Василий лежал на постели и неотрывно смотрел в потолок, что в последнее время сделалось любимым его занятием. Первые дни после заточения он в страхе прислушивался к каждому звуку за стенами его палат, боялся, что придут сейчас и потащат в неизвестность жестокую. Ждал порки, казни, еще какого наказания, назначенного ему отцом и ожидание это убивало. По прошествии времени, стал сам жаждать развязки, хоть какой, лишь бы не эта томительная неизвестность, от которой скручивало нутро в тугой узел.
Удовлетворять прихоти княжеского узника приставили Сеньку Немчука, прозванного так за отсутствие языка. Говорили, что Сенька побывал в ордынском плену и именно там лишился возможности говорить. За какие заслуги Сеньку держал в Кремле князь Иван, Василий не знал, как не знал никто другой, но Великий князь доверял немому и именно его отправил ходить за опальным своим сыном.
Поначалу Василий пытался хоть что-то узнать через Сеньку. Тот хоть и был нем, но слух то имел и вполне мог знаками подсказать княжичу, что творится за стенами его "тюрьмы". Но в ответ на все расспросы, Сенька мычал, улыбался, и показывал на свой рот. Мол: "Не обессудь, княжич, а говорить не умею!" Василий просил: "Хоть кивни, коли в словах моих правда будет!", Сенька отрицательно мотал головой и углублялся в свои дела, не слушая подопечного своего узника.
Василий злился, орал на Сеньку: "Вон тогда пошел и чтоб духу твоего не было!" Однажды, не сдержавшись, даже отвесил Сеньки пинка. Сенька пожимал плечами, уходил, и являлся вновь, когда Василий остывал, словно какой-то внутренний маятник подсказывал ему, что буря миновала.
Теперь же, Василий ничего не ждал и ни о чем не просил. Ушли страхи и надежды, в душе образовалась странная пустота. Целыми днями он лежал и смотрел в потолок, в голове не было мыслей о будущем, только дурь несусветная лезла. "Вон паук в углу паутину вьет! Интересно успеет до той перекладины натянуть пока Сенька его веником не смахнет!"
Вставать не хотелось совсем. Тело, раньше такое сильное, гибкое, налитое, вдруг сделалось неподатливым и тяжелым, словно из свинца отлитым. Необходимость двигаться угнетала, Василию хотелось лежать не поднимаясь, но принимать пищу Сенька лежа не давал, да и нужду справлять приходилось.
В тот день за окном кружила метель. Со своего обычного места Василий смотрел на танец снежинок за стрельчатыми окнами. Зрелище убаюкивало, но уснуть не получалось - и без того много спал он теперь. Уже вечерело, а Василий с утра так и лежал в исподней рубахе, с неумытым лицом. Сенька сегодня забегал лишь по утру, оставил трапезу и исчез. Обед не принес. "Забыл что ли?!" - удивился Василий. Такое случилось первый раз за время его заточения.
Словно в ответ на его мысли с наружной стороны раздался звук отпираемого засова. Василий поспешно отвернулся, сделав вид, что спит, не желая глядеть на постную рожу Сеньки.
Шаги вошедшего были тяжелы. Это явно был не Сенька, обычно ступавший осторожно, как кот, крадущийся к крынке со сметаной. Василий спешно повернулся. Перед ним стоял отец в парадном своем облачении, смотрел на Василия в упор. Василий спешно подскочил, чуть не упав с кровати, поклонился. Стало стыдно за свой жалкий вид. Не так он представлял себе их следующую встречу. Думал предстать перед отцом с гордо поднятой головою, показать всем своим видом, что нет на нем вины и вызвать отце сожаление за незаслуженно наложенное наказание. Все вышло иначе. Стоял жалкий, трясущийся от внезапности, бледный от долгого отсутствия на солнце и свежем воздухе.
-Сегодня Дмитрия на княжение помазали! - сообщил Великий князь ровным голосом.
Вмиг к щекам Василия прилила кровь. "Все!" - пронеслось в голове одно только слово. Разбились все мечты и чаяния, ничего не осталось. Язык прилип к небу и Василия молчал.
Видно Иван принял его молчание за смирение и голос его смягчился.
-Ныне в мыльню тебя сводят, а завтра можешь выйти! Но предупреждаю - Дмитрию поперек дороги не становись, чти мою волю! Ослушаешься - накажу!
Иван развернулся и ушел. "Значит конец опале? Значит я сидел тут все это время только для того, чтобы под ногами отца не путаться, покуда он Дмитрия своим преемником назначает?!" Самым обидным было то, что не мог Василий понять, чем заслужил такую немилость у собственного отца.
Вошел Сенька с чистым бельем в руках, поманил жестами Василия, приглашая за собой. За все время его заточения, в мыльню Василия не водили, Сенька приносил воды и мыл князя в большой лохани, которую приносили стражники. Сидя в парной, вдыхая аромат заморского мыла, Василий едва не плакал. Кто он теперь? Как выйти ему в люди, когда все знают, что он наказанный за непонятный грех собственным отцом лишился всего? Подумал о матери, страстно желая увидеть ее. Знал, что лишь в ее глазах не увидит упрека или насмешки.
Не спал всю ночь, торопил рассвет. Сенька принес трапезу, но Василий есть не стал, опасливо подошел к двери, сам себе не веря, что может свободно выходить. Но Сенька не замычал ему вслед предупредительно, как было на первых порах его заточения и Василий шагнул в коридор, направляясь в опочивальню матери.
Василий не знал, что посетив его вчера, великий князь отправился в Грановитую палату, где все было готово для пира по случаю благословения Дмитрия на княжество. Было шумно и весело. На сей раз, за княжеским столом вместе с Иваном, сидел Дмитрий. Юноша был смущен, улыбался через силу. Иван похлопал внука по плечу ободряюще и шепнул на ухо:
-Был у Василия! С завтрашнего дня заточение снимаю!
