства не помешали Тао Джу возмущённо высказаться.
― Я не делал этого! За кого ты меня принимаешь, если подозреваешь в настолько мерзких поступках?
― Значит, это всё-таки был Танхао, ― заключил Лун и посоветовал: ― Проваливал бы ты отсюда, пока не превратился в ледышку окончательно. Я ведь могу и зацепить ненароком. Разобьёшься на тысячи осколков и будешь лежать здесь на полу до тех пор, пока этот ледник не растает. Спасибо за полезные сведения, но бессмысленные жертвы мне ни к чему.
Исчезновение далось морскому духу куда сложнее, чем появление, но совету он всё-таки внял. Теперь Лун начал сомневаться в том, что сдержит обещание освободить свои чувства раньше, чем проснётся Эни. Вроде и бессердечный, но желание свернуть старому змею его тощую змеиную шею было настолько велико, что ощущалось даже под чарами. Оставить печати ещё на какое-то время, чтобы не дать волю гневу? Хорошая мысль, но слишком уж заманчивая. Жить без чувств намного проще и легче. Когда чары будут сняты, вернутся и злость, и обиды, и печаль, и сожаления. Даже неуверенность в себе вернётся. Прятаться от этого вечно? Нет уж. Ни к чему хорошему это не приведёт. Постоянно пряча под магией то, что не нравится, разве научишься жить полной жизнью?
Формулу, составленную отцом, Лун помнил наизусть. Она довольно сложная, но рассчитана на сплошные чары. С имеющейся трещиной, основательно расширившейся за прошедшие пять лет, всё точно будет намного проще. Вот только Эни страшно оставить без присмотра ― переохлаждение тоже не будет ей на пользу.
― Я снова ищу причины отвергнуть уже принятое решение, ― вслух упрекнул дракон сам себя.
Отказаться от оболочки, защищающей сердце от всех невзгод, не так-то просто. Свободный от чувств разум холоден и расчётлив. Он напоминает о страданиях прошлого и предупреждает, что они могут вернуться. Он говорит, что этому миру не нужен неуравновешенный во всех отношениях зверь, который был рождён по ошибке. И в то же время он знает, что в этом мире есть те, кому Лун Дайлу дорог таким, какой он есть, со всеми его достоинствами и недостатками. Мама, отец, Эни. Они любят безоговорочно. Обрекая на гибель себя, глупый дракон причиняет боль им. Если для него всё закончится, то их печаль и сожаления останутся вечными.
― Жить одним только разумом немногим лучше, чем руководствоваться исключительно велениями сердца. Оба пути ведут к пропасти, ― сказал Лун своей нерешительности и покинул пещеру, чтобы истинный дракон, вырвавшийся на волю под влиянием потока освобождённых чувств, ненароком не обрушил ледяной свод пещеры на самое ценное, что есть у наследника рода Дайлу.