Вопреки ожиданиям Ивана, Дмитрий не выказал особой радости, хоть до того и ратовал за Василия, просил для него милости. Раздававшиеся со всех сторон здравницы отвлекли Великого князя от размышления о поведении внука и скоро лившееся рекой хмельное вытеснило из головы тревожные мысли.
Дмитрий пил мало. Он думал о том, как посмотрит в глаза Василию, когда они встретятся. Чувство вины, не отпускавшее его с самого начала опалы Василия, немного притупившееся в последнее время, разлилось с новой силой. Весь пир просидел он грустный, почти не пил, в отличие от князя Ивана, с трудом дождавшись момента, когда смог уйти.
Иван же встал из-за стола глубокой ночью. В голове шумело, но на ногах стоял крепко, в отличие от нескольких бояр, которых разморило прямо за столом. Сновали между столами стряпчие и боярские холопы, хлопотавшие над своими хозяевами. Уже были розданы застольные пряники, уже попрощались с князем те, кто покрепче и можно было спокойно отправляться восвояси. Но Иван, неожиданно даже для себя самого, отправился к покоям Великой княгини. Софья уже давно почивала. Горела у изголовья одинокая свеча, было тихо. Сон ее был чуток и она тут же проснулась, услышав, что кто-то вошел.
-Иван?! - испуганно спросила она, никак не ожидая, что он явится вдруг среди ночи, да еще после того, что узнала от Елены накануне.
-Не ждала? - спросил он ухмыляясь.
-Ты муж мой, вправе приходить когда пожелаешь! - Софья уже взяла себя в руки, поняла по голосу Ивана, что он во хмелю.
-То-то! - он немного помолчал, - С Василия опалу снял, и с тебя снимаю!
-Что так? Или передумал Дмитрию княжество отдать?
-Отдал! Мое право!
-Твое...- устало ответила Софья.
-Винишь меня?
-Сам же сказал - твое право!
Иван шагнул к жене, стиснул больно ее плечи. Она попыталась вырваться, но он не пускал.
-Покорна мне должна быть! - прошипел он, обдавая ее винным духом.
Ее сопротивление было не долгим. Потом Софья и сама не поняла, как получилось, что утро застигло их вместе. Удивлялась и тому, насколько оказывается истосковалось ее тело по ласке мужа, как легко подчинилось его воле.
Княгиня Елена спала в ту ночь сладко, долго в постели нежилась. Она тоже устроила пир в своем флигеле, на котором чувствовала себя выше всех и это ласкало ей душу. Теперь она была хозяйкой положения, полностью расчистив дорогу для себя и своего сына. Стоял на пути лишь Великий князь, но то было лишь делом времени.
Елена томно потянулась, чувствуя как кровь быстрее побежала по венам, кликнула прислужниц. Сразу все закрутилось вокруг нее, все были готовы выполнить любое ее желание и Елена не скупилась на повеления.
-Монисто алое подай, да серьги из рубинового камня! Не то платье, ныне хочу понаряднее, золотом шитое!
Слово и желание ее тут же исполнено, словно в сказке волшебной. Это ли не то, чего она хотела?! Власть пьянила лучше любого вина заморского.
-Княгиня, позволь слово молвить! - услышала Елена настойчивый шепот почти в самое ухо самой близкой своей приспешницы, Аурики, приехавшей вместе с ней из Молдавии.
-Чего тебе? - спросила Елена, не очень-то желала сегодня слушать Аурику, славившуюся своей любовью собирать все возможные сплетни.
-Вести весьма важные!
Едена сделал знак, чтобы остальные отошли. Аурика приблизила губы к самому уху княгини и Елена ощутила ее горячее дыхание.
-Великий князь у византийки ночь провел!
Вмиг все очарование утра улетучилось. Елена задохнулась, словно ее предал собственный муж, возмутилась. Ведь Софья в опале, в заточении! Для чего же пошел он к ней?
-Не врешь? - переспросила Елена на всякий случай, хоть и понимала, что по такому поводу Аурика врать не станет.
-Весь Кремль гудит, то обсуждая! Да и княжич Василий по утру из своих покоев вышел...
Удар оказался двойным. Забыв надеть все приготовленные на сегодня побрякушки, Елена быстрым шагом направилась к покоям Великого князя. Стража сообщила, что князя нет, подтверждая, что он до сих пор у Софьи, а значит ни недолгий разговор завел Ивана к опальной жене. Елена кусала губы, не зная, что предпринять, решила проведать сына.
Дмитрий ушел в сад и мать нашла его там, сидящим на скамье с несчастным видом.
-Говорил ли тебе что Великий князь? - просила Елена.
-Говорил! Снята опала с Василия!
Решив, что это и есть причина уныния сына, Елена принялась его утешать:
-Ты теперь наследник, и уже ничто помешать тому не может!
-Как в глаза Василию посмотрю?
-Как князь будущий! Василий тебя обязан чтить, тебя слушать! Вот и веди себя подобающе!
-Это его место по праву!
-Чье право княжить Великий князь уже решил, не тебе с ним спорить!
В этот момент они оба замолчали, увидев вышедшего в сад Василия....
Дорогие подписчики! Если вам нравится канал, расскажите о нем друзьям и знакомым! Это поможет каналу развиваться и держаться на плаву! Подписывайтесь на мой Телеграмм канал, что бы быть не пропустить новые публикации.
Поддержать автора можно переводом на карты:
Сбербанк: 2202 2002 5401 8268
Юмани карта: 2204120116170354 (без комиссии через мобильное приложение)